— Почему как зло?

Я постучал пальцем по стене.

— А ты часто видела, чтобы добро изображали с такими когтистыми лапами, которые тянутся так, будто хотят оторвать тебе яйца? Что это за долбанные когти?

Она еще раз очень внимательно осмотрела картину, будто ища подсказку.

— Ну… ногти не подстригли?

Я удивленно посмотрел на Люнь — она глядела на меня серьезным взглядом, типа говоря: нет, ну а вдруг действительно ногти не подстригли? Но сохраняла лицо серьезным не очень долго, ее уголки губ начали подергиваться, пока наконец она не рассмеялась.

— Блин, Люнь, а я ведь уже почти поверил… — тихо выдохнул я.

— У тебя всему плохому учусь, — хихикнула она.

— Не вижу ничего плохого в том, чтобы иметь чувство юмора. В любом случае, они здесь явно изображены как зло. И еще эта надпись…

— Она могла появиться еще раньше.

— В смысле? — не понял я.

— Эти слова, — указала Люнь на надпись. — «Мы стражи свободы, кто кровью и смертью родился, кто узрел неправду мира, последние стражи на своем веку воли мира от рабских оков» — эти слова могли появиться еще до секты Вороньего крыла. Это объясняет, откуда она здесь. Возможно, секта Вороньего крыла никогда и не бывала здесь и даже не знала об этом месте. Просто услышали это изречение, оно им понравилось, и они сделали его своим девизом. А по-настоящему изречение принадлежит кому-то другому, как и эта пещера. Может даже… я не знаю, самым первым людям с черным началом.

Логично…

Но меня этот вопрос взволновал не просто так все же. Просто я прослеживал определенную линию, которая мне не нравилась, очень не нравилась и грозилась вылиться в огромные неприятности в будущем.

Что мы имели на этот момент по факту:

Чувак похищает мою Ки и мимолетом говорит, что истребляет людей с черным началом. Потом я нахожу секту, которую он предположительно истребил, и там обнаруживается цитата. И потом эту же цитату я нахожу еще и здесь, в гребаной пещере с Матерью, а рядом картину с человеком-ключом, который нужен и небесам, и людям на земле, так как является ключом к существованию.

Я не параноик, но мне кажется, что это все между собой как-то связано, хотя мне бы хотелось, конечно, чтобы это было все чушью.

Были ли здесь люди из секты Вороньего крыла? Я не знаю, если честно, были или нет, но если это все между собой как-то взаимосвязано, у нас большие проблемы. Очень большие.

И я начинаю беспокоиться за Ки очень сильно.

— Странно, что они разместили здесь эту стену, — окинул я ее взглядом. — В такой жопе. Интересно, Матерь сама сюда пришла или ее поместили сюда?

— К чему ты клонишь?

— Ну, такие места обычно создаются не просто так. Можешь заглянуть за стену, что там?

— А твои подруги?

— Не думаю, что с ними что-нибудь станется за те пару минут, что мы тут осматриваемся, — ответил я.

— Ну ладно… — пожала она плечами и влетела в стену. И не прошло и минуты, как она вылетела слегка возбужденная, показывая в центр этой картинки. — Вот здесь! Там что-то есть!

— Где? — оживился я.

— Под нарисованным человеком! — начала тыкать она пальцем на святого на рисунке. — Вот прямо за ним, там что-то спрятано!

— Я же говорил… — улыбнулся я и вытащил меч.

На всякий случай огляделся, чтобы никакого здесь енота не оказалось, который скрысит мою заслуженную награду, после чего круговым движением меча просто вырезал в стене дыру.

Повторил так два раза, после чего подцепил этот кусок камня и вытащил его из стены.

— Так… и где? — заглянул я внутрь.

— Эм… ну ты его вытащил вместе с булыжником, — кивнула она на кусок камня у моих ног.

— А, да?

Осторожно, чтобы не повредить плюшку, которая мне выпала, аккуратно провел клинком по камню, после чего тот просто распался на две части, открыв нам небольшую полость, в которой лежала…

Коробочка!

Обожаю коробочки! Чувствую себя каким-то археологом, который раскрывает древние тайны, или кладоискателем, который находит сокровища. Ощущения сложно описать, но кто хоть раз находил что-то ценное, наверняка понимает меня.

Так, что здесь у нас…

Я осторожно открыл коробочку.

Внутри на деревянной подставке лежало кольцо. Небольшое, примерно под мой палец, из блестящего металла наподобие золота или чего-то такого с красным камнем в центре.

Оно не выглядело дорогим, на нем не было какой-то удивительной резьбы, оно не выглядело таинственным или каким-либо еще. Самое обычное кольцо, которое можно купить в любом ломбарде.

И тем не менее оно лежало здесь.

— Что там? Что там? Колечко? — Люнь удивленно облетела его, разглядывая с разных сторон. — Красивое… а что это за кольцо?

— Ты меня спрашиваешь? Это я должен спросить у тебя, что это за кольцо, — я осторожно взял его в руки и покрутил между пальцев, разглядывая на свету лампы. Я внимательно пригляделся на поиск всяких выгравированных с внутренней и наружной стороны узоров, но нихрена. — Выглядит самым обычным, и даже не чувствую от него силы.

Обычно многие предметы излучают силу, но тут как-то пусто.

— Может его надо напитать Ци?

— Я боюсь, что взорву его нахер.

— Может надеть его? — предложила она.

— Думаешь? Как по мне…

— Плохая идея? Вряд ли бы стали так прятать вещь, которая убивает. Скорее выставили бы на всеобщее обозрение, — не согласилась она со мной.

Ну, с этой стороны она права, кстати говоря.

Я осторожно взвесил его на ладони, после чего все же надел на палец, и…

Охренеть! Это же! Боже, да это же…

Самое обычное кольцо, потому что нихрена не произошло. Я даже подал на руку Ци и активировал пару печатей, но ничего не изменилось — кольцо не подавало признаков жизни.

Ладно, плевать.

Я спрятал кольцо обратно в шкатулку и положил ее в сумку.

— Больше ничего нет?

— Только оно, — кивнула Люнь.

— Тогда идем, приведем в порядок девчонок и двинемся домой. Мы слишком задержались здесь.

Я направился к выходу из пещеры, осторожно обойдя тело Матери.

На мгновение я остановился и обернулся, бросив взгляд на бесформенную груду мяса. У меня мелькнула мысль, что получилось скверно, в конце концов: она просто хотела добра другим, делая это так, как умела, жила ради этого, а ее за это убили.

Убил я.

— Прости, — негромко произнес я. — Надеюсь, в следующей жизни ты исполнишь свою мечту.

И отвернулся.

Мне не должно быть стыдно, ведь я спасал девушек от смерти, но… все же мне было почему-то неприятно на душе.

Девушки как лежали, так и лежали там, где я их уронил. Я осторожно сложил их в рядок, окинув взглядом, после чего начал пытаться приводить в чувства.

Как я понял, то, в чем они были измазаны, нихрена не глина, а высохшая жидкость, в которой они купались, когда их поместили в кокон. Я уже думал, что в них там, как в хентае, естественным путем яйца запихивают или что-то в этом роде, но реальность оказалось более простой и не интересной.

Первой пришла в себя, как это ни странно, Цурико. Она раньше всех и вышла из-под контроля Матери, если так посмотреть.

После недолгих манипуляций, когда я ее поливал водой и легонько побивал по щекам ладонью, она медленно открыла глаза, моргая, как после долгого сна. Невидящим взглядом посмотрела на меня, после чего резко села, вскрикнув, и тут же разрыдалась.

Реакция была немного странной, но не мне ее сейчас судить — мое сознание не запирали в прекрасных иллюзиях, а тело в коконе.

— Ну ты чего, чего ты… — обнял я ее. — Ну ты чего расплакалась?

Она мне не ответила, просто вцепилась и разрыдалась, уткнувшись лицом в плечо.

Проплакала так минут пять, после чего успокоилась и, ни слова не сказав, просто уставилась в одну точку.

— Цурико? Цурико, ты как? — позвал я ее, но она лишь посмотрела на меня тусклым взглядом и вновь отвернулась.

— Я… не думаю, что сейчас время ее трогать, Юнксу, — тихо сказала Люнь. — Она немного… должна прийти в себя. Все же она пережила многое…