— Как ты это осуществишь? — спросил Русс.

— Это моя проблема, — не стал ничего объяснять Эйрих. — Один талант предоплата, остальное через два-три месяца, когда станет ясно, что асдинги больше не пересекут Дунай.

— Как мы можем быть уверены, что ты не обманешь и не уйдёшь восвояси с дармовым талантом серебра? — поинтересовался Соломон.

— Мы оставим тут некоторое количество людей, — ответил Эйрих, — а вы отправите с нами своих наблюдателей, которые будут смотреть и не мешать мне.

Соломон пригубил вина из серебряного кубка.

Делая вид, что смакует вкус дорогостоящего вина, он создавал себе паузу на раздумье. Эйрих сделал зарубку на память, что нужно выработать нечто подобное. В прошлой жизни он сам, когда надо было выиграть время на размышление, внимательно изучал лезвие кинжала на предмет ржавчины или гладил бороду. Тут жест с кинжалом могут неправильно понять, а бороды у него ещё нет. Поэтому нужно продумать несколько десятков приёмов, достаточно веских, чтобы отвлекаться на них во время переговоров или важных бесед.

— Похоже, что с тобой можно иметь дело, Эйрих, сын Зевты, — произнёс викарий. — Русс — ты возьмёшь три контуберния (2) и окажешь поддержку нашему другу.

— Сделаю, — стукнул себя по груди Лузий Публикола Русс.

— Если потребуется подмога — шлите гонца, — продолжил Соломон. — Но если наши войска потребуются для уничтожения налётчиков, то остаток оплаты сократится вдвое. Тебя устраивает такое?

— Устраивает, — кивнул Эйрих, ожидавший чего-то подобного.

Два таланта серебром — это очень хорошие деньги. Римляне знают, что варвары предпочитают драгоценные металлы по весу, а не монеты, поэтому с этой стороны Эйрих подвоха не ожидал. С другой стороны, если готских воинов достаточно потреплют, то велик соблазн совсем им не платить...

— Я думаю, не надо говорить о том, что будет, если вы нас обманете? — поинтересовался мальчик.

Эйрих сегодня же отправит несколько групп гонцов с информацией о совершении сделки, поэтому отец обязательно узнает и если отряд не вернётся домой, то будут серьёзные последствия. И даже если их разобьют асдинги, кто-то из воинов обязательно выживет и расскажет, что же происходило тут на самом деле.

— Ты просто не знаешь меня, а я имею репутацию честного человека, — сказал Соломон. — Я не обманываю.

— Вот и проверим, можно ли иметь с тобой дело, — улыбнулся Эйрих.

— Когда ты будешь готов выступать? — поинтересовался викарий.

— Нам нужно подготовиться, — сказал на это Эйрих. — Некоторые мои воины имеют только паршивые топоры и щиты. У вас торгуют оружием и бронёй?

— Торгуют, — кивнул Соломон после короткого обмена взглядами с Руссом. — Лузий, ты можешь позаботиться о том, чтобы нашим друзьям продали достаточно броней и оружия?

— Сделаю, — снова стукнул себя по груди примипил.

— Я очень признателен за столь щедрый жест, — кивнул Эйрих викарию.

Ещё в Афинах он столкнулся с тем, что очень сложно купить военное снаряжение, потому что всё идёт в легионы, которые всегда нуждаются в броне и оружии. Деньги у Эйриха были, но не всё в этом мире можно купить.

Рабы начали заносить блюда. Альвомир не сумел сдержать восторга, выраженного чем-то вроде восклицательного междометия. Соломон посмотрел на гиганта недоуменным взглядом и хмыкнул что-то неразборчивое.

— Рекомендую отведать фаршированных сонь, — произнёс хозяин резиденции. — Мой личный повар достиг истинного мастерства в их готовке, поэтому будет преступлением не отведать его творений.

Эйрих только слышал, что римляне любят есть грызунов, но видел впервые.

Сони чем-то напоминали белок, освобождённых от шкуры и фаршированных чем-то. Выглядели они слегка подгоревшими, будто пережаренными, но Эйрих догадывался, что так дело обстоит лишь снаружи, потому что такова цена за достаточную прожаренность фарша, что внутри.

