— Я же говорил тебе, не лезь не в свои дела! — громко захохотал Серега Комов. — Давай-ка лучше по пивку! — сказал он и выплеснул на меня целую кружку.

Я очнулся, вытирая рукой мокрое лицо. Надо мной склонились двое мужчин, и ни один из них не был похож на космолетчика Сергея Комова. Этих людей я никогда раньше не видел.

— Ну что очнулись, молодой человек? — спросил тот, что был постарше и носил бороду.

— Извините, что мы вас водой облили, а то вы ну никак очухиваться не желали, — добавил второй.

— Черт, мы провалили задание! — воскликнул я, окончательно стряхнув с себя пелену сна. Я приподнялся и к своему удивлению обнаружил, что нахожусь вовсе не в рубке корабля, а в госпитале базы.

— Успокойтесь, с заданием все нормально, — заверил его бородач.

— Но погодите?! Как это нормально, я же помню, что потерял сознание… — недоумевал я.

— Да все нормально, главное успокойтесь.

Но успокоиться я никак не мог. Ведь, казалось, еще минуту назад я находился на планете чужаков, и вдруг живой и невредимый очухиваюсь в госпитале родной базы!? Как такое могло произойти? Логика отвергала мысль о «чудесном спасении», вероятность которого была невероятно мала. В таком случае, единственно правдоподобным объяснением оставалось то, что меня проверяли. Видимо не зря перед самым пробуждением я увидел сон, напомнивший о разговоре с Комовым…

Определено, это проверка! Стало быть, ни на какой планете чужаков я не был и даже не покидал кибер-модулятора. А затем по каким-то причинам меня перенесли сюда.

— Значит, все нормально, я прошел тест? — спросил я, стараясь выглядеть как можно серьезнее.

— Ну вот, он решил, что его подвергли какому-то тестированию!? — разочарованно произнес один из мужчин. — Может попросить «Терминатора», чтобы он снова отключил его? — вопрос был произнесен так, словно речь шла не обо мне, а о ком-то другом.

На что бородач ответил:

— Не надо. Со временем парень оклемается. По крайней мере, он не принимает нас за синекожих гуманоидов, так что не все еще потеряно.

Последнюю фразу я так и не понял…

— Здесь исключительно мило, если не считать, что мы отрезаны от всего мира и мой сын мертв, — с обреченностью в голосе сказал Капылевич, доедая последние остатки гарнира из фасоли и зеленого лука.

Уже вторую неделю он жил на планете ученых и экстрасенсов восставших против Конфедерации. Но до сих пор не мог привыкнуть, что мир изгнания больше похож на процветающую коммуну, чем на поселение политзаключенных.

— Да, Ковентри приятная планета. Здесь бы курорт устроить! — мечтательно произнесла хозяйка дома. — А что же вы, Евгений Максимович вино не пьете?! В прошлом году был замечательный урожай. Попробуйте, не пожалеете.

— Спасибо, Любовь Семеновна, конечно, — Капылевич выпил половину бокала. — Вино бесподобное. Когда меня этапировали сюда, я думал, буду питаться баландой до скончания жизни. А вы тут построили настоящий коммунизм!

Любовь Черная засмеялась.

— До сих пор не могу поверить, что наша дочь в интербезе, — неожиданно произнес ее муж, Николай Владимирович, задумчиво глядя через окно на черешню, ветки которой свисали под тяжестью созревших плодов. С тех самых пор как Капылевич привез вести с большой земли, Черный стал задумчив и молчалив. Даже если он говорил, то начинал обязательно с упоминания о своей непутевой дочери.

— Не мучайся, Коля. Это ее личный выбор. Мариночка уже давно взрослая женщина, — жена погладила его по плечу, а затем вернулась к разговору с Капылевичем. — Когда сюда выслали первых диссидентов, здесь почти ничего не было, ну за исключением этих домишек и немного техники. Мы все создали своими руками.

— Да это была гениальная находка интербеза, обвинить всех в «неосознанном сотрудничестве с пришельцами» и создании «вредных научных тенденций». Один шаг до формулировки «враг народа» или «агент влияния». Стоит кому-нибудь догадаться об истинном положении вещей, как его тут же объявляют «подконтрольным» или шпионом пришельцев… Гениально!

— То, что на Ковентри сослали нас, я еще могу понять. Мы ставили опыты по экстрасенсонике. Но вас-то за что? — спросил Николай Черный у Капылевича.

Тот пожал плечами.

— Наверное, они слишком боятся меня. А вообще, Бог его знает?… Все-таки наша цивилизация чего-то достигла. По крайней мере, нас не расстреляли как врагов народа.

— Что-то вроде этого говорил Хрущев в двадцатом веке, когда его отстранили от власти. А потом прошло лет двадцать, и вновь начались убийства и войны. Ничего мы не достигли. История движется по замкнутому кругу, — мрачно сказал Николай Черный.

— Именно поэтому вы ничего не предпринимаете? Насилие порождает только насилие и все в таком духе?! Лучше бездействовать?

— Нет, мы пытались. Построили гиперпередатик, но ВКС уничтожили его. Наши экстрасенсы даже пытались загипнотизировать прилетавших вояк, но солдат сразу же ликвидировали с помощью имплантантов. Один раз мы захватили корабль… затем взорвавшийся в воздухе. А вы говорите насилие… Они постоянно следят за каждым нашим шагом. Вот и сейчас спутники шпионы висят над нами и записывают наш разговор.

— Ну, на счет разговора, это вы переборщили.

— Я просто утрирую. Дело не в этом. Нас выслали настолько далеко, что мы ничего не можем поделать, даже если бы очень захотели.

— Да и вместо этого вы ждете какого-то чуда. Весь поселок в полной уверенности, что сегодня прилетит «добрый дядя» и заберет их с планеты. Даже чемоданы собрали. Просите, но я этого не понимаю….

Тут в спор вмешалась Любовь Семеновна.

— Знаете, Евгений Максимович, если полсотни экстрасенсов и тридцать астрологов в один голос утверждают, что сегодня к нам придет помощь, значит, так тому и быть. Раньше они никогда не ошибались.

— И что же по вашему, если этот ваш Писаренко, сказал, что мой сын на самом деле жив? Это тоже правда?!

— Да, безусловно. Наши опыты двадцатилетней давности, показали, что человеческая душа может существовать без тела. Почему бы вашему сыну не найти себе пристанище в Сети?! Тем более у него имелись задатки пси-способностей…Вы же сами говорили, что он увлекался йогой, пытаясь расширить свои возможности.

— Да, черт возьми, я вовсе не отрицаю «тонкие» взаимодействия! По его просьбе мы поставили несколько опытов. Он, например, отгадывал карты в семи случаев из десяти. Но потом решил, что это слишком опасно, потому что им может заинтересоваться интербез! И прекратил свои упражнения.

— Видимо он продолжал их в тайне, пока не нашел способ соединить древние и современные знания. И теперь, когда он переместил свое эго Сеть, у него в наличии полный набор инструментов, чтобы стать мессией-спасителем человечества.

— Не буду спорить на счет души. Но я допускаю, что он сумел «оживить» копию своего мозга. И эта программа, обретшая сознание, мотается по Сети подобно вирусу, в бесконечном количестве множа себя. Однако есть некоторые непреодолимые препятствия. Он не может управлять абсолютно всем! Потому что реально единой Сети не существует! Есть конгломерат сетей, разного уровня надежности, изолированных друг от друга! Он не мог проникнуть в военную сеть из гражданской! Они никак не связаны! Даже внутри военной Сети есть разные независимые друг от друга уровни!…

— Он не программа! Стас нечто большее! Очевидно, он перешел на следующий этап эволюции и стал Человеком Информационным, — возразил Николая Черный.

Капылевич ничего не сказал, а только покачал головой и допил оставшееся вино.

— У вас, Евгений Максимович, кредо такое — всегда быть в оппозиции, — Николаю Владимировичу не дали договорить. С улицы раздался громкий детский крик:

— Летят! Летя-я-ят!

