Во мне вскипает лютая ненависть.

Все эти четыре года я не мог выбросить ее из головы. Постоянно прокручивал варианты тех событий. Что если бы я поступил иначе? Вернее… что нужно было сделать иначе, чтобы в душе не образовалась дыра, на месте, где должно быть сердце?

Набравшись сил из своей злобы, принимаю решение, что лучшим вариантом в сложившейся ситуации будет проигнорировать ее.

Правильно. Просто сделаю вид, что не знаю ее и пройду мимо!

— Вы в порядке? — словно со стороны слышу собственный голос.

Ладно, раз пройти мимо не вышло, то нужно хотя бы сделать максимально бесстрастный вид! Я ее не знаю! Я интересуюсь только на правах ректора! Разве бы прошёл я мимо незнакомки, оказавшейся на ее месте?

В голову тут же лезет ответ, явно не в мою пользу. Когда бы меня вообще волновали студенты, по каким-то причинам торчащие на ступеньках?

Лера поднимает на меня взгляд. А я уже мысленно лечу с этой чертовой лестницы. Голова кругом.

Это и правда она.

Хмурюсь ещё сильнее. Вот это у неё спектр эмоций. Она однозначно узнала меня. Надеюсь на моем лице не все так очевидно написано.

Лера приоткрывает рот, будто намереваясь что-то сказать, или же ей вдруг стало нечем дышать. Она ведь не грохнется в обморок из-за меня?

— Студентка, — одергиваю ее, надеясь привести в чувство, — вам плохо?

Боится меня?

Что ж, правильно делает! Лживая сучка!

Она словно услышав мои мысли, вдруг гордо выпрямляется и задирает подбородок, так и оставаясь мелкой кнопкой. Однако в гневном взгляде которой теперь читается вызов:

— Я в полном порядке, — сухо отрезает она.

Какого хрена?!

Разве ей не должно быть стыдно? Или… или… ну не знаю! Должна же совесть быть! Однако эта ее реакция куда больше походит на гнев!

Эй, это кто ещё тут злиться должен?! Чувствую, как этот странный отклик начинает вызывать во мне интерес. Почему…

Стоп! Не мое дело! Я лишь поинтересовался о состоянии студента. Раз она уверяет, что в порядке, то мне здесь делать нечего!

Не стоило и останавливаться, идиот!

Шагаю на лестницу, негодуя относительно наглости этой девицы, когда за спиной слышится отчаянный вздох:

— О, нет!

Это она встречей со мной так впечатлена?

Усмехаюсь, но злая улыбка тут же сползает с лица, когда Лера произносит нечто странное:

— Ксюша!

Должно быть подруга. Однако я почему-то все же останавливаюсь.

— Ксения! О, малышка, пожалуйста! — сдавленно кричит Лера.

Кто? Малышка?

Удивленно наблюдая, как Мандаринка бросается по коридору, набрасываясь на прохожих с расспросами, я не могу позволить себе уйти. Что-то случилось. Мне ведь нет дела до ее проблем?

Дочка? Какого…

Она ведь не моя. Так зачем я возвращаюсь на третий этаж? Не может быть моей. Мы ведь предохранялись.

Догоняю Леру. Ловлю ее локоть и разворачиваю к себе.

— Не видите, я занята! — выпаливает она, теперь даже не пытаясь скрыть своей неприязни.

Столько ненависти во взгляде. Откуда?

Звенит звонок на пару. И коридор начинает пустеть.

— Вы вроде сказали, что в порядке? — нетерпеливо требую я.

— Уже нет!

— Объясните толком, чтобы я мог помочь.

— Ребёнок! Маленькая девочка… Ещё минуту назад она стояла здесь! — трясущейся рукой Лера показывает примерный рост малышки.

Совсем маленькая. Неужели все же моя?

Чувствую, как в горле образуется ком, глядя на то, как дрожит Лера, сдерживая слезы. Достаю телефон.

— Ш-ш-ш, — не подумав, касаюсь ее щеки, пытаясь успокоить.

Хочу стиснуть ее в объятиях, чтобы она больше ничего так не боялась.

— Ее зовут Ксения, — бормочу я в трубку, не отрывая взгляда от встревоженного лица девушки. — Маленькая…

— Поняли, Константин Дмитриевич! Во что одета? — слышится из телефона.

Вот и возможность… Отодвигаю телефон от уха:

— Сколько ей лет?

— Три! — на автопилоте отзывается Лера, нервно покусывая костяшки пальцев.

