— Когда мне приступать, милорд?

Эта решительность явно понравилась графу, и он с благожелательной улыбкой ответил:

— Весьма похвально, весьма. Приступать можете прямо сейчас. Все инструкции получите непосредственно от вашего дяди. Желаю вам удачи, мистер… эээ, — премьер-министр сделал нарочную паузу, причину появления которой Георг прекрасно понял. Ему предстояло выбрать себе новое имя. На раздумья хватило нескольких мгновений:

— Джеймс Найки, милорд.

Граф повторил про себя это имя, а затем одобрительно кивнул, соглашаясь.

— Ну что же, отличный выбор. Вам действительно предстоит идти по следам и побеждать в схватке[8]. Желаю удачи мистер Джеймс Найки. И на прощание хочу дать несколько рекомендаций.

— Во-первых, в своих действиях вы не связаны никакими уставами или регламентами. Вы вольны сами принимать решения, даже если они несколько отличаются от официальной риторики Форин-офис. Ибо, как верно заметил флотоводец Горацио Нельсон: «Победители не должны оправдываться». Правда, эти слова были адресованы тем морякам, кои превратили палубу фрегата в площадку для игры в мяч. Но, юноша, скажу вам по секрету большая часть чинов из адмиралтейства приняли сею эскападу на свой счёт, ибо неприязнь великого Нельсона к инструкциям и параграфам, кои не раз мешали ему в бою, им была хорошо известна. В принятии своих решений вы будите настолько независимы, как это позволял себе сэр Фрэнсис Дрейк, до тех пор, пока не стал рыцарем и адмиралом во флоте её Величества, королевы Елизаветы I. И если он был кошмаром для Испании и её короля, то вам следует стать незримым ужасом для Императора Александра II и всей царствующей фамилии. У вас будет всё: необходимые люди, деньги, полезные связи в высших кругах России. Большая часть русских аристократов, кои регулярно посещают английский клуб искренне считают наш остров образцом для подражания, а посему охотно оказывают всевозможные услуги и причём, некоторые из них делают это совершенно бескорыстно. Ну и, во-вторых. — На этих словах улыбка исчезла с лица премьер-министра и перед Георгом как будто появился совершенно другой человек. В его словах пропали доброжелательные интонации и даже фразы стали короче и отрывистее.

— Вы должны запомнить, что вам простят всё лишь в случае успеха. Если потерпите неудачу, то — «vae victis»[9]. Вы не состоите на официальной службе. В списках Форин-офис никогда не было и не будет сотрудника по имени Джеймс Найки. Вам попытаются помочь, но интересы Британии превыше всего. И если ваш провал даже теоретически может повредить интересам империи, помните: ничто не должно бросить тень на Королеву и корону. А посему, мой друг отправляйтесь и знайте: вы можете вернуться лишь «аut cum scuto, aut in scuto»[10].

Дядя и племянник, поняв, что аудиенция закончена, раскланялись и удалились помятую, что «time and tide wait for no man»[11], тем паче, что им нужно было о многом поговорить. Но и премьер-министр мог позволить себе лишь небольшую передышку, ибо ему предстояло встретится ещё с несколькими людьми, коих планировалось отправить в Россию с похожим заданием. Занимая столь высокий пост и будучи вторым лицом в Британии после королевы он не имел права потерпеть поражение в большой игре, кою империя вела против северных варваров.

[1] Выживает не сильнейший и не умнейший — но тот, кто лучше всего привыкает к изменениям (англ.)

[2] разделяй и властвуй (лат.)

[3] Yahoo! — клич ирландцев, а не название популярного интернет-ресурса, в то время всемирной паутины не существовало.

[4] Выйти (из какого-либо дела) с чистыми руками, выпутаться, не замарав руки (англ.)

[5] «Преступления против самого себя: Педерастия» (англ.)

[6] Морковка и палка (англ.), аналог. кнут и пряник

[7] Никогда не говорите о том, что вы знаете человека, если вы не делили с ним наследство (Иоганн Каспар Лафотер)

[8] Найки — от имени древнегреческой богини Ники, символизирующей победу.

[9] горе побеждённым (лат.)

[10] со щитом или на щите (лат.)

[11] время и прилив никого не ждут, время не ждёт (англ.)

Глава двадцать третья

Приключения бравого шотландца в Санкт-Петербурге и окрестностях

Санкт-Петербург.

Вторая половина девятнадцатого века

Особое внимание, — , — обращалось за границею на

вопросы престолонаследия; иностранные

дипломаты при русском дворе иногда старались

содействовать их решению.

