Да, сэр. У нас остались лишь глубоко законспирированные агенты. Мы вынуждены поднимать их.

-      Думаю, без предательства здесь не обошлось, - пробормотал президент, потрясенный догадкой.

-      Да, сэр. В наших рядах крот, - Хелмс поднял холодные глаза. - И даже если они выпотрошили Киссинджера, это не могло привести к такому результату. Генри просто не мог столько знать. Досье русских агентов - совершенно закрытая информация. Этот крот летает на самом верху.

-      Надеюсь, меня вы не подозреваете? - Никсон скривил губы.

-      Нет, сэр, - ровно ответил директор ЦРУ. - Президент вне подозрений. Вы не могли этого знать, поскольку в списке допущенных к досье вас нет.

-      А кто там есть?

-      Можно обвинить меня - лучше кандидатуры не найти. Но я не предатель, сэр.

Никсон скривил губы:

-      Я тоже так думаю. А что думает по этому поводу Гувер?

-      Он не сомневается в наличии крота, причем самого высокого полета.

-      Вижу, что это не все, - прозорливо усмехнулся Никсон. - Выкладывайте, Ричард.

-      Сэр, совсем недавно поступила свежая информация, и этого нет в моем докладе: накрыта наша агентурная сеть в Монголии.

-      Монголия... - задумался Никсон. - Это где? Пастухи и буддийские монахи Тибета?

-      Да, сэр. Это степное государство между Китаем и Россией. Когда-то их верховный монгол Чингисхан захватил всю Азию - до Польши и Вьетнама.

-      Это все печально, но что мы делаем в Монголии? - удивленно пробормотал Никсон.

-      Теперь мы - Чингисхан, - Хелмс развел руками. - ЦРУ везде.

Никсон нажал кнопочку под столом, и тут же распахнулась боковая дверь. Официант в белом колпаке шустро вкатил тележку с судками и мармитами, блестящими хромом. Снимая поочередно крышки, он озвучил гостю блюда, снабжая их представление краткими комментариями.

Затем повар обслужил тарелки президента, налил тому вина, и удалился. Вкусы президента, видимо, были хорошо известны персоналу. А остальное их волновало мало. Таков здесь был порядок - секретность превыше комфорта. Так что накладывать еду директору ЦРУ пришлось самому.

Обед проходил в молчании, пока собеседники не перешли к десерту.

-      Надеюсь, это все плохие новости на сегодня? - Никсон поднял глаза с взглядом побитой собаки.

-      Нет, сэр, - огорчил его Хелмс. - Вчера пропал ведущий радиостанции «Голос Америки», Юрий Осмоловский.

-      Вот как? Странно. «Голос Америки» - это же ваша вотчина?

-      Да сэр. Это наше подразделение, и там постоянно дежурят специальные сотрудники. Они провели расследование по горячим следам.

-      Хм, - хлебнув вина, президент покачал его во рту. - И?

-      Во время радиопередачи Осмоловского делают перерыв на новости. Юрий вышел в туалет. И не вернулся. Больше его не видели.

-      Никаких следов? - догадался Никсон.

-      Да, сэр. Остались, простите, какашки в унитазе. И записка на клочке туалетной бумаги: «Я умер, но я вернусь. И тогда вы все умрете».

-      Дерьмо! - воскликнул Никсон.

-      Именно, сэр, - согласился директор ЦРУ. - К сожалению, сохранить в тайне этот текст не удалось. Он произвел эффект разорвавшейся бомбы. Сотрудники радио перепуганы, отказываются выходить на работу.

Президент поперхнулся.

-      Это провокация русских! - заявил он уверенно. - Мы несем им свет правды, а они от этого впадают в бешенство!

-      Я тоже так думаю, - кивнул Хелмс. - Только русские чекисты от кражи открещиваются, а доказательств у нас нет.

-      Ладно, - президент залпом допил, чтобы повторить. - Что происходит в Лондоне, напомните мне?

-      Сотрудник КГБ майор Лялин, который сдался англичанам, поет курским соловьем. Мы получили массу полезной информации.

-      Господь всемогущий! Первая нормальная новость за весь день, - пробормотал президент. - С этого надо было начинать! Я уже был готов вас убить.

