– То есть собака не тронула Воронкову? – спросила я.

– Пес бросился к Аметистову и повалил его... тот страшно завыл и нажал курок... пуля попала в пса, он зарычал и отскочил от Аметистова. Воронкова также выстрелила... Она разрядила в него всю обойму... и тут второе светящееся... Оно сшибло Аньку с ног, она завизжала и прижалась к столбу... Пес вцепился в горло Аметистову... И тут я потерял сознание. По крайней мере, ничего не помню...

– Похоже на страшную сказку средневековой Англии, – резюмировала я. – Огромные призрачные псы... черт-те что! Если бы хотели убить Аметистова, наняли бы киллера... Все-таки конец XX века.

– Киллер был нанят, – холодно заявил Соловьев.

– Вы имеете в виду Воронкову?

– А кого же еще?

– Но те, кто придумал использовать в качестве орудий убийства этих... гм... существ, они же не знали об этом.

– А почему вы полагаете, что это непременно убийство? – осведомился Соловьев. – Возможно, это несчастный случай.

– Замечательно, – отреагировал Бельмов, нервно пьющий из горлышка дорогущий скотч, – поистине исключительный несчастный случай, который по своим особенностям может быть приравнен к десяти убийствам с участием киллера. – Он поболтал бутылкой, меланхолично слил остатки в глотку рядом сидящего Солодкова и произнес: – Я предлагаю немедленно выйти на болото, чтобы осмотреть место преступления... или несчастного случая, если хотите.

– Что, сенсация катит?.. – насмешливо спросила я, хотя, признаться, ледяная дрожь пробежала по моей спине. – Журналистский азарт покоя не дает?..

– Может, и так...

В этот момент голова Эвелины глухо стукнулась о поверхность стола – красавица Баскер потеряла сознание.

– Я позабочусь о ней, – успокоил Андрея Соловьев, – слишком много стрессов, а вы знаете ее нервную систему...

– Олег, – Андрей Карлович схватился рукой за шею Соловьева со стороны затылка, притягивая к себе, – ты можешь мне объяснить?..

– Да, я слушаю, Андрей.

– Эвелина... Она говорила о псах. Она говорила, что смерть... она предрекала Аметистову смерть, это так. Она... знала?

– Успокойся, – произнес Соловьев, – у меня есть одна гипотеза... Я поговорю с Эвелиной и завтра все расскажу тебе.

– Хорошо... Олег. Помоги ей... И мне. Я никогда не забуду...

Несмотря на значительную степень опьянения, Бельмов развил феерическую деятельность. Во-первых, он мобилизовал в поход разомлевших охранников, нежившихся в сауне в объятиях «атлант-россовских» девчонок. Пока оторопелые парни натягивали одежду на свою могучую мускулатуру, он раздобыл где-то пистолет (вероятно, просто стянул у кого-нибудь из них) и тщательно зарядил. После этого он вступил в препирательства с четой Солодковых. Фил хотел принять участие в походе на болото, Лена ни в коем разе не желала его отпускать. Кончилось тем, что в свару вступила я и наотрез отказала архитектору в участии в этом мероприятии.

Тем временем очнулся задремавший Кузнецов, пинками растолкал безнадежно заснувших сотоварищей и потребовал, чтобы и его тоже взяли с собой.

Бельмов заявил, что никому из кузнецовской братии нечего делать на болоте, и посоветовал Косте ложиться спать.

Компромисс нашла я, сказав, что Кузнецова мы возьмем с собой, как наиболее дееспособного, а прочих отправим на машине домой. Шофер Аметистова немедленно усадил их в «мерс» шефа и повез по объездной асфальтовой дороге.

...Было уже около двух ночи, когда мы пятеро – я, Кузнецов, Бельмов, два амбала аметистовской секьюрити, теперь уже ненужной за неимением объекта охраны, – двинулись на болота. Один из охранников шел впереди с фонарем, держа в другой руке заряженный «узи», так что даже свора черных светящихся чудовищ получила бы достойный отпор. За ним следовала я, с небольшим пистолетом, затем Бельмов с каким-то допотопным револьвером (возможно, коллекционным, пришло мне в голову – у Баскера была на даче коллекция оружия). Замыкал процессию второй «бодигард» с огромным стволом 45-го калибра, который мог разбросать мозги любой самой злобной твари в радиусе десяти метров одним выстрелом.

