— Когда я доберусь до тебя, ты забудешь обо всех мужиках мира, потому что я затрахаю тебя до смерти! Поняла!? — рычит он мне в ухо.

— Я о них уже забыла, — шепчу в ответ. Его горячий язык хозяйничает у меня во рту, в голове жаркий дурман, из которого нас вырывает звук, говорящий о том, что мы на месте. Лифт замирает на последнем этаже и нам приходится оторваться друг от друга. Надо собраться с мыслями, иначе никто ни до кого не доберется, потому что нас просто грохнут здесь. Мы выходим из лифта, осматриваемся. Как-то все слишком гладко. Бежим по коридору к двери, ведущей на крышу. А вот тут сюрприз. Вооруженная охрана встречает нас автоматной очередью. Мы прячемся за колонной.

— Хреново. Похоже, они ждали нас.

— Хрен их знает. Алекс, у нас заминка, — кричит Амин в микрофон, отстреливаясь и отступая назад, — нас тепло встретили на последнем этаже.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Не знаю, что Амин слышит в ответ, но он кивает в знак того, что нужно затаиться. Через несколько секунд открывается дверь, ведущая на крышу, оттуда вылетает дымовая граната, в считанные секунды все заволакивает едким дымом, слышу автоматные очереди, вскрики. Пользуясь плохой видимостью и замешательством противника мы пробираемся к выходу, отстреливаясь, выскакиваем на открытую площадку, где стоит вертолет. Рычит мотор, винт вращается не в полную силу, но уже создает шум и движение воздуха по крыше. Амин блокирует дверь, из которой мы вышли, засунув в ручку кусок трубы. Мы бежим к вертолету, но когда до него остается всего несколько метров, из тени выходят вооруженные люди, в руках одного из них Алекс. К его виску прижимается пистолет. Замечаю еще несколько ребят, тоже замерших на прицеле с руками, заведенными за голову. Чёрт! Какого хрена?

А потом на свет выходит тот, о ком я уже забыла. А зря.

— Далеко собралась, крошка? — спрашивает сводный брат Джамала Халиба. Нас заставляют выбросить оружие и поднять руки. Держат на прицеле. А этот упырь ехидно продолжает:

— Нашла себе нового покровителя? Не прогадала?

Амин удивлен, смотрит хмуро. Так и хочется спросить, а как ты думаешь, я попала сюда, как взрывчатку пронесла? Конечно, мне помогли. И не просто так.

— Нет. Не прогадала, — отвечаю я Хасану. — Только не пойму, в чем дело? Ты получил то, что хотел. Твой ублюдочный братец мертв. Что не так?

— Все так. Ты сделала свою работу. Только кое-что из обещанного я не получил. Так не честно. Потрогать себя дала и все? Я хочу получить конфетку, — смотрю на его мерзкие губы и жирные пальцы. Вспоминаю, как они прикасались ко мне, и поднимается внутренняя волна омерзения. Сказала Амину, что отношусь к этому никак, соврала. К такому невозможно привыкнуть. А особенно сейчас, когда я отвыкла отключать чувства, забыла, как надо закрываться от всех. Но знать о моих сомнениях никому не нужно. Хасану обломилась самая малость. Заело, значит? Смешно!

— И ради этого ты прибежал сюда? — еле сдерживая смех, спрашиваю я. — Не верю. Дело в другом. Не так ли? Не хочешь оставлять свидетелей, да?

— Ха. Точно мыслишь. А еще, ты взяла кое-что чужое. За это твоя милая головка слетит с плеч, — он отдает приказ своим людям, чтобы они обыскали нас. Вот урод, заметил. Я действительно сперла у него флешку, что на ней, я не знаю, но видимо что-то важное, раз этот упырь прибежал за нами вместо того, чтобы спасать свою жирную задницу. Поэтому просто так я ее не отдам. Да и не найдут они ее. Я умею прятать такие вещи. Меня грубо хватают, начинают лапать. Конечно, ничего не находят.

— Чтобы ее найти, мы можем, конечно, раздеть тебя догола, нам будет приятно, но это долго. А мы спешим, так что говори, где она, или плохо будет не только тебе. Твой приятель получит пулю в лоб первым. Как тебе? — вот мудилище! Я смотрю на Амина. Он хмур, стоит не шевелясь. В затылок ему упирается пистолет. Я не вижу в его глазах страха, скорее злость. Но пистолет у его головы вызывает странные чувства. За секунду я успеваю представить, что его не станет. Что он умрет здесь и сейчас из-за меня. Зачем он полез в это пекло, я еще не успела осознать, но если он не выберется, это будет моя вина. И вдруг меня накрывают такие сильные чувства, я буквально задыхаюсь от мысли, что могу потерять его. Понимаю, насколько этот человек стал дорог мне снова. Это даже не те детские чувства влюбленности, это нечто большее. Сегодня, когда мы попали в этот переплет, я вдруг поняла, что мы снова совпали с ним. Я не знаю, сможем ли мы быть вместе потом, но я точно не хочу его смерти. Только показывать эти чувства нельзя. Поэтому я говорю, обращаясь к Хасану:

— Ты все равно убьешь нас. Так какая разница?

— А если нет? Отдай флешку, и я позволю вам улететь, — не позволит. Но надо его отвлечь.

— У меня ее нет. Но я скажу, где она спрятана. Только сначала мы улетим.

— Нет. Скажешь, где она. Как только мои люди ее найдут, отпущу вас, — врет. Ну, да ничего.

— Подойди ко мне. Скажу на ухо.

— Нет, нет. Знаю я тебя. Змею. Говори вслух.

— Хорошо. Ты сам так хотел. Знаешь, когда я ее стащила? Когда у тебя не встал в той комнате, и ты попросил… ты точно хочешь, чтобы я это сказала? — вижу, глаза его наливаются кровью, он взбешен. А ты как думал? — Продолжать?

— Заткнись, тварь! — орет он. Решительно подходит ко мне. Бьет кулаком по лицу, я падаю. Могу ответить, но мне сейчас это не нужно. Жалко, в запасе ножей моих не осталось. Фокус, как в главном зале, уже не пройдет.

— Где она, говори? — орет Хасан, пиная меня ногой. Вот падла. Сломанное ребро дает о себе знать уже давно, но сейчас взрывается бешеной болью, лицо заливает кровь из разбитого носа и губы. Ничего, терпеть я умею. Но тут раздается голос Амина:

— Она у меня! — какого хрена? Хасан отходит в сторону Амина. Я понимаю, что он просто отвлекает внимание на себя. Зря. Хотя, это дает небольшой шанс. У меня возникает мысль. Я приподнимаюсь на локтях, сплевываю кровь, ловлю взгляд Алекса, который стоит почти рядом, его держат на прицеле, но попробовать стоит. Я показываю взглядом на соседнего головореза, он держит наготове пистолет, смотря в сторону хозяина и Амина. В этот момент Хасан подходит вплотную к Амину, шипит ему что-то на ухо, получает такой же тихий насмешливый ответ, Хасан бьет его в живот и орет:

— Я тебя расчленю живьем, тварь! — в этот момент Алекс ногой выбивает пистолет у стоящего впереди охранника, я ловлю его на лету, первый выстрел в голову солдата, держащего на прицеле Алекса, второй в голову того, кто держит на прицеле Амина. Алекс тоже не подводит. Мигом хватает оружие и укладывает третьего, начинается стрельба. Другие ребята Алекса тоже вступают в бой. Амин бьет кулаком Хасана, он падает на пол, скуля.

— Чертова сучка! — причитает он. — Так и знал, что нельзя с тобой связываться! Вас все равно найдут! Твари!

— Это будешь уже не ты, — говорю я и выстрелом затыкаю эту падаль навсегда. Раздаются последние выстрелы, вскрики, а потом на крыше воцаряется какая-то зловещая тишина. Но лишь на секунду. Оглядываюсь и понимаю, что мы победили в этом коротком бою. Правда, один из ребят ранен. Но надо уходить. Поэтому говорю громко:

— Чего замерли? Мы сегодня летим? Или как? — мужчины отмирают.

— Да. Пойдем.

Мы бежим к вертолету, Амин и еще один из ребят помогают раненому идти. Алекс заскакивает на место пилота, щелкает какими-то тумблерами, нажимает на кнопку, которая открывает дверь для нас. Мы заскакиваем в эту железную птицу. Когда уже отрываемся от земли, на крышу выскакивают вооруженные люди. Они что-то кричат, выпускают автоматные очереди в воздух, но нас им уже не достать.

Напряжение немного отпускает, а вместе с ним начинает ломить все тело. Сидеть расслабленно не получается, ребро болит уже нестерпимо. Таблетка сильнейшего обезболивающего явно закончила свое действие, и теперь тяжесть всех последних дней накрывает откатом. Ничего. Я выдержу. Хоть мне и не нравится взгляд Амина.