— Тебе надо двигаться вперед.

— Зачем?

Но ответом послужили волосы, которые встали на затылке дыбом.

— Двигайся вперед, — напряженно произнесла Люнь, и мне просто ничего не оставалось, как медленно шагнуть вперед. Что-то наступало за моей спиной, и желания контактировать с этим у меня не было.

Шаг, второй шаг, третий шаг — я начал медленно приближаться к тварям, когда мою спину обдавало ледяным холодом, а в сердце закрадывался ужас. Единственное, что меня сейчас немного успокаивало — Люнь, чей голос пусть и был напряженным, но в то же время уверенным. Что бы там ни было…

Я не мог обернуться, боясь потерять из виду тварей, поэтому оставалось положиться на Люнь.

— Что там?

— Что-то нехорошее. Оно… оно заглядывает сюда, в зал…

Не только я почувствовал ужас.

Твари, за которыми я сюда пришел, прижались к дальней стене еще плотнее, показав, насколько они могут быть компактными. Они едва слышно повизгивали и пытались стать как можно меньше, и страх у них вызывал точно не я.

И когда эти хрен знает что подобные отодвинулись еще дальше, на свет наконец показались яйца. Каждое из них было размером, наверное, от кисти по локоть, не меньше. Немного слизкое, на вид какое-то мягкое, желтого цвета с фиолетовыми пятнами.

Это хорошая новость, конечно, но не когда ты заперт между хрен знает чем и зубастыми тварями, которые буквально поливают тебя своей отравленной Ци. По крайней мере я это слышал по шипению Люнь, которая из последних сил следила за обстановкой за спиной.

— Я… я не могу больше…

— Люнь, что за моей спиной сейчас? — тихо спросил я.

— Сейчас… я… какое-то облако в форме… людей…

— Ясно… Люнь, спрячься в меня.

Я осторожно протянул руку к яйцу.

И замер на секунду.

Как бы твари ни были напуганы, своих детей они были готовы защищать даже сейчас. Эти «обезьяны» зарычали, зашипели и даже подались вперед, когда я…

Моя отравленная Ци — моя сила. Поэтому…

Я резко подался вперед и схватил яйцо под мышку, тут же развернулся и бросился прямо…

В это облако.

В образы людей, что закрыли собой выход. Под истошные нечеловеческие крики тварей.

В это же мгновение я что было сил выпустил из себя Ци смерти. Направил ее всю наружу через каждый сантиметр кожи что было сил и сосредоточился. Моя источающаяся во все стороны энергия была временным барьером, что должен был оградить меня хотя бы немного и ослабить действие этого ада, но…

Я почувствовал вновь эти касания, которые проходили сквозь все тело. Я услышал этот оглушающий звон колокольчиков и безумный смех тысячи глоток, который ударил по мозгам, по сознанию, по…

— СУКА-А-А-А-А-А-А-А-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА…

Я взмахнул мечом раз, второй, третий, четвертый, пятый…

Силы пошли на меч, который засветился ослепительным серебряным светом, что был готов прорезать саму материю. Почему-то сквозь все это безумие у меня промелькнула мысль, насколько это должно странно выглядеть сейчас — бежит мудак, размахивая мечом, кричит и смеется.

Я пытался прорубиться, не совсем понимая, что я пытаюсь преодолеть. Будто врезался в очень плотную стену лиц, мертвых гниющих лиц, пустых глазниц, черепов, красивых юношей, женщин и море смеха. Смех, который сливался со звоном, от которого мурашки шли по коже. Самый ужас, который вцепился в мозг и начал рвать его на части…

Я не понимал, где нахожусь, преодолевая сопротивление, пока меч резал все на своем пути. Резал саму безумную суть, не встречая преград. Я был как запутавшийся в паутине и прорезающий себе проход наружу, пока мир переставал казаться реальным.

Становился иллюзией…

А я хохотал и рубил себе проход все дальше и дальше, видя мир таким, будто он стал компьютерной графикой.

Игра… и мозг чешется, и люди, которые обнимают меня, целуют, лижут. И меч, который светится серебром, срезая их.

И сейчас я видел только меч. Меч, что был маяком.