Так что мы были вооружены до зубов, один Кузнецов, идущий за Бельмовым, располагал только холодным оружием – да и то холодным лишь оттого, что это была только что извлеченная из холодильника бутылка пива.

Перед выходом я подумала, что в этом мистическом деле неплохо было бы заручиться советом магических костей. Насмешливый журналист посмотрел искоса, но от обычных комментариев воздержался.

Граненые кости запрыгали по столу и выдали цифры 32, 3 и 18.

– Что это значит? – спросил Костя.

– А это значит, что не стоит придавать слишком большого значения простым, в сущности, вещам.

– А домашний адрес владельца веселых собачек-мутантов они подсказать, случаем, не могут? – не утерпел Бельмов.

...Впервые я почувствовала себя не Татьяной Ивановой, частным детективом из провинциального российского города конца XX века, а кем-то сродни великому британцу с Бейкер-стрит, 221 «б», идущему по следу опаснейшего в мире преступника. Мистический окрас этого дела, явные параллели с «Собакой Баскервилей» придавали дополнительную пикантность этому уникальному в моей практике случаю. Я чувствовала себя уверенно и была готова к любой неожиданности. Безусловно, я не ожидала встретить на болоте посланцев тьмы... Как бы там ни было, но человек, осуществивший этот кошмарный замысел, не должен оставлять своих чудовищ всю ночь... Или...

– Дима, тебе не страшно? – спросила я охранника, идущего первым.

– Вот с этим? – Дима придержал дулом «узи» качнувшийся фонарь. – Да ну, скажешь тоже...

– Костя, – я повернулась к Кузнецову, мирно пьющему пиво за долговязой фигурой Бельмова, – если вы шли на болото с той стороны, значит, псов привели к столбам тем путем, которым сейчас идем мы?

– Да, вероятно, – отвечал тот, – но меня больше интересует другое. Можно вывести гулять ночью огромную скотину, от которой среди бела дня – даже среди бела дня! – будут шарахаться все встречные, потому выгуливают их, скажем, только ночью. Допустим, что нашелся такой идиот. Хотя надо быть идиотом уже только для того, чтобы вообще завести этих орясин. Она показалась мне размером... ну, с корову! Что за порода? Ну это ладно, вывели новую. Но вот не могу я понять, чего они светятся? И что же – каждый раз наугад выгуливать, чтобы они нужного человека довели до святого Кондратия?

– А если они от природы светятся? – вдруг произнес Бельмов.

– Да ты че, сдурел?

– Может, и сдурел, может, и нет. Вдруг это какая-то мутация? Ты же сам говорил, что размером они с корову?

– Может, и говорил, – нехотя буркнул Кузнецов, – там что-то в низинке светилось... скатился он туда. А про корову это Суворик говорил.

– Ладно, уточним потом у Баскера.

– Слушай, брат, ты же говорил, что эта тварь там валяется, – бесстрастно произнес Дима, – вот сейчас и проверим, с корову ли она там или с теленка.

Я коротко усмехнулась:

– Не думаю, что труп собаки еще там.

– Забрали?

– Зачем? Камень на шею – и в одну из местных луж. А там его засосет, и поминай как звали.

– Честно говоря, я думаю так же, – признался Бельмов, – мне интересно другое: кто нанял Воронкову? Если ее кто-то нанимал, разумеется, а не по своему почину она...

– Да ну, это вряд ли, – покачала головой я, – ей и так неплохо жилось.

В этот момент мы достигли вершины холма, с которого начиналась гряда, где в километре от нас высились два столба. Болото простиралось перед нами – кажущееся громадным пространством мрака, в которой по непримятой траве ступают лапы черных порождений тьмы... Я далека от мистики, но события последних часов изменили мое мнение об этих спорных вопросах бытия... Мы шли тихо, все время ожидая зловещего воя или дробного топота, нарастающего за нашими спинами, но нет... И одно имя, одно имя непрестанно крутилось в моем мозгу: Эвелина, Эвелина, Эвелина.