Альвомир, получивший в руки глиняную тарелку с грызунами, с осторожностью понюхал предлагаемую еду, после чего, впервые на памяти Эйриха, отставил тарелку с едой на столик, вернувшись к ранее принесённому жареному мясу.

Эйрих тоже не стал есть сомнительное блюдо, приняв у раба тарелку с говядиной, запечённой с овощами.

А вот Русс с Соломоном с большим удовольствием приступили к поеданию мяса мелких грызунов, не забывая запивать всё это вином. На трапезу принесли не фалернское, а некое вино с душистыми травами.

— Какие новости в Константинополе? — решил завязать полезную беседу Эйрих.

— Разве не слышал? — удивился викарий. — В столице голод.

— Не слышал, — признался Эйрих. — А почему там голод?

— Египетские зерновые дельцы задирают цены, — ответил Соломон. — Поставки постоянно срываются, а императору и консулу, кажется, нет до этого никакого дела.

— Неужели никто не может наладить поставок? — удивился Эйрих. — Должны же быть излишки зерна, чтобы отправить часть в Константинополь с сильным прибытком?

— В столице живёт что-то около пятисот-шестисот тысяч человек, а может и существенно больше — никто и никогда не считал, но оценивают так, — сказал на это Соломон. — Как думаешь, сколько нужно зерна, чтобы прокормить их хотя бы день?

— На бедную семью нужно не меньше пяти модиев (3) в месяц, — начал вспоминать Эйрих сведения из биографии Октавиана Августа. — Но этого хватит, чтобы плохо прожить этот месяц.

— Как у тебя с арифметикой? — поинтересовался Соломон.

Эйрих увидел в этом возможность применить свои навыки на практике, ведь задачку можно считать очень сложной.

— Хорошо у меня всё с арифметикой, — ответил он. — Только нужна табула и стилус.

— Афр, позаботься! — приказал викарий.

Раб умчался исполнять, а Эйрих готовился к математическим расчётам. Табула и стилус были принесены в кратчайшие сроки, поэтому мальчик тут же приступил к упражнению.

— Если верно, что в Константинополе, предположим, пятьсот пятьдесят тысяч жителей, — заговорил он, начав царапать глину стилусом. — То... Выходит, что нужно два миллиона семьсот пятьдесят тысяч модиев зерна, чтобы не дать всем жителям города умереть к концу месяца.

— Теперь ты понимаешь, — усмехнулся Соломон.

— Но сколько-то ведь можно привезти и заработать на этом денег? — спросил Эйрих.

— Лучше не суйся в торговлю зерном, — предупредил его викарий. — Самые свирепые и кровожадные варвары, худшие люди, которых ты только мог повстречать, покажутся тебе святыми апостолами, по сравнению с теми дельцами, которые занимаются зерном. Ты и твои люди просто исчезнете, в следующую же ночь после того, как успешно расторгуетесь на рынке. И все в городе будут знать, что так вам и надо.

Это не походило на шутку, поэтому Эйрих воспринял его слова всерьёз и крепко задумался над ними.

— И никто не везёт зерно посуху? — уточнил Эйрих.

— Везут, — покачал головой Соломон Атратин Приск. — Но если нет разрешения от зерновой коллегии, то с наивными глупцами случаются несчастья.

— Что нужно, чтобы получить разрешение от коллегии? — спросил Эйрих.

Он хотел заработать на зерне, потому что знал, где его взять — готы, обрабатывая землю, создают некоторый излишек, который запасается на случай неурожая. Если выкупить часть запасов по фиксированной цене, то можно очень хорошо заработать.

— Разрешения бывают разовые и постоянные, но мало денег, чтобы их получить, — вздохнул Соломон. — Вижу, что ты хочешь заработать на этом, но даже не пытайся — всю прибыль сожрут поборы от различных магистров, а ещё кто-нибудь, вызнав, что ты заработал какие-то деньги, обязательно попытается тебя ограбить или обворовать, что создаст проблемы с властями.

— Я могу защитить себя, — сказал на это Эйрих.

— В трущобах Константинополя обитают крупные банды, достаточно многочисленные, чтобы твоих воинов было недостаточно для защиты, — Соломон взял новую соню с подноса. — А ещё они хорошо знают город и имеют связи в среде вигилов и легионеров городских когорт, что сделает твоё сопротивление бесполезным, потому что ты чужак, ещё и гот.