— Что бы ни случилось, никто не скажет, что мы не исполнили своего долга до конца.

— Хорошо, я люблю таких людей и докажу вам, что не совсем же я конченый человек.

Саул поднялся на ноги и сам, без помощи Кенета, добрался до плота.

— Человек может, если захочет, — приговаривал он выразительно, хотя видно было, что каждый шаг стоит ему невероятных усилий.

Кенет в сопровождении Напасти последовал за ним и отчалил от берега.

— Дайте-ка мне весло, — сказал Саул.

— Вам трудно будет грести.

— А вот увидим, дружище!

Взявшись за весло, он действовал им как нельзя лучше в продолжение нескольких минут.

Но вскоре его силы, видимо, иссякли, и, положив весло, он сказал со вздохом:

— Не так-то легко, как я полагал!

— А вот и островок как раз напротив нас, я обогну его, и тогда мы укроемся за ним от любопытных глаз.

Ловко обогнув мыс, Кенет направлял свой плот по тихим и глубоким волнам, как вдруг послышался голос:

— Ого! Незнакомцы, как вы сюда попали? Не намерены ли вы проехать мимо, не перемолвив словечка с вашим ближним?

Голос ясно исходил с острова.

— Кто это говорит? — спросил Кенет, не видя человека.

— Гремучие змеи! Неужели вы не узнаете меня? Я Великий Ворон Красной реки! Я Единорог, Скиталец Севера!

— Том Слокомб! — воскликнул Кенет с удивлением.

— Так меня зовут только в просторечии, — сказал Том, являя свою фантастическую особу, до того времени скрывавшуюся за деревом, — истинно добросовестные натуралисты не поставят меня в эту категорию! Друзья! Я — звено соединения в цепи мироздания! Изымите меня из этой цепи, и будет всемирный разрыв. Устремите на меня ваши взоры и увидите, как я сотворен: звериная шкура и красная кожа с одной стороны, суконное платье и белая кожа — с другой! Кар! Кар!

Напасть опустила хвост, подняла морду и завыла жалобно и неодобрительно.

— Удивительно! Каким чудом вы сюда попали? — спросил Кенет.

— О! Что же тут мудреного? Черта разъединения двух племен не могла затеряться. Та красная тварь — я подразумеваю Волчонка — не хотела нам помочь, как, вероятно, вы еще помните. Мы хотели уже оказать взаимную помощь друг другу, как вдруг появился громадный великан и освободил нас так, что мы не понесли никакого ущерба, кроме небольших царапин от связывавших нас по рукам и ногам веревок.

— И Ник Уинфлз освобожден? — спросил Кенет радостно.

— И Ник Уинфлз, и зверолов, с ними бывший. Они спаслись и, вероятно, вслед за тем попали в новую западню, потому что задумывали какую-то экспедицию, когда я с ними расстался. Сказать по правде, они не слишком-то восхищались моим обществом, поэтому мы и расстались.

— В каком направлении они двинулись?

— Уж этого я не могу сказать, потому что не знаю, да и не думаю, чтоб они сами это хорошо понимали. Они толковали о той молодой женщине. Но если вам надо еще порасспросить меня, то не лучше ли будет вам ко мне подъехать?

— Но каким же образом вы забрались на этот остров? — спросил Кенет, подплывая к нему.

— На звериной спине.

— Каких это зверей?

— Разумеется, на лошадях.

— Да на лошадях-то каких? — расспрашивал Кенет, сильно озадаченный.

Вместо ответа Ворон Красной реки страшно закаркал, на что, как обыкновенно, неодобрительно отозвалась Напасть.

— Поневоле закаркаешь, как подумаешь, о гремучие змеи! Сколько во мне могущества! Меня преследуют, а я увел прошлую ночь более сорока лошадей!

— Эге! Да вы, я вижу, козырь козырем! Но как же вам это удалось? — спросил Саул с любопытством.

— Это мой фокус. Нет создания на четырех ногах, которое я не мог бы увести. Знайте же, я видел, как эти красные твари раскинули свое становище, и рассмотрел их костры, как только они были разведены.

— А сколько их было, не заметили? — спросил Саул Вандер.

