Девушки заулыбались, засобирались. Для них монотонная охота обещала стать чем-то интересным, типа поиска сокровищ и раскрытия тайн. А вот по лицу Мисуко сказать, что она чувствует по этому поводу, было сложно.

Путешествие по границам гор великанов, которые то были покрыты джунглями, то наоборот, представляли из себя сплошные скалы, длилось четыре дня беспрерывного полета. Я мог точно сказать, что мы очень далеко забрались, так как здесь даже джунгли слегка отличались от тех, где я до этого был.

Например, обилие насекомых, некоторые из которых были довольно крупными.

— Добро пожаловать в новолунные леса Шаммо, — усмехнулась Мисуко, когда одна из девчонок с выпученными глазами и диким визгом подскочила на месте, а после и вовсе разревелась в три ручья, прыгая и держась за попу.

Как знал, что надо бронетрусы брать.

— Я думала, насекомых здесь должны быть поменьше, — поморщилась Кусиму, глядя на то, как несколько девчонок поймали прыгающую бедолагу.

— Здесь, боюсь, насекомых всегда было много. Это у нас преобладают хищники. Вот со стороны восхода (на востоке) наоборот, очень спокойно и достаточно много именно травоядных и ядовитых растений. Здесь же земли насекомых и тех, кто ими питается, например, хищные растения.

Ревущую девчонку наконец смогли успокоить. Вся красная и размазывающая по лицу слезы она со всхлипами жаловалась на небольшого жука с длинной иголкой на лбу.

— Игольчатый жук, — кивнула Мисуко на него. — Ядовит, но не смертелен. Если уколет, ощущения… м-м-м… — она красноречиво посмотрела на заплаканную соратницу.

Я, слушая ее, уже успел сбить несколько шершней размером со сраный добрый мизинец. Кусали они почти безболезненно, проблема начиналась позже, когда ты выковыривал из себя личинку. Скажем так, мало приятного. Я уже молчу про комаров, которые искусали все открытые участки тела.

Вот что значит опасные насекомые, о которых мне говорила Люнь. А то, когда я в той части леса шел, думал, где здесь эти опасные страшные насекомые, которые откладывают личинки? Вроде просто комары и прочая мишура, больше, чем обычно, но не более.

А теперь я боюсь уснуть, не закутавшись во все, что у меня есть. И ко мне обязательно пытается забиться Цурико. Ее как в задницу один раз ужалили, так она вообще глаз сомкнуть не может, пока жопкой к чему-нибудь не упрется, чтобы защитить филейную часть. У меня от такого встает каждый раз.

Но я бы не сказал, что только это меня беспокоило. Да, когда тебя кусают и пытаются отложить внутрь личинку, не очень приятно, но не критично. Как и пауки, скорпионы и прочая мерзость на нескольких лапках. Хуже, когда ты не понимаешь, с чем имеешь дело.

Пойми мы это раньше, и никто бы не пострадал. Иногда надо просто уметь вовремя остановиться.

— Что скажете? — негромко спросила Мисуко, разглядывая этот шедевр.

— Не хватает еще двух, — ответила тихо Кусиму, присев над тушкой медвежонка.

Вернее, над тем, что от него осталось.

А осталось от медвежонка немного: полуобглоданная оторванная голова без глаз, части тел, типа лапы, куска позвоночника и хвоста, и еще немного внутренностей. И все смотрели на это как-то спокойно.

Блин, жаль мохнатого, но как бы мне потом жалеть других не пришлось. Взгляд сам собой метнулся на мгновение на остальных в группе.

— Значит, оно обитает здесь, — негромко сказала Мисуко, глядя на лес дальше. — Или они. Что скажешь о наших друзьях?

— Сложно сказать, что это было, но по следам, как… как насекомое или какое-то неизвестное мне животное, — разведчица потрогала след. — Где-то сутки назад это произошло. Видимо… мать бросила его.

— То ли не смогла защитить и оставила уже труп, то ли не стала защищать вовсе… — негромко протянула одна из девчонок. — Иногда они бросают одного детеныша, чтобы спасти другого, если победу не одержать.

Я думаю, мне с Люнь пришла одна и та же мысль, и мы оба прислушались как к себе, так и к окружению, но вывод, который напрашивался, был один.