Значит все же не моя…

Даже если так. Я найду ее.

— Одета во что?

— Красная жилетка и джинсы.

Убираю телефон в карман брюк. Руки тоже от греха подальше прячу по карманам. Стойкое желание обнять ее и успокоить никак не хочет меня покидать.

Спасает университетское радио, которое включается всего на несколько секунд, чтобы оповестить о пропаже ребёнка.

Лера не выдерживает. Сжимается в комок. Слёзы беспрерывным потоком льются по ее щекам. Она все трёт дрожащими ладонями лицо. Я впервые вижу, чтобы она так плакала.

О, Боже, лишь бы ее ребёнок нашёлся!

— Успокойтесь. Это вам никак не поможет, — сжимаю ее локоть сильнее.

А сам борюсь с собой. Желая большего, когда моей женщине так плохо.

Как мне помочь ей? Что я должен сделать, чтобы это прекратилось?

— Пожалуйста, — шепчет она, умоляюще глядя на меня. — Моя девочка.

Она кажется безумной. Наверно любая мать на ее месте сходила бы с ума. Я и сам чувствую, что крыша намерена съехать с катушек, пока я хаотично соображаю, что ещё можно предпринять.

Охрана! Надо предупредить охрану!

Лера в очередной раз направляется в длинный коридор. Достаю из кармана телефон, чтобы позвонить на проходную и предупредить, чтобы никого с детьми не выпускали с территории университета. Но смартфон вдруг начинает вибрировать.

«Игорек» — гласит надпись.

— Сейчас вообще не время! — рявкаю в трубку.

— Да я по делу, — начинает он.

— Не сейчас! — я было собираюсь положить трубку, однако какой-то лепет на заднем плане, привлекает мое внимание.

— Твоя пропажа, — успевает бросить Игорь, и я вновь прикладываю телефон к уху, — у меня.

— В смысле?

— Ну, какая-то малявка на пару заявилась. Я думал она с кем-то из присутствующих, а тут объявление…

— Я понял. Какая аудитория?

— Триста пятьдесят седьмая.

— Угу. Спасибо, Игорек, — облегченно выдыхаю благодарность и кладу трубку. — Пойдёмте, Лера.

— Что? Куда? А вдруг она вернётся сюда?

Хватаю ее за руку и увлекаю за собой в глубину коридора.

— Аудитория триста пятьдесят семь, — бормочу себе под нос. — Это здесь.

— Что здесь? — недоумевает Лера. Похоже, от шока она плохо соображает.

Все хорошо, Мандаринка. Нашёл я твою малышку.

Открываю дверь и заглядываю в кабинет. Улыбаюсь, отыскав глазами маленькую проказницу. Копия Леры. А ведь могла бы быть моей…

Морщусь от неприятного ощущения скрутившего душу в узел. Будто снова стал свидетелем того, как та, что украла сердце, втыкает в это самое сердце иголки.

Беру себя в руки. И вновь усмехаюсь:

— Студентка Ксения, вас к ректору вызывают.

— Я слышала по радио. Но я ещё не все стихи рассказала! — возражает малышка.

Надо же, даже упёртая, как мама. Обогнув меня, Лера врывается в аудиторию.

— Ксения Валерьевна! Ну, ты у меня получишь!

Валерьевна? Хмм…

Невольно пытаюсь вспомнить всех подозрительных парней, что окружали Леру, когда мы ещё были вместе. Виталик — псевдожених. Лера вообще говорила, что это какой-то там ее брат. Но после ее предательства я поставил под сомнение все, что она мне когда-либо говорила.

Ещё друг какой-то был, которого я не видел ни разу. Вполне вероятно он и был ее парнем. Тем, с которым я тогда видел ее в окне. Как же его… Валера? Да. Вроде так и есть.

Значит Ксюша его дочь? Интересно, они все ещё вместе? Переехали в Москву? Навсегда? А как же бабушка? Со мной то отказывалась…

Черт! Что-то меня понесло.

Разворачиваюсь к двери, с намерением поскорее уйти, оставив воссоединившуюся семью на попечение Игоря. Чувствую непреодолимое желание навести справки о своей новоиспеченной студентке.

Однако мое внимание невольно цепляется за Леру. То, как тяжело она откидывается на дверь. Бледнеет, буквально на глазах. Ей плохо?

Конечно, плохо, идиот! Она же такой стресс пережила!

Не в силах оставить ее в таком состоянии, наклоняюсь к ней:

— Вернёмся к изначальному вопросу: вы в порядке?