Мне же ничего не остается, как безмолвно выполнить чужое веление.

Поскольку то, куда мы едем и как следует одеться, мне никто не обозначал, я выбрала простые удобные джинсы, теплый джемпер жемчужного оттенка из числа тех что были куплены для меня самим Маркусом, и высокие сапоги, учитывая возможность дождя. К ним и куртку одела. Ту, что сказано снять.

Вся моя одежда, к слову, за это утро кем-то разобрана и разложена в гардеробной, где располагаются вещи хозяина спальни.

Можно подумать, что мы и впрямь какая-нибудь “семейная” пара…

При повторном выходе из спальни я сталкиваюсь с Рэнне.

- Маркус сказал: захватить его пальто, - поясняет свое присутствие девушка.

На ее лице нет и следа прежней улыбчивости и беззаботности, но спрашивать причину происходящего я не решаюсь. Потом… Обязательно. Она проходит в гардеробную, а буквально через несколько секунд возвращается оттуда с обозначенным. Правда, черное драповое изделие я у нее самым бесцеремонным образом забираю.

- Сама отнесу, - произношу тихим успокаивающим тоном.

Судя по нерешительности, витающей в голубых глазах, моя идея ей не очень нравится, но меня это мало волнует. Разворачиваюсь, больше ни слова ей не говоря, и возвращаюсь к “местной злюке с повадками тирана”.

Тот по-прежнему дожидается моего появления у границы центрального входа.

- Пожалуйста, - проговариваю снисходительно, всучив пальто.

Будто бы он и правда меня поблагодарить успевает, а не стоит сейчас, прожигая недовольным взглядом лестничные пролеты, среди которых вслед за мной Рэнне так и не появляется.

- Куда мы едем? - интересуюсь, словно для меня это действительно важно.

Но надо же вернуть медиамагната в реальность, а то так и не сдвигается с места ни на дюйм… Грин не отвечает. Зато предусмотрительно открывает для меня дверь, пропуская вперед.

В салон автомобиля мы усаживаемся все так же молча.

- Я не хочу, чтобы ты общалась с Эбигейл Олдридж. Как и с моими братьями, - сухо сообщает Маркус, заводя двигатель спорткара. - Ни с одним из них. Вообще.

Так вот оно что…

Это и есть “великая причина” его нынешнего настроения?

- Хорошо, - соглашаюсь за неимением иного.

Вот только, кажется, он ожидает от меня большего.

Маркус болезненно морщится и сосредотачивается на управлении. Проезжает половину подъездной аллеи, прежде чем останавливает машину.

- Сними плащ, - отпускает командным тоном. - Выходи, - сам выбирается на улицу еще до того, как я успеваю дотянутся до дверной ручки.

Брюнет обходит машину со стороны капота, берет меня за руку и буквально тащит за собой вглубь сада, перешагнув невысокий бордюр, отделяющий брусчатку от зеленой зоны, окружающей территорию особняка. На секунду мое воображение представляет, как мужчина заживо закопает меня под тем самым дубом, у которого он останавливается немного погодя, буквально впечатывая мою персону спиной в ствол дерева. А еще через секунду я и вовсе забываю о том, что способна о чем-либо думать. Глубокий требовательный поцелуй забирает мой кислород и остаток мыслей. Длится и длится, пока голова не начинает кружиться. Я с огромным усилием разрываю контакт наших губ и шумно втягиваю ртом воздух, замечая, как ультрамариновый взор темнеет.

- Маркус… - произношу, едва шевеля губами.

Мне требуется хотя бы пара секунд, чтобы вернуть затуманенному рассудку долю ясности. Но этой возможности мне никто не оставляет. Чужие ладони довольно грубо сжимают бедра, притягивая к себе ближе. И разворачивают лицом к дереву, бесцеремонно стаскивая с меня джинсы до самых колен вместе с бельем.

На улице не так уж и холодно. Но тело все равно пробивает дрожь.

В его действиях нет ни капли нежности или осторожности. Мужчину явно не интересует моя готовность принять происходящее или наслаждаться оным. И это возбуждает намного сильнее, нежели все прочее. Очевидно, я действительно потихоньку схожу с ума, если настолько поддаюсь обстоятельствам… Хотя и это становится совершенно незначимым, как только англичанин наполняет меня собой одним грубым толчком. Вбивается в меня раз за разом, постепенно увеличивая темп проникновений все быстрее и ожесточеннее. Мне же ничего не остается, как только цепляться пальцами за шероховатую кору дерева, надеясь, что так я смогу устоять на ногах и не грохнуться от накатывающей слабости, переплетающейся с удовольствием.