Больше я не видел ничего.

Только меч.

Я шел за мечом.

Свет остался единственным реальным в этом безумии оглушающего смеха, сводящего с ума, зуда во всем теле и трупов, которые тянули меня. Меч слепил и срезал их руки, не давая меня утащить.

Он был проводником.

Он был сильнее, чем они.

Я бежал…

…

… …

… … …

Меня отпустило глубоко в лесу.

Я… просто проснулся.

Очнулся, скажем так.

Понял, что до сих пор стою на ногах посреди леса, глядя куда-то хрен знает куда, держа в руках меч, когда под мышкой грелось мягкое яйцо. Мое сознание медленно приходило в себя, как если бы я действительно проснулся или бухал и сейчас пытался вспомнить, где нахожусь. Мои воспоминания и сознание будто собирались по пазлам, как мозаика, восстанавливая произошедшие события.

Я… прорвался?

Эта мысль была первой.

Я медленно огляделся и понял, что лес за это время уже успел очнуться и запеть, как и положено этому месту. Птицы, насекомые и ветер напоминали, что лес жив. И жив, собственно, я.

Мать твою, я выжил…

Почему-то даже думать об этом было страшно. Как и было неприятно осознавать, что в штанах как слишком мокро, так и как-то… тяжело. Но когда ты выжил, такое кажется мелочью и самой малой платой, которую можно отдать за то, чтобы выбраться из того безумия.

Кстати…

— Люнь?.. — хрипло спросил я и понял, что голос почти пропал.

Прошло секунды две, прежде чем она ответила и за которые у меня успело прихватить сердце.

— Д-да… — ее голос совсем был слабым.

— Ты как?

— Будто отравилась… Д-дай мне время…

— Я жив.

— Рада слышать…

— Я тоже…

И неожиданно рассмеялся. Нервная система сделала экстренный сброс напряжения через смех, который плавно перешел в рыдания, пока наконец я не почувствовал, что все это эмоциональное давление внутри сошло на нет. Будто все неожиданно стравило, и на душе стало легко и просто.

И все же я жив. Нет, я не устану это повторять, так как… я прошел через ад только что и еще вроде как не поехал крышей. То ли на этот раз меня защитил уровень Расцвета, то ли Ци смерти, которую я источал. Возможно, если я стану еще сильнее, то эта хрень будет влиять на меня еще слабее. А еще меч, он так светился…

Но об этом всем мне было слишком лень думать.

Главное, что я был свободен, а остальное потом. Ватные ноги задвигались сами по себе. Сил идти не было совсем — так мне показалось в начале, однако с каждым шагом становилось все проще и проще, пока наконец я не смог нормально идти. Сейчас было важно вернуться обратно к моей цундерке. С удовольствием посмотрю на ее рожу, когда она поймет, на что подписалась — эта мысль давала мне сил и заставляла отвлечься от легкого хохота в голове, который так и не выветрился окончательно.

Теперь можно сказать точно: плюс одно очко в мою пользу.

Цурико наблюдала за тем, как он, весь уставший, мокрый и бледный, поднимается по горе к ней с пустыми руками, если не считать сумку, которая покачивалась на плече, и не могла скрыть надменную высокомерную усмешку превосходства.

Вернулся. Без добычи. А столько слов, столько слов он тут накидал, что, блин, крутой охотник, а на деле оказался…

Она сплюнула и стряхнула пепел из трубки на землю.

Но про себя Цурико тут же со снисхождением уже простила его выпендривания. Все же стоило признать, что парнишка имел стержень и яйца, раз не зассал полезть в лес, а это уже более-менее чего-то стоит. Может какой-нибудь толк и выйдет с него, если поднатаскать.

— Че, отохотился? Собирайся, мы уходим. Добро пожаловать на свою новую работу, охотничек, — бросила она, не удержавшись от едкости, когда парень подошел.

Но он не сдвинулся с места, подняв голову и недобро улыбнувшись.

— Че встал? Давай, мы уходим! Или хочешь здесь остаться? Эй, ты оглох?!

— Не так быстро, — покачал Юнксу головой. — Нам надо уладить еще один очень деликатный вопрос.