-      Сто пять советских дипломатов объявлены в Лондоне персонами нот грата. Их уже выслали. Возможно, будут еще какие-то высылки, но это мелочи.

-      И что русские? - президент глотал вино как чайка.

-      Удивительно, но паники в Москве не наблюдается, - директор задумался. - Такое ощущение, что они знали. Вернее так: я уверен, что они знали.

-      Почему? - завозился Никсон.

-      Официальных комментариев никто не дает. Никакой суеты. В МИДе полное спокойствие. Вроде ничего не случилось, а если случилось, то событие незначительное. Мне это очень не нравится. Есть непроверенная информация, что Брежнев готовит «ассиметричный ответ».

-      Хм... - насупился Никсон. - Ассиметричный ответ... Что это такое? Обычно русские отвечают прямо, без затей. И тем же.

Директор невозмутимо кивнул:

Директор согласно кивнул:

-      Сам бы хотел знать. В этот раз английские дипломаты все в Москве, работают. Наши тоже. И это вызывает опасения. Как говорят русские, «в воздухе пахло грозой».

Президент положил ложечку и внезапно сменил тему:

-      Ричард, вы понимаете, что мне придется вас уволить?

Директор ЦРУ чего-то подобное ожидал с самого аперитива, поэтому промолчал. А президент продолжил:

-      В вечерних газетах какие-то подробности всплывут обязательно, а в конгрессе узнают раньше. Что будет завтра, страшно подумать. В любом случае, такой скандал замять не удастся. Общественность не поймет... С этой минуты вы в отпуске, понятно? На людях показываться не надо. Отсюда вы поедете на аэродром.

-      Аэродром?

Директор ЦРУ еще недоумевал, когда президент задал новый неожиданный вопрос:

-      Вы в курсе лунной эпопеи?

-      Конечно, сэр, - быстро, на автомате, ответил он. - ЦРУ в деле с первого дня.

-      Тогда вам известно, как мы договорились с русскими: они не требуют с нас доказательств посещения Луны, а мы за это помогаем им бороться за мир во всем мире.

-      Именно так, сэр, - Хелмс продолжал недоумевать.

-      В этом деле есть несколько проблем. Брежневу крайне не нравятся наши бомбежки Вьетнама и Камбоджи. Также он против блокады Кубы. Есть еще несколько узловых точек... Все эти вопросы решал Киссинджер. Черт, как неудачно он пропал!

-      И не говорите, - директор пил вино, не ощущая вкуса.

-      Генри сторонник теории баланса сил. Он глубоко верит в стабильность. Хотя именно такие цели являются антитезой американского опыта. У нас с ним были сложные отношения - он лебезил передо мной, а за глаза называл безумцем, «пьющим приятелем» и «дурной башкой». Он считал меня неприятным и неискренним человеком. Кто бы говорил... Только не этот жиденок и психопат!

-      Хм... - подавился директор.

-      Однако мы делаем общее великое дело, поскольку видим США гегемоном всего мира. Однажды Генри сказал мудрые слова: «Наш опыт позволяет нам считать, что мы сами и то, что мы делаем, имеет универсальное значение, важность которого выходит за пределы национальных границ, поскольку от этого зависит благополучие всего человечества. Америка не была бы тем, чем она является, если бы не мыслила глобально».

-      Америка великая страна, - согласился директор. - С нами бог.

-      Да, Ричард. К сожалению, мы не друзья, - глядя в бокал, Никсон вздохнул. - И с Киссинджером я не дружил. Но вот Генри пропустил эту воскресную церковную службу, и я почувствовал себя таким одиноким...

Не оставляя времени на осмысление приговора, Никсон выдал неожиданное решение. Объявил он его торжественно, с поднятым бокалом:

-      Нас объединяет то, что пугает наших врагов - мы патриоты. Ричард, я назначаю вас своим тайным советником. Время не ждет, Генри договорился с Андроповым о встрече с Брежневым. Вылет через два часа. Вместо него в игру вступаете вы. Секретари, помощники и документы на борту. В полете будет время со всем этим ознакомиться. Идите, и да поможет нам бог.