- Громче, цветочек, - хрипло шепчет мне на ухо Маркус, перехватывая ладонью поперек низа живота, надавливая и позволяя ощущать каждое новое проникновение еще отчетливее. - Кричи громче, - повторяет, впиваясь в мои губы новым жадным поцелуем.

Кровь в моих венах давно пропитана тем ядом моего личного соблазна, что отравляет разум и выжигает сердце, поэтому я с легкостью позволяю себе подобную вольность. И не потому, что у меня нет другого выбора. Потому, что я сама хочу этого, наверное, даже больше чем сам Маркус здесь и сейчас... Да и сдержать волну нахлынувшего наслаждения тоже довольно трудно. Слишком безудержно она накрывает мое подсознание, пока все тело сковывает оргазмом.

- Хорошая девочка, - слышу едва разборчивое от мужчины, более-менее придя в себя.

Он удерживает меня за талию, уткнувшись носом в мое плечо. Мы по-прежнему одеты самым неподобающим образом, но, похоже, данный факт его не волнует. Какое-то время так и стоим, больше не шевелясь, впитывая отголоски произошедшего, а затем Маркус на удивление предельно аккуратно поправляет на мне одежду, после того как приводит себя в порядок.

- Уже опаздываем, - дополняет Грин, бросив мимолетный взгляд на свои часы.

Можно подумать, тут есть моя вина…

- Куда? - задаю встречный вопрос, позволяя вновь вести себя за руку.

И снова я не получаю ответа. Брюнет лишь дарит мне легкую, ничего не выражающую полуулыбку, усаживая в салон автомобиля.

Кажется, кое-кого “отпустило”...

Через пару минут мы выезжаем с территории поместья.

Не в направлении Лондона.

- Эбби и Аарон - они приходили, чтобы извиниться за вчерашний инцидент в твоем кабинете, - решаю поднять “больную” тему, как только пейзаж за окном начинает мелькать быстрее. - Ничего такого, Маркус. Не понимаю, почему ты так разозлился…

Скрип руля под рукой водителя красноречиво демонстрирует, что он иного мнения.

- Ей запрещено приходить в мой дом, - сухо отзывается мужчина. - И Аарон должен прекрасно это помнить.

Я же в это время пытаюсь понять, с чего бы это вдруг мне взбрело в голову поиграть в психолога. И задаю новый вопрос:

- Почему?

Лицо Маркуса украшает мрачная ухмылка.

- То ты молчишь по несколько часов к ряду, жутко раздражая меня этим, то становишься не в меру болтливой, - отпускает он укоризненным замечанием.

Тут он прав, поэтому вынужденно соглашаюсь. Про себя.

- И все-таки? Может, это и не мое дело, но если будущие пять лет я буду жить в твоем доме, то наверное, мне все же стоит знать, - интересуюсь снова. - Учитывая обстоятельства, рано или поздно я все равно столкнусь с этим снова, - дополняю в виде довода, - если ты, конечно, не запрешь меня в каком-нибудь подвале после свадьбы вплоть до самого развода, - хмыкаю, попутно представив себе подобное.

- Ммм… В подвале, значит, - на удивление довольно протягивает брюнет. - И какие еще интересные фантазии тебя посещают, когда ты думаешь обо мне? - добавляет, бросив в мою сторону заинтересованный взгляд.

Прежде я ни о чем подобном, конечно же, не задумывалась.

А вот теперь начинаю…

Но не озвучивать же это?!

- Как только хоть еще одна сформируется, я обязательно с тобой поделюсь, - пожимаю плечами в безбожном лицемерии.

Судя по скептической усмешке на его губах, он мне явно не верит.

- Вот когда поделишься, тогда и я, может, с тобой тоже поделюсь, - отзывается неопределенно.

Сдается, речь идет уже не о каких-то там фантазиях.

- Договорились, - киваю с довольной улыбкой.

Маркус тоже улыбается, а я замечаю как его плечи расслабляются. Наверное, именно поэтому продолжаю проявлять свою “болтливость”.