— Буду иметь в виду, — пообещал Эйрих.

— В отличие от гладиаторских игр, которые ты, ха-ха, уже попробовал на вкус, — продолжил Лигариан, — быть колесничим и состоять в партии почётно и прибыльно. Успешные колесничие зарабатывают баснословные, по меркам плебеев и пролетариев, деньги, поэтому в партии мечтают попасть практически все юноши.

Во дворце к Эйриху уже подходило несколько человек, желавших осведомиться о странном гладиаторе, закованном в железо. Слухи извратили суть произошедшего судебного поединка, поэтому теперь это не просто бытовая разборка двух варваров, а захватывающая история о встрече двух старых гладиаторов, решивших свести между собой счёты — люди склонны приукрашивать, поэтому, когда история проходит через пару десятков ушей, становится трудно отличить изначальную истину от наметённой лжи.

Кто-то подумал, что скоро вновь начнут давать поединки гладиаторов-крупеллариев, как в старые добрые времена, причём это доминирующий слух, поэтому, наверное, распорядитель арены с самого утра упорно просится на аудиенцию к Эйриху. Действия распорядителя логичны, ведь готового гладиатора-крупеллария в такие короткие сроки не найти, а общую атмосферу ожидания необычного не оправдывать никак нельзя. Мальчик решил, что хорошенько обдумает возможное предложение.

— И, наконец-то, — тихо произнёс магистр оффиций, увидев свиту консула. — Имей в виду, скоро, возможно, эту ложу посетит сам император. Постарайся вести себя прилично.

Эйрих ничего не ответил. Императора за какую-то особо важную фигуру он не считал, потому что ему доподлинно известно, что в тысячу раз важнее тут консул Флавий Антемий, а он нормальный человек, без волшебных запросов.

— Здравствуй, претор Эйрих Ларг, — кивнул подошедший Флавий Антемий.

— Здравствуй, консул Флавий Антемий, — встал Эйрих.

— Что ж, думаю, нельзя заставлять народ ждать? — усмехнулся консул и поднял со столика белый платок. — Да начнётся гонка!

Он уронил платок, что послужило сигналом для распорядителя. Рухнул противовес, резко отворив карцеры, в которых томились экипажи колесниц.

Квадриги сходу рванули на песок ипподрома и быстро набрали предельную скоростью. Эйрих смотрел на это удивлёнными глазами, думая о том, что каждый конь в каждой колеснице лучше, чем его Инцитат. Сейчас с трудом верилось, что Инцитат, не так давно, сам выступал на этом ипподроме, даже занимая какие-то призовые места...

Тут, колесничий «красных» прижал колесничего «белого» к поворотному столбу. Всё это происходило на большой скорости, поэтому Эйрих упустил момент, когда колесница «белого» врезалась в один из столбов и колесничий отправился в свободный полёт, закончившийся в каменной стене. Не жилец.

Больше этого несчастного идиота Эйриху было жаль лошадей, которых избило дышлом и поперечинами до крови и переломов. Сама колесница превратилась в деревянные обломки, но гонка продолжалась.

«Эти кони могли бы служить верой и правдой в римском легионе, участвуя в сражениях против бесчисленных варваров», — подумал Эйрих. — «А тут их бессмысленно убили на потеху толпе».

Толпа азартно ревела, били барабаны, ржали стегаемые лошади и тонули во всей этой какофонии выкрики торговцев едой.

Альвомиру, стоящему рядом с креслом Эйриха, происходящее нравилось, хотя видно, что он не понимал сути.

Второй круг тоже не обошёлся без происшествий, потому что «зелёного» колесничего буквально размазало по стене разделительного барьера по центру ипподрома. Эйрих прямо видел шлейф из крови и внутренностей, оставшийся после колесничего.

«Хотя бы лошади уцелели», — подумал он, увидев, как специальная команда всадников уводит четвёрку без колесницы.

Тут за спиной началось какое-то оживление, Эйрих обернулся и увидел богато одетого римлянина, всего в золоте и шелках. На голове его возвышалась обильно инкрустированная самоцветами золотая корона. Император Флавий Аркадий собственной персоной.

Все упали на колени, Эйрих последовал местному обычаю, потому что за оскорбление императора могут и зарезать. Если даже не зарежут, ни о каких делах с восточными римлянами не будет идти и речи, а у Эйриха большие планы на Константинополь.

Хоть как-то оправдав в своих глазах унизительное коленопреклонение, он коснулся головой чистого пола ложи, после чего, поняв, что остальные встают, поднялся на ноги.

— Я не сильно опоздал? — осведомился император, садясь в роскошное кресло, принесённое слугами.

— Рады видеть вас, доминус... — ещё раз глубоко поклонился Феофил Вирий Лигариан.

— Третий круг начинается, доминус, — ответил консул Флавий Антемий, после чего счёл нужным представить Эйриха и Альвомира. — Это...

— Не волнует, — перебил его император. — Не знаю, зачем я вообще сюда пришёл...

Поняв, что Флавий Аркадий вообще не заинтересован в его персоне, Эйрих вернулся к гонке.

— И вновь... — прошептал он, увидев, как столкнулись две квадриги, «жёлтых» и «чёрных».

Колесничие начали стегать друг друга хлыстами, а затем одна из лошадей «чёрного» споткнулась об обломок колесницы «белого». Корзина колесницы подбросила «чёрного» вверх, после чего он приземлился лицом в песок, даже начал вставать, но тут его растоптала квадрига «красного».

Но «жёлтый» проехал ненамного дальше, потому что не сумел разглядеть впереди бегущего назад коня. Столкновение и бедолага-колесничий улетел в пыль, где, скорее всего, попал под копыта собственных лошадей. Из облака пыли выскочили две уцелевшие лошади, после пустая колесница, а за ней волочащийся по песку окровавленный труп колесничего. Рука его продолжала сжимать вожжи, хотя с первого взгляда было ясно, что он точно покойник.

— Кровь, жестокость... — проворчал император. — А это кто? Южные актёры?

Эйрих обернулся и увидел четверых смуглых мужчин, одетых так, что невольно хочется проверить полы их халатов на предмет оружия.

— Альвомир, враги! — выкрикнул он, после чего начал искать подручные средства для отражения атаки. — Четверо в халатах!

— Что? — повернулся консул.

Он увидел четвёрку явных убийц, вскочил и отступил к ограждению ложи.

Альвомир перестал смотреть увлекательное зрелище, опустил взгляд на кресло Эйриха, взял это кресло в руки и бросил его в убийц. Кресло зацепило двоих, но не тех, что были уже очень близко к императору.

Один из убийц уже успел ткнуть в спину императору кинжалом.

— Где охрана?! — воскликнул Флавий Антемий.

Эйрих схватил столик с закусками, с усилием отломил от него бронзовую ножку, крепившуюся на одной заклёпке, после чего пошёл на сближение с противником.

Убийцы были опытны, грамотно распределили между собой цели и выделили приоритетным устранение Альвомира. Император уже получил три удара кинжалом в спину, он, скорее всего, не жилец, а убийцы ещё не ушли. Это значит, что император не единственная цель.

— Давай! — призвал Эйриха убийца.

Но Эйрих не торопился атаковать, зная, что бронзовая ножка от столика — это несерьёзное оружие. Пара ложных выпадов, позволившая оценить реакцию убийцы, но и только.

Альвомир же был более успешен — он сумел ухватить одного убийцу за рукав халата, после чего молниеносно перехватил свою жертву за туловище и одним движением гигантской ладони открутил ей голову. Эйрих видел всё это лишь мельком, но ему показалось, что он реально увидел, как лицо убийцы начало смотреть на собственную задницу.

Что-то явно пошло не по плану душегубов, поэтому они решили ускориться. Двое начали наседать на Альвомира, но тот теперь был вооружён — бездыханный труп в его руках тоже является оружием, а противник Эйриха перешёл в атаку.

— Р-а-а-а!!! — проревел Альвомир и взмахнул трупом, цепляя его ногами голову левого убийцы.

Сокрушительный удар сбил противника с ног, после чего Альвомир подставил тело своей первой жертвы под кинжальный укол и наступил на голову второй жертве. Череп хрустнул как яичная скорлупа.

Эйрих парировал колющий удар, нанеся в ответ короткий удар прямо в лицо нападающего. Несмертельно, но больно.