— Это не проклятый лес и не то зло, которое мы встретили у лимирий, — сказала она.

Не собрат Хоудай, иначе говоря (я чет не в курсе, склоняется его имя или нет). Значит, что-то другое? Значит, это можно убить! Ну слава богу, хоть так пусть. Но да, лес перед нами вроде тот же, а выглядит зловеще, в первую очередь из-за разорванного животного.

И все же я сделал попытку, чтобы потом напоминать всем: «а я говорил вам!».

— Может стоит вернуться?

— Не ты ли говорил, что нам стоит посмотреть, кто там? — усмехнулась Фуньси, одна из разведчиц.

— Я говорил про разведку. Мы разведали. Нас ничего не обязывает идти туда. Мне, конечно, тоже интересно, но…

— Трусишка… — ласково произнесла она, погладив меня по голове. — Не беспокойся, мы тебя защитим.

— И на руках вынесем, — усмехнулась слегка надменно Цурико, явно почувствовав, что наконец-то она может показать свою удаль. — Лично вынесу тебя на руках.

Девушки улыбнулись. Нет, они не смеялись надо мной, выглядели дружелюбно и скорее подтрунивали по-доброму надо мной, над тем, что я показал слабую сторону, хотя до этого выглядел в их глазах едва ли не всесильным, наверное.

— Вы не понимаете, — покачал я головой, вздохнув. — Я совсем не о себе беспокоюсь…

— Мы польщены, — даже Мисуко улыбнулась. — Ладно, все в строй, Кусиму, в начало, Юнксу, второй, Цурико — замыкаешь, разлучу я вас, ненаглядных, на время, чтобы не отвлекались.

И все же надо было тверже стоять на своем…

Обычный лес — первая характеристика, которую я мог ему дать. Если откинуть в сторону то, что мы увидели ранее, все остальное было точно таким же, как и до этого — от комаров до всякой дряни ползущей.

Иначе говоря, такую атмосферу создал сразу труп животного, который мы увидели.

Сейчас наша команда двигалась по медвежьим следам, ища еще двух членов медвежьего семейства, которые, судя по всему, убежали глубже в лес, спасаясь от какого-то непонятного хищника.

— Дай судьба, и сколопендру не встретим, — вздохнула Люнь, летая вокруг, словно радар.

Спасибо, Люнь, твои слова меня успокоили.

— Кусиму, следы? — позвала негромко Мисуко.

Та отрицательно покачала головой.

— Чисто. Только медвежьи. Предположу, что не по земле тварь ходит.

Я тоже уже подумал об этом, внимательно поглядывая по сторонам. Ни паутины, ни зеленой крови, ни подвешенных жертв без кожи, ничего подозрительного я не видел. И тем не менее чувствовалось какое-то напряжение в группе.

— Когда нас уже всех съедят… — пробормотала одна из девчонок. — Я устала ждать.

— Я тоже.

— И я.

— Тихо, — тут же обрубила Мисуко, идя за мной третьей.

Лес пел. Пел весело и непринужденно, свет продолжал пробиваться лучами через кроны, и если бы не чрезмерно большие насекомые, некоторые из которых были с кулак размерами, и стаи комаров, было бы вообще чудесно. Правда, следующее открытие полностью перечеркнуло спокойную не предвещавшую ничего плохого атмосферу, заставив всех сразу напрячься.

— По крайней мере мы нашли медведицу… — пробормотал я, глядя на… тотем, наверное.

Перед нами возвышалась насаженная на кол голова медведицы — определить, что это именно медведица, было легко по соответствующим размерам. Ниже головы была растянута шкура животины, как какое-то жуткое знамя, а вокруг, словно гирлянды, висели кишки.

Это было нехилое такое предупреждение, которое притягивало взгляд и немягко намекало, что территория занята. Вот не знаю, кто че подумал, а меня отчего-то очень-очень гложут сомнения, что такое могут сделать животные.

— Племена, — негромко шепнула Мисуко, перехватив копье и быстро оглядевшись.

Ее слова были подобны сигналу, и все девушки, до этого зачарованно смотрящие на тотем, собрались тут же в круг, словно дикие оскалившиеся кошки оглядываясь по сторонам. Даже я, поддавшись соблазну отдаться стадному инстинкту, сбился с ними в общий круг, выхватив меч.