— До сотни наверняка, но я насчитал всего девяносто, остальной же отряд не смог рассмотреть. Итак, видя такое множество и сознавая, что одному их всех не перебить, я обратил свое внимание на животных и, как уже сказал вам, успел утащить до сорока голов.

— Славная штука! Но куда вы их девали?

— О! Некоторые из них переведены сюда, чтобы краснокожие не обнаружили их, — отвечал Ворон, поглаживая бородатую сторону лица, — если глаза ваши зорки, то можете увидеть пару образцов между кустарниками.

Кенет взглянул в указанном направлении и обомлел; он увидел лошадей: свою и Ника! Так вот кто был ночной вор, наделавший столько волнений! Он не мог скрыть удивления, но не знал, чему больше дивиться, хладнокровной ли самоуверенности Тома Слокомба или его способностям искажать истину.

— Где же вы видели этот страшный лагерь дикарей, которых вы так удачно ограбили? — спросил он.

— Вон с той стороны острова, — отвечал Том, нимало не смутившись.

— Неудивительно. Ваш чудесный рассказ, как я теперь вижу, обязан причудам богатого воображения. Сотня ваших индейцев ограничивается двумя заблудившимися охотниками, а сорок лошадей являются в виде двух украденных. Вы Ворон, не всегда правду каркающий.

Неподдельное удивление выразилось на лице Тома, который воскликнул с разочарованным и обиженным видом:

— Скалистые горы! Кто бы мог подумать? Пускай с меня живьем сдерут скальп, если я не был уверен в истине того, что рассказывал вам. Тут, оказывается, кроется тайна, которую я и сам, право же, не в состоянии разъяснить. Может быть, это происходит от моей двойственной натуры. Пускай кто-нибудь влезет в мою шкуру, чудесное соединение двух племен, и сам убедится, что иной раз все переворачивается вверх дном.

— Я и вижу, что так, — отрезал Кенет.

— Да, видно, что в вас не перечесть фокусов разных, — заметил Саул, — но довольно тратить время и слова попусту.

— Что однажды родится в живом существе, то рано или поздно выйдет наружу. Я же нечто вроде странствующего вулкана, который должен в известные сроки производить извержение. Заткните мне глотку, извержение прорвется откуда-нибудь с другой стороны.

Том закончил свою речь оглушительным карканьем. Саул Вандер остановил его в самый разгар шумных заявлений, между тем как Кенет зорко всматривался в оконечность острова, мысом выдававшуюся в озеро. Ему показалось, что там движется человеческая фигура. Может быть, это было обманом зрения, но могло случиться, что это действительность. Но что бы там ни было, а молодой человек не спускал глаз с предмета, привлекшего его внимание.

— У вас хороший глаз, любезный друг, — сказал Саул Кенету.

— А вы это заметили? — спросил тот.

— Как не заметить!

— Ну так мне и теперь кажется, что в тех кустарниках притаилась женщина.

— Уж это слишком! Как могла попасть сюда женщина? — воскликнул Том недоверчиво.

— Вам это лучше знать, — отвечал Саул Вандер, — обладая чудесным талантом похищать чужих лошадей, вы, я думаю, знаете множество и других чудес, да таких, какие простым людям и не снились!

— Я всегда обладал необычайным инстинктом открывать что бы такое ни было, если только оно имело образ женщины, и потому позвольте мне бросить взгляд в ту сторону.

— Вы бы лучше объяснили нам, каким глазом вы желаете бросать взоры, цивилизованным или диким, и вообще говоря, не худо было бы вам предупреждать, когда вы говорите языком белого, а когда красного человека, или смешиваете то и другое вместе, — сказал Саул сухо.

— Вы совершенно правы, — подтвердил Кенет, — ну а из-за кустарников действительно выглядывает женщина. И с каким нетерпением она поглядывает в нашу сторону!

У Вандера и Айверсона промелькнула тайная мысль, что видение может оказаться той самой особой, которая занимает их мысли.

— Во всяком случае, это индеанка, — заметил Саул.

— А я так не думаю, — возразил Слокомб, — и готов держать пари на дюжину похищенных мной лошадей, что она не из племени краснокожих.

— О, если бы такое могло случиться! — воскликнул Саул, сильно взволнованный.