(А.Г. Брикнер)

Попасть в Россию, «новокрещённый» Джеймс Найки смог только через пять лет. Это время потребовалось для того, чтобы у него появилась не только биография, но и в некотором роде прошлая жизнь, кои могли подтвердить не только документы, но и свидетельские показания весьма уважаемых людей. Он как матёрый хищник подкрадывался к границам Российской Империи оставляя свои следы на территории сопредельных странах. Дольше всего Джеймс пробыл в Пруссии и находился там пока не отшумели сражения Крымской войны. Сия задержка объяснялась тем, что, не взирая на боевые действия между войсками и флотами Британии и Российской Империи, торговые отношения между ними не прекратились. Естественно, следовало соблюдать некоторые условности и взаимный транзит товаров проходил через в основном через Пруссию и её Кенигсбергский порт. Британский экспорт в Пруссию с 1854 по 1856 г. вырос с 9 до 12 млн фунтов стерлингов, а импорт жиров, льна и конопли произведённых в России увеличился в сотни раз. Война — войной, но английские адмиралы и генералы сквозь пальцы смотрели на поставку товаров из воюющей с ними державы, ибо британские фабриканты открыто заявляли, что им необходимо получать это сырье. В данном случае Меркурий оказался сильнее Марса. Джеймс ухитрился великолепно выполнить задачу. А то что он не только обрёл имя и репутацию в торговле, но и сумел заработать неплохие деньги лишь укрепляет репутацию настоящего английского джентльмена. Одновременно, появились весьма полезные знакомства с коммерсантами из Российской Империи, коим импонировали его деловая хватка и нужные связи в Кенигсбергском порту. Согласитесь, что каждый лишний день пребывания торгового судна у пристани оборачивается потерей денег, а в условиях осенне-зимней непогоды сия печальная перспектива переходит в разряд трагедии. А посему возможность без проволочек провести погрузку, обеспечить снабжение водой и провиантом, найти свободного опытного лоцмана и несколько умерить ретивость таможенных чиновников, ценится на вес золота. Естественно, что Джеймс оказывал эти услуги не безвозмездно, но быстро, чётко и безотказно. Суда уходили из порта в нужном для них направлении, а то, что некоторые из них так и не достигли пункта назначения, так на всё воля Божья.

Так случилось и с парусным корветом «Львица», коей неожиданно прервал свою длительную стоянку в Кронштадте и прибыл в Кёнисберг, причем на бору помимо обычной команды было и несколько человек в партикулярной одежде, несомненно сухопутных, но судя по поведению явно военных. Вызывало так же удивление и то, что матросы посещали портовые кабаки крайне редко и, даже будучи в изрядном подпитии очень неохотно вступали в разговоры с окружающими. Лишь благодаря случайности, Джеймсу удалось узнать, что цель сей экспедиции состоит в доставке в Кронштадт несколько сот игольчатых винтовок Дрейзе образца 1841 года. Сие оружие считалось в Пруссии секретным, но как верно говорил батюшка великого Александра Македонского: «Нет такой крепости, которую не мог бы взять осел, нагруженный золотом» и тайное соглашение было достигнуто. К сожалению, эта мудрость сработала в данном случае дважды. И благодаря стараниям Джеймса вместе с ящиками с винтовками, на борт корабля, а затем и в трюм попала и адская машинка, которая безотказно сработала через несколько часов после выхода «Львицы» в море. Произошел пожар, а затем и взрыв, выживших и спасшихся не было. Как не странно, но это обошлось Найки не так уж и дорого. Значительно больше средств ему пришлось отправить в поддержку некого особого фонда, коей учредила Луиза Августа Вильгельмина Амалия Мекленбургская, королева Пруссии. Сия августейшая особа, совершенно искренне считала, что Император Всероссийский Николай I является плодом внебрачной связи Марии Федоровны и Кристофера Бенкендорфа, а посему он и все его потомки не имеют никакого права на престол и должны быть уничтожены. Тридцать тысяч марок были обещаны убийце или его наследникам за голову каждого из семейства Романовых. Одновременно, это была её месть всему русскому дворянству всей русской элиты, «погубившему истинных русских царей Петра Третьего и Павла Первого». В этом случае интересы королевы Пруссии и Британской Империи полностью совпадали. Более того, существование этого фонда было прекрасным отвлекающим маневром, развязывающим руки истинным джентльменам. В случае громкого успеха всегда было на кого перенаправить гнев северных варваров.