До фургона Адамберг добрался только во втором часу ночи. Сидя по-турецки на кровати и светя себе карманным фонариком, Камилла читала «Каталог профессионального оборудования и инструментов». Адамберг сел рядом, изучил страницу, посвященную дрелям со шлифующей насадкой.

– Что ты в нем такое ищешь?

– Душевное равновесие.

– Даже так?

– Все случайно, непрочно, запутанно. Кроме каталога.

– Ты в этом уверена?

Камилла в ответ только пожала плечами и чуть заметно улыбнулась.

– Завтра Лоранса повезут в Париж, – сказал Адамберг. – Я уеду с ним.

– Как он?

– Как всегда. Спокоен. Говорит, от жандармов воняет потом.

– Это правда?

– Конечно правда.

– Я ему напишу несколько слов. Когда вернусь в горы.

– Ты возвращаешься в Сен-Виктор?

– Да, я должна отвезти их в Экар. Поэтому придется вернуться.

– Да.

– Ведь за рулем же я.

– Да, разумеется.

– Они не умеют водить машину.

– Да. Будь внимательна на дороге.

– Хорошо.

– Будь осторожна.

– Хорошо, буду осторожна.

Адамберг обнял Камиллу за плечи здоровой рукой и долго молча смотрел на нее в тусклом свете карманного фонарика.

– Ты вернешься? – наконец спросил он.

– Я останусь там на несколько дней.

– А потом уедешь?

– Да. Мне будет их не хватать.

– Ты вернешься? – повторил он.

– Куда?

– Ну, не знаю. В Париж.

– Я не знаю.

– Черт! Камилла, ты говоришь, как я. Если ты будешь говорить, как я, мы так и будем топтаться на месте.

– Тем лучше, – ответила Камилла. – Меня это вполне устраивает. Пусть все будет так, как сейчас.

– Но послезавтра все будет по-другому. Послезавтра больше не будет ни обочины дороги, ни фургона, ничего мимолетного, временного. Не будет даже берега реки.

– Я создам его сама.

– Что, берег реки?

– Да.

– Как?

– С помощью каталога. Каталог может все.

– Если ты так считаешь, тогда конечно. А что ты потом сделаешь с этим берегом реки?

– Я пойду и посмотрю, а вдруг ты там.

– Я буду там.

– Как знать… – тихо сказала Камилла.

На следующее утро Камилла села за руль, завела мотор и включила задний ход, чтобы потом развернуться. Фургон оглушительно загрохотал, подскакивая на ухабах. Выстроившись вдоль дороги, Полуночник, который снова стоял прямо, хотя и опираясь на посох, Солиман и Адамберг с серьезным видом наблюдали за ним. Камилла пересекла шоссе, снова дала задний ход, выровняла машину и выключила мотор. Все было готово к отъезду.

Адамберг перешел на другую сторону, поднялся в кабину, поцеловал Камиллу, провел рукой по ее волосам, потом спрыгнул и вернулся обратно, где его ждали мужчины. Он пожал руку Полуночнику.

– Смотри не зевай, парень, – сказал старик. – Меня ведь с тобой не будет.

– Скажи на милость, кому ты нужен? – сердито пробурчал Солиман.

Молодой человек покосился на Камиллу, потом крепко пожал Адамбергу руку.

– «Расставание, – проговорил он, – существительное от глагола «расставаться», то есть удалиться друг от друга, разлучиться».

Он подошел к грузовику, забрался в кабину и, втащив Полуночника, захлопнул дверцу. Адамберг помахал им рукой, и машина тронулась с места, громыхая решетчатыми боковинами. Не проехав и нескольких десятков метров, грузовик остановился. Из него пулей вылетел Солиман и помчался к Адамбергу:

– Черт! Я забыл тазик!

Он не останавливаясь промчался мимо комиссара, добежал до того места, где еще недавно стоял их фургон, и схватил тазик, валявшийся в притоптанной траве. Потом большими скачками понесся обратно, задыхаясь от быстрого бега. Поравнявшись с Адамбергом, снова протянул ему руку.

– «Судьба, – грустно произнес он. – Стечение обстоятельств, участь, доля. Случайность, позволяющая найти кого-то или что-то. Жизненный путь».

Он улыбнулся и побежал дальше, к грузовику, изящно помахивая тазиком. Грузовик тронулся и вскоре скрылся за поворотом дороги.

Адамберг достал из заднего кармана брюк свой любимый блокнот и торопливо, пока не забыл, записал слова Солимана.