– Пожалуй, я взгляну на собрание книг, – не знаю, понял он мои чувства или нет, но перечить не стал. – С годами, знаешь ли, даже думать об убийствах и смерти хочется все меньше и меньше.
– Не рассыпься по дороге, старичок! – усмехнувшись вслед ему крикнул я.
«Верящий в бога смерти не хочет думать о НЕЙ, – мысленно хмыкнул я. – И куда только катится мир? Скоро вообще станет с ног на голову…»
– Ты. Никуда. Не. Едешь, – раздельно произнесла моя дорогая, когда Лорро с храмовником зашли в дом. – И это не обсуждается!!!
«О, Владыка! Ненавижу, когда она так хмурится! Это напоминает мне далеко не самые приятные моменты моей жизни. В любой другой раз я бы уступил, лишь бы не видеть ее такой, но не сейчас. Не тот случай, чтобы пасовать перед призраками прошлого. Извини, любимая, но мне придется быть жестким…»
– Ты права, это не обсуждается… Я пойду с Арлисом, даже если ты будешь категорически против! – резко заговорил я. – Тому есть несколько причин. Начну с меньшего. Во-первых, он спас мне жизнь, и я обязан расплатиться. Не люблю оставаться должником, а этот долг тянется уже сорок лет. Во-вторых, я не знаю, что сейчас происходит, но лучше мы ударим, пока неведомое нечто не набрало силы. В третьих, ты ведь знаешь, почему я не желаю возвращаться в цитадель. Возможно, мне удастся погасить хоть часть вины за содеянное…
Девушка слушала меня с хмурым лицом, однако не перебивала. Впрочем, сейчас я и сам уже не мог остановиться. Я должен был высказаться хоть кому-то…
– И в-четвертых, я просто больше не могу оставаться на месте! Думаешь, я вытворяю все нынешние глупости просто из любви к искусству? Вырезаю нечисть в окрестностях города, с диким хохотом ночами избиваю обнаглевших гастролеров, управляю городом как могу?!! Это ведь не просто прихоть или последствия… последствия моего сож… моей жертвы. Нет, тут другое. Что-то гнетет меня, с самого начала. Я чувствую, что должен что-то сделать, но не знаю что именно, и потому делаю все, до чего руки дотягиваются. Только в твоем присутствии это чувство на время исчезает. Но ты всегда занята. Я понимаю, управлять Цехом непросто, и не сужу… В любом случае, с появлением Арлиса жажда деятельности стала еще сильнее. Теперь мне кажется, если я не сделаю, что должен, то в конце концов сойду с ума!..
Слова у меня вдруг закончились, и я замолчал. Как ни странно, Лиз пока тоже ничего не говорила. Это заставляло меня нервничать. Все-таки я боялся, что мой монолог окажется слишком жестким, что ли…
– Ты уверен, что это не проклятье? – вдруг настолько встревоженно спросила она, что я даже растерялся. – Может, стоит сперва поговорить с кем-то из магов? Вдруг это просто чье-то заклятье?! Тогда достаточно снять его, и тебе не придется никуда идти. А если и не в этом дело, то хороший целитель все равно сумеет разобраться. Я уверена!!! Девушка говорила быстро, горячо. Прежде я никогда не видел ее такой… «Обеспокоенной?!! Мир определенно сходит с ума».
– А еще… еще!.. – в этот момент слова кончились теперь у Лиз и…
У меня чуть челюсть не отпала, когда я увидел. Конечно, для тех, кто ее вообще не знал, она была просто девушкой, аристократкой. Но для большинства всех прочих Элизарра являла собой каменное сердце мощнейшей воровской организации континента. Холодный ум, трезвый расчет – такой ее видели большинство приближенных. Мне казалось, что я знаю ее лучше других. Пусть не намного, но все-таки. Однако после проведенного вместе времени мне даже в голову не могло придти, что моя любимая может плакать. Именно не играть плач для случайных и не слишком зрителей. А рыдать от терзающей душу боли.
А сейчас Лиз именно рыдала. И рыдала, похоже, из-за меня. От чего мне становилось во сто крат больнее. А еще мне было плохо потому, что я никогда не умел успокаивать плачущих женщин. Моей фантазии хватило только на то, чтобы подойти и осторожно обнять ее за плечи. Это оказалась далеко не лучшей идеей.
В тот момент, когда нечеловечески острые ногти супруги прочертили у меня на лице четыре глубоких борозды, я даже немного пожалел, что лишился той надоедливой маски. По крайней мере, сохранил бы физиономию в целости. Впрочем, действительно сожалеть об этом я буду много позже. А пока я был даже немного рад неожиданной боли. Не то чтобы меня прельщал мазохизм, но…
«Если кому-то больно из-за меня, то и мне пусть будет больно», – на мой взгляд, не самый плохой девиз, чтобы хоть как-то приглушить муки совести.
Спустя секунду новые четыре полосы «украсили» и другую половину лица. Видимо, на этом моя любовь посчитала программу минимум выполненной и принялась рыдать у меня на груди еще громче.
– По… почему ты… не сказал? – сквозь слезы шептала она. – Почему?.. Сволочь ты… Не… ненавижу тебя!.. Ненавижу! Ненавижу!!!
– Просто у тебя всегда было много дел, и я не хотел, чтобы ты беспокоилась из-за моих проблем, – тихо в ответ шептал я, прижимая к себе. – Ну, успокойся… А вдруг кто-нибудь из твоих подчиненных зайдет? Представляешь, как ему неудобно будет?! Он же со страха сбежит куда-нибудь в степи, да перекрасится на всякий случай под орка, чтобы точно уже никогда не нашли…
– Дурак, – уже спокойнее произнесла она. – Ненавижу тебя, дурака… Вечно ты надо всем потешаешься. Даже на костре умудрился выжить – над смертью посмеялся. И правда, Хохотун, – вот ты кто!
– Ну, у меня на родине говорят, что смех продлевает жизнь, – едва заметно улыбнулся я. – Возможно, я просто хочу жить вечно…
– Опять смеешься, – устало вздохнула Лиз, с огромным сожалением понимая, что меня уже никак не изменить.
– Разве что самую малость.
– Я не хочу, чтобы ты уходил, – после затянувшегося молчания, наконец, произнесла Элизарра. – Не хочу, чтобы ты опять бросал меня. Как в тот раз…
– А уж я-то как не хочу уходить, кто бы знал, – тяжко вздохнул я. – И тогда очень не хотел оставлять тебя одну. Но есть что-то, что мы хотим или не хотим, и есть то, что мы должны сделать. Потому что если хочешь сделать все хорошо – сделай это сам. И не волнуйся, я обязательно вернусь. Если уж меня не смогли прикончить связанного, когда я даже не сопротивлялся, то теперь, когда я больше не пойду на подобную глупость, со мной точно все будет нормально. Разберусь с этой жаждой деятельности и вернусь.
– Вижу, тебя уже не отговорить. Ладно, только не спеши отправляться – мои люди соберут информацию и разведают обстановку, чтобы тебе не пришлось соваться наугад.
– Спасибо, любимая! Я всегда знал, что ты у меня чудо, – пользуясь своим положением, я бессовестно сжал Лиз в объятиях и нагло поцеловал ее. Увы, девушка так брыкалась, что попал я своим поцелуем в ухо и теперь оно было все в крови. Теперь мне стало понятно, почему она так сопротивлялась. – Ну, пойду обрадую Арлиса, а то он наверняка уже устал просматривать нашу библиотеку.
Я выпустил Лиз из объятий и поспешил отойти в сторону. Просто на всякий случай.
– Вик! – окликнула она меня. – Ты только сначала умойся и переоденься, а то выглядишь так, будто к тебе топчики[11] за деньгами приходили.
– Ну, если бы это были они, я бы не получил и царапины, а они бы еще долго выздоравливали, – хмыкнул я. – Нет, на меня зверь покрупнее напал. Прямо ужас! Еще чуть-чуть и в клочки бы порвал!..
Сказав это, я весело засмеялся и поспешил в дом. Брошенного мне вдогонку яблока я бессовестно поймал и спрятал в карман. В основном потому, что на сегодня мой «план по мучениям» был перевыполнен. Да и в любом случае одно яблоко не сильно на него бы повлияло. Кроме того, нечего зря фрукты переводить!..
***
– Выглядишь так, будто тебя лев пожевал и выплюнул, после чего ты умылся, переоделся и пришел сюда, – окинув меня взглядом, вынес свой вердикт Арлис.
– Примерно так, – улыбнулся я ему. – Разве что стоит заметить, это был не лев, а моя горячо любимая жена. Хотя с другой стороны, если ее разозлить, то она становится много опаснее какого-то там хищника. Но в любом случае сегодня мне удалось отстоять свою точку зрения. Так что какое-то время погостишь тут, пока будут собирать информацию, а потом видно станет, куда идти.
