Ближе к ночи он позволил себе уйти, попрощавшись со мной лишь вежливым кивком головы.

Как только мужчина оказался за дверью, тепло в покоях разом улетучилось, и по плечам пробежались мурашки. Без него всегда так. Холодно. И я, будто глупый мотылек, порхаю у огня в попытке сохранить свои крылья и согреться. Смогу ли я выдержать дистанцию? Хватит ли сил не поддаться соблазну?

— Нет, не хватит, — проговорила вслух, пугаясь собственного голоса, прозвучавшего слишком мрачно в полумраке пустой комнаты. — Я уже обожглась и только тогда почувствовала тепло.

Глядя на серебряный диск луны, восходящий из-за горизонта, прислушалась к собственному сердцу, пытаясь понять, что нужно этому глупому органу, без устали стучащему по ребрам изнутри. Где его покой и утешение в этом черном мире, созданном одним человеком, безжалостно растаптывающего все на своем пути?

И меня бы раздавил, но что-то пошло не так. Вмешалась судьба, эмоции, больные раны, что мы оба таили в себе, смешиваясь черной кровью в иступленном объятии.

Мы оба сломаны. Оба перекручены и обездвижены своими же мыслями и чувствами.

Он, словно свеча, неспособная сдвинуться с места, и я, глупый мотылек, не видящий смысла погибать в холоде зимней стужи.

Ворон…

Ухмыльнувшись, обняла себя за плечи и поднялась с постели, на ощупь шагая по прохладным камням босыми стопами. Это пробуждало, будоражило, позволяя ощутить голос разума и отделить его от песни сердца.

— Ты, как я смотрю, добилась успеха, моя госпожа.

Голос Мерины заставил меня коротко вскрикнуть и обернуться.

Старушка сидела в кресле, где меньше часа назад расположился Ворон. Вальяжно раскинув сухие тощие руки, она лениво осматривала покои, несколько изменившиеся с нашей последней встречи.

— Слуга мертв, враг мертв, соперница изгнана, госпожа завалена подарками и уютными безделушками. Это действительно успех.

— Что тебе нужно? Как ты сюда попала?

Зеленые, слишком живые глаза повернулись ко мне, и старуха улыбнулась, мотнув лохматой рыжей шевелюрой. Поманив пальцем, Мерина резко указала на место перед собой, и меня оторвало от пола, поднимая в воздух и подбрасывая ей под ноги.

Содрав колени и больно ударившись грудью, я зашипела, стараясь как можно быстрее подняться, но на спину опустилась невидимая плита, размазывая меня, словно букашку под подошвой сапога.

— Успех твой ни с чем не сравним, дорогуша. Но мне искренне не нравится, что ты умудрилась проникнуться к Ворону сочувствием. Кто-кто, а он этого не заслуживает.

— Кто… ты такая? — прохрипела я, пытаясь поднять хотя бы голову, чтобы видеть ее.

— Кто я? Неужели ты еще не поняла, царица земель Аоро? Я это ты. А ты это я. Ох, не смотри так на меня, — она отмахнулась от моего непонимания, и воздух вокруг нее завибрировал, перекраивая старушечье лицо.

На сухих руках кожа будто бы напиталась влагой. Морщины разгладились, спина стала ровнее и тоньше. Ноги из пригнутых костылей превратились в стройные женские ножки, позволяя их владелице элегантно забросить одну на другую.

Рыжая копна потемнела, напитываясь черным цветом, как люфа. Овал лица подтянулся и стал напоминать… мой.

Демон! В кресле сидела моя точная копия в старушечьей хламиде в виде потасканного сарафана и нелепой рубахи с кривыми швами. Она улыбнулась и сверкнула синими глазами в обрамлении пушистых ресниц.

— О, да! — вытянув руки к потолку, Мерина сладко потянулась, разминая кости. — Этот облик нравится мне куда больше, чем эти лохмотья старухи. Ты гибкая, здоровая, красивая.

Поднявшись и подойдя к зеркалу, женщина в моем теле покрутилась вокруг своей оси и довольно прижала руки к щекам, убеждаясь, что все в порядке.

— Прекрасно. Я вижу удивление на твоем лице, не так ли?

Сбросив старые сапоги, она босиком поспешила ко мне, присаживаясь на корточки и заглядывая в мое лицо.

— Прости, — развела руки в стороны и пожала плечами. — Но ты сама виновата. Никто не заставлял тебя привязываться к нему. Останься ты такой же мстительной, мне бы не пришлось брать все в свои руки. Хотя это не так уж и плохо.

— Кто ты такая?! — рыкнула, обессиленно роняя голову на пол.

Слишком больно выгибать шею, слишком сильно давит плита, лишая сил.

— Я та, кто затеял эту заварушку. Да, наверное, нечестно будет оставлять тебя без подробностей, поэтому я немного посвящу тебя в происходящее. Много лет назад я уже примеряла твою шкурку, очень удачно, надо заметить. Тогда мне удалось разбить его сердце, уничтожить репутацию, заставить возненавидеть весь белый свет, вынудив позже идти на земли Аоро искать отмщения. Ворон не оплошал, сделал все именно так, как я и хотела: сверг короля, захватил территорию, нашел свою жертву, движимый лишь желанием уничтожить ее. Да, ваша свадьба была прекрасна, я не упустила возможности полюбоваться церемонией.

Погладив меня по волосам, заставляя отдернуть голову, безумная продолжила:

— Только вот ты должна была начать ненавидеть его еще сильнее и в конце концов убить. А ты, глупая пташка, решила вновь пойти на поводу своего нежного сердца.

— И что тогда? Что бы изменилось?

— Потом я бы убила и тебя, заняв место законной царицы под именем Альбы Сортэн, вдовствующей правительницы земель Аоро. Только представь — земли Ворона, земли свергнутого короля! Лакомый кусочек! Я же не зря столько лет осуществляла свой план, чтобы махнуть на него рукой?! Но сейчас придется сделать все самой, как всегда. Никому нельзя поручать важные задачи — всегда приходится переделывать, — возмущенно всплеснув руками, она поднялась и потянула свой сарафан вниз, оголяя белые плечи.

Словно у себя дома, Мерина нашла в моем шкафу платье по вкусу, причесала волосы и надушилась, довольно оглядывая свое или мое отражение в зеркале.

— Ты пока побудешь тут, тобой я займусь позже. Сперва расправлюсь со своим муженьком, — пригладив юбку в последний раз, Мерина взмахнула рукой, и из черной дымки ей в ладонь упал тонкий стилет с серебряным эфесом. — Тебе удобно? Тогда увидимся утром! — Смеясь, сказала она и вышла. Скрипнул дверной засов, запирая меня как узницу.

Стража ушла провожать ее до покоев господина, не заподозрив подвоха, и давящая сила неожиданно исчезла. Буквально взлетев на ноги, я хотела закричать, но голос не нарушил покой комнаты, заставляя меня беззвучно шевелить губами, в немой мольбе подзывая хоть кого-нибудь на помощь.

Она убьет его. Эта чокнутая ведьма убьет его!

От одной мысли о том, сколько лет его душила ненависть, в груди неприятно запекло. Ворон хотел убить меня, растереть в порошок, но пощадил, почуяв подвох. Именно так, да. Он понял, поверил мне и, я уверена, готов был отправляться на поиски той самой лже-Тарн, которой собирался мстить теперь уже и за обман. У Мерины было мало времени, и она решила действовать, прекращая отсиживать по углам в теле старушки-лекарки.

Она готова довести дело до конца.

Боги, что же мне делать?!

Ворон

— Господин, — после разрешения войти стражник поклонился и сообщил. — Ваша супруга желает вас видеть.

Сейчас?

Неужели Альбе хватило сил подняться с постели? Это было единственной возможностью избегать ее присутствия, прячась в своих покоях под благовидным предлогом не тревожить ее.

Но упрямая девчонка решила настигнуть меня уже на моей территории.

— Пусть войдет.

С легкой улыбкой лебедь вплыла в комнату и демонстративно поклонилась, шикнув на стражника, не торопящегося оставить нас одних.

— Иди, — велел я и обратился уже к жене. — Что ты хотела?

— Увидеть тебя. Ты ушел слишком стремительно.

— Ты должна была отдохнуть.

— Я не устала, — упрямо мотнув головой, девушка уверенно прошагала к кофейному столику. Опустилась на стул. — Я… скучаю.

В нос ударил сильный аромат ванили. Слишком сильный.

Будто Альба решила искупаться в экстракте, тщательно промочив в нем волосы, собранные на затылке. Непривычная хищность во взгляде невольно вызывала отвращение, но я лишь свел брови к переносице, внимательно наблюдая за супругой.