— Они ушли в Стрега-Шлосс, — мрачно заявила миссис Маклахлан. — Несмотря на то что им было ясно сказано, что этого делать нельзя. Я догадывалась, что этой ночью что-то произойдет, — ты заметил, как были они сосредоточенны за ужином?

— Если честно, нет, — признался Лэтч. — Я был больше озабочен вопросом, почему дверь шкафа в нашей комнате оказалась сломанной, почему пол усеян какими-то маленькими катышками, похожими на кроличий помет, — и если уж говорить о пропажах, то звери тоже исчезли.

— Прошу прощения? — переспросила миссис Маклахлан, изумленно глядя на дворецкого.

— Я тебя не разыгрываю — в полу конюшни вырыт туннель, и зверей нигде не видно. Плюс ко всему — и это окончательно запутывает дело — я, кажется, потерял абсолютно все свои носки, все гостиничные полотенца исчезли, и моих щипчиков для стрижки ногтей нигде не видно…

— Бога ради, какое отношение к Стрега-Шлоссу имеют щипчики для ногтей и носки? И куда девались звери? — вздохнула миссис Маклахлан. — Думаю, чтобы получить ответы на все эти вопросы, нам придется найти Титуса и Пандору. Пойду одену ребенка и оденусь сама, а ты вызови такси. Мы едем в Стрега-Шлосс.

С тоской подумав о своей теплой кровати, Лэтч тяжело вздохнул. Может, всему этому есть простое объяснение, которое не предполагает необходимости выходить из отеля декабрьской ночью? Может, дети просто решили сделать зверям педикюр и после этого вывести их на прогулку? Может, они выращивали кроликов в стенном шкафу? Лэтч нахмурился еще глубже. Когда дело доходило до пропавших носков, воображение отказывалось ему служить. Одиннадцать пар? Что, черт возьми, Титус мог с ними сделать? И сломанная дверь — что же все-таки происходит? Сдвинув брови в одну мрачную линию, Лэтч двинулся наверх вслед за миссис Маклахлан.

Винсент Белла-Виста и Вадетта громко скандалили в своей натопленной до температуры тропиков гостиной. Разделявший их стеклянный столик был завален пластиковыми упаковками из-под гамбургеров, переполненными пепельницами и опустевшими банками из-под пива. Все это неоспоримо свидетельствовало о том, что строитель и его подружка злоупотребляли излишествами, от которых распухли, отяжелели и сделались раздражительными.

Прекратив на некоторое время попытки снять кольцо, подаренное в знак обручения, чтобы запустить им в жениха, Вадетта опешила от неожиданно пришедшей в голову мысли.

— ДАЖЕ НАСТОЯЩЕЕ КОЛЬЦО НЕ МОГ ПОДАРИТЬ! — рявкнула она, ее голос сорвался на рыдание. — Маленькое скромненькое колечко для своей маленькой скромненькой подружки — да, Винни? — Совсем потеряв голову, охваченная пьяной яростью, она вскочила и бросилась на кухню, крича через плечо: — Я знаю, где мне найти настоящий бриллиант, раз ты такой скупой, чтобы подарить мне что-то достойное!

— Ты не узнаешь настоящий бриллиант, даже если он вопьется тебе в задницу, — пробормотал Винни, кидая дымящийся окурок в пустую пивную банку и закуривая новую, сорок седьмую, сигарету за вечер.

— Я говорю о том бриллианте, про который ты мне рассказывал, — я найду его в люстре Стрега-Шлосса, — заверила Вадетта, подкрепляя свои слова стуком открываемых и захлопываемых дверок буфета.

— Стрега-Шлосс? Хочешь поехать туда прямо сейчас? Но ведь… — Винсент недоверчиво посмотрел на часы.

— Да, я знаю, что сейчас три часа. Я сама добуду себе достойный бриллиант. — Вадетта с грохотом шарила в ящике кухонного стола, пока не нашла то, что искала.

Раздраженно фыркнув, Винсент Белла-Виста с трудом поднялся с кресла и затопал на кухню. В безжалостном флуоресцентном свете Вадетта походила на взбесившийся пончик. Для довершения эффекта она потрясала скалкой в недвусмысленно-угрожающей манере.

— Ну-ну, довольно, Вадетта. — Винсент на всякий случай сделал шаг назад. — Ты не найдешь этот бриллиант и за миллион лет, даже если он там есть. В этой люстре тысячи хрусталиков…

— Я разобью ее вдребезги, — заявила Вадетта. — Так я найду бриллиант, потому что настоящие бриллианты не бьются.

В этом была своя извращенная логика, понял Винсент, глядя, как Вадетта, схватив пальто и ключи от джипа, шагает к двери. Представив, как входит она в Стрега-Шлосс с намерением устроить там вакханалию пьяного беззакония, Винсент попытался успокоить ее и остановить:

— Послушай, давай поговорим, ладно? Я куплю тебе настоящий бриллиант. На этой сделке я заработаю столько денег, что обещаю найти тебе бриллиант размером с Кох-и-Нор.

Но его слова потонули в реве мотора — Вадетта нажала на акселератор и рванула в сторону дороги.

С ежевичными колючками в руках, которые они отрезали от кустов с помощью щипчиков Лэтча, клоны были теперь вооружены и опасны. Имея намерение преследовать Вельзевула и осуществить план мести, они выбрались из зарослей и сгрудились на середине дороги, ведущей в Стрега-Шлосс. Два одинаковых горящих круга, надвигающихся из темноты, не показались им опасными. Клонам просто не хватило жизненного опыта, чтобы понять значение приближающихся автомобильных фар. Оглушенные, ослепленные и смутно догадывающиеся о том, что это, должно быть, не очень Хорошая Штука, они одновременно повернулись, чтобы встретить лицом источник света. Обстреливая гравием обочину, по дороге вихрем промчалось такси, которое везло в Стрега-Шлосс миссис Маклахлан, Лэтча и Дэмп.

Кружась в кроваво-пыльном хаосе, вызванном автомобилем, клоны ужаснулись очередной попытке уничтожить их. Какой толк в ежевичных колючках, когда против них ополчились настолько могущественные враги? Но та же смекалка, что помогла им превратить противные колючки в оружие, на этот раз позволила выработать план, как приспособить грозного, плюющегося гравием демона для преследования Вельзевула. Когда следующая пара огней замаячила в отдалении, они были полностью готовы, собрав всю свою смелость. Для претворения плана в жизнь пришлось закатать носки до талии и заткнуть пончо под мышками, чтобы освободить конечности. Тем временем подпрыгивающие огненные глаза плюющегося гравием демона, который быстро поглощал метры выщербленной дороги, становились все ближе. Клоны напряглись и выставили вперед свои колючки…

Когда Вадетта проезжала мимо них в своем белом джипе, клоны прыгнули. С воплем, состоявшим в равной степени из ужаса и натуги, они бросились на крутящиеся обода шин. Не смолкая, клоны воткнули свои колючки в резину и, вцепившись в них изо всех сил, закружились в грохочущем вихре. Крошечные костяшки их пальцев побелели от стремления удержаться во что бы то ни стало.

Связанные, с кляпами во рту, брошенные в подземелье Стрега-Шлосса, Титус и Пандора еще никогда за свою жизнь не были так напуганы. Им казалось, что они вот уже несколько часов беззвучно плакали в темноте, когда вдруг до них донесся шум подъезжающего такси, а затем шаги по розовому кварцу и — о, благословенный момент! — голоса няни и дворецкого. Помощь близка, обрадовались они. Наверху, приглушенный толстыми стенами подземелья, слышался приветливый говорок миссис Маклахлан, расспрашивавшей о местонахождении детей.

— О, небеса, нет… — отвечала ей миссис Ффорбс-Кэмпбелл. — Как ужасно. Исчезли? Не думаю, что они настолько глупы, чтобы прийти сюда, — во всяком случае, мы их не видели, правда, Хью?

— Ребятишки? — спросил кровельщик, обкатывая это слово во рту с некоторым отвращением, словно слово это значило «тараканы». Он обвел вокруг себя рукой, указывая на просторную прихожую, в которой они стояли. — Надеюсь, они не настолько непослушны, чтобы прийти сюда… это же слишком опасно… дом может в любую минуту рухнуть, — заметив немой вопрос на лице миссис Маклахлан, он уточнил: — Правда, мы здесь не так давно. Ффиона подвезла меня, поскольку мою машину сжег этот ваш дракон.

— Это у вас привычка такая — в три часа утра проверять выполнение работ по контракту? — С подозрением оглядев сумрачную прихожую, Лэтч повернулся к миссис Маклахлан за поддержкой. Няня как раз расстегнула «молнию» на комбинезончике Дэмп и была поглощена изучением состояния ее подгузника. Дэмп устало подчинилась этой унизительной процедуре.