Она сказала это таким теплым голосом, что Лин испытала прилив ревности.

Юнксу? Ее Юнксу. Ее ученика. Упрямого и иногда безрассудного, но ее ученика, который отправился на край света за девчонкой, которой дорожит. Лин не могла сказать, что не гордится его поступком, однако он был ее учеником, как-никак, и ей почему-то не хотелось, чтобы он сгинул черт знает где.

Лин уже задавала самой себе вопрос — что ей движет? Почему она мчится за мальчишкой на край света? Ради чего? Он дал ей силу, которая может сделать ее той, кем она даже мечтать не смела. Она может стать сильнейшей даже здесь, в империи Ёхендхай, а потом вернуться в Дасенлин и заставить всех вздрогнуть от ужаса и увенчать свое имя славой.

У нее все было на ладони, но…

Но что-то требовало найти мальчишку, остановить его, прежде чем он натворит ошибок, которые уже будет не исправить. Желание вернуть долг за такой дар? Или просто чувства? Лин решила не копаться в самой себе, так как вряд ли это даст какой-либо результат кроме сомнений и саморазрушения.

— Я буду иметь ввиду. Благодарю вас за вашу доброту и помощь, — ответила Лин, слегка поклонившись.

— Надеюсь, ваши поиски увенчаются успехом, — лишь кивнула Сянцзян.

Они попрощались.

Сянцзян наблюдала, как удаляется корабль и чувствовала… легкую зависть. Ее место было здесь, в клане, рядом с мужем и дочерью, которая теперь предстанет перед миром в новом свете. Но в глубине душе она хотела бы тоже отправиться в путешествие, отправиться в невиданные ранее страны, увидеть неизведанные края, которые хранят свои секреты, познать тайны этого мира и увидеть его во всей красе.

Но ей было уготовано остаться здесь, с кланом.

— Завидую… — прошептала Сянцзян и развернулась, бросив взгляд на служанку, что смиренно ждала ее команду, опустив голову.

Казалось бы, все у нее есть, но это не заменит того, чего бы ей действительно хотелось.

Свободы.

Возможно, Лин как никто другой и смогла бы понять ее. Раньше ее мир заканчивался на империи Дасенлин, и ее гложило любопытство, что же скрывается за горами и морями, что окружали их империю. Но все это время ее сковывали обязательства, рутина, жизнь, требующая самоотдачи и следованию пути, к которому она привыкла.

Лин не могла бросить все, что имела. Но теперь…

Теперь она плывет на корабле по воздуху, о чем даже мечтать не смела, на встречу новому миру, который скрывался на горизонте.

— Неделя, столько мы будем лететь к ближайшему городу на границе, — сообщила Пейжи, подойдя к Лин. — Дальше или летом, или на вьючном животном по дорогам.

— Полетим, — тут же ответила Лин. — Это будет и быстрее, и безопаснее.

Она покрутила в руках амулет левитации, который подарила им Сянцзян и спрятала его под одежду. Теперь поиски Юнксу пойдут быстрее, но одному богу известно, сколько им придется обойти, чтобы найти его. Столько городов на пути, в которых он мог остановиться или побывать…

— Если бы ты была на его месте, что бы ты сделала? — спросила Лин Пейжи.

— Ты же знаешь, что наши взгляды будут отличаться, не так ли? — ответила та, посмотрев внимательно на подругу. Но услышав в ответ молчание, она вздохнула. — Сянцзян сказала, что он гнался за Вьисендо, а тот приходил с севера. Будь я твоим драгоценным учеником, то прошлась бы по торговым городам, что на границе, ведь там собираются самые интересные слухи. И возможно это помогло бы мне определиться с поисками, куда точно стоит двигаться.

— Думаешь, что стоит обойти города на границе лесов Шаммо?

— Думаю, стоит, — кивнула Пейжи. — И там определиться, куда стоит двигаться дальше. Иначе это просто бродить по лесам наугад в слепой надежде, что нам улыбнется удача.

Удача… Лин иногда казалось, что от этого слова в мире зависит слишком многое.

***

Обожаю, когда мне улыбается удача — она как не улыбнется, так какая-то жопа происходит: то тебя в каналезу смывают, то сумку теряешь.

Но видно этого было мало, так к этому прибавился и забавный факт — город, в котором я находился, можно было по праву назвать обезьяним.

Люнь действительно оказалась права, и люди, которых мы видели, походили больше всего на обезьян. Руки, ноги, туловище, у женщин грудь, стрижки и кожа как у людей, но что-то в них было неуловимо обезьянье, и я не про хвосты, которые торчат у них из-за спины.

Общие черты лица, по отдельности вроде ничего, но вместе они создавали тот неуловимый образ человека обезьяны. Например, у всех нос был коротковат и чуть вздернут вверх. Надбровные дуги нередко уменьшены, а вот брови очень густые. У мужчин часто наблюдались густые бакенбарды, нередко переходящие в бороду. У девушек баки иногда тоже встречались, но те их прятали под длинными волосами.

А еще иногда я замечал повышенную волосатость у тех и у других.

Но город населяли не только люди-обезьяны, но и обычный люд, как раз из тех, кого я видел до этого. Только если люди-обезьяны вели себя на правах сильнейших, то вот люди были скорее как слуги или второй сорт у них. По крайней мере именно такое отношение я видел в городе между полулюдьми и человеками.

— М-м-м… старый добрый расизм… — выдохнул я. — Проблемы все те же…

Хотя миры разные.

— Куда нам? — спросила Люнь

— Да на выход, наверное, — пожал я плечами. — Правда выход еще найти надо, так как что-то мне подсказывает, что просто так ты эти горы не преодолеешь.

Они просто отсюда уже выглядели отвесными. И я уверен, что точно такими они и окажутся, если подойти поближе.

Сейчас я сидел на одной из крыш города обезьян, прячась в небольших зарослях какой-то вонючей травы. Отсюда было неплохо видно практически весь город, но передвигаться так было сплошным палевом.

То тут, то там иногда я видел стражу: все тех же огромных пушистых горилл в броне и с палками-дерьмо вышибалками, с которыми я бы предпочел не встречаться вообще. К тому же часть из них имели при себе бабуинов. Кто-то одного, кто-то нескольких, а иные сразу десятерых и даже пятнадцать. И все их домашние любимцы были как на подбор второго уровня.

Возможно, так они и устраивали набеги на деревню. Кто-то особо сильный просто контролировал это войско бабуинов, направляя их как в той же стратегии — одних туда, других туда. Забирали все, что могли найти и уходили обратно.

Хотя пока что никого старше пятого уровня я не видел, а обезьяны-люди снизу и вовсе были иногда четвертого. Не ровня мне, но заставляет задуматься над тем, какой у них максимальный уровень.

Опасность быть обнаруженным заставила меня спуститься с небес на землю. По пути я стащил длинный кожаный плащ, который мог меня полностью укрыть от посторонних взглядов и в первую очередь мой меч.

Насколько я мог судить по увиденному, носить меч позволить себе могли лишь люди-обезьяны. Простые же люди ничего подобного при себе не имели, и потому я слишком палился на общем фоне.

Так… ладно, вдох-выдох, если че, я за покупками вышел.

С этой мыслью я вышел на улицы города. Я не пытался скрыться, но и в глаза старался я не бросаться. Вел себя обычно, стараясь подражать людям, которых видел: держаться в сторону от людей-обезьян и всячески пытаться избегать с ними любого касания.

На моих глазах некоторые случайно цепляли обезьяноподобных и кому-то везло, на него даже не обращали внимания или просто отмахивались, а другим просыпали крепкого леща, а иногда и парочку.

Поэтому первым делом я смотрел куда иду.

Второе: я никак не мог выкинуть из головы Цурико. С одной стороны, я не мог ее просто бросить. С другой — искать ее в огромном городе было равносильно поиску конструктивного и аргументированного спора на дваче. Риск слишком большой, а я ведь даже не знал, жива она или нет, как и не представлял, где ее вообще искать.

То же самое касалось сумки. До боли в зубах обидно, но где она? В какой части города выплыла? И выплыла ли вообще?

Обидно, но исходя из имеющихся фактов, жизнь мне была дороже, так как смысла рисковать я не видел. Оставалось самая малость — выбраться из города. Я видел, где примерно находится проход, такое небольшое ущелье между горами, которые шли сплошной стеной по кругу, но до туда надо было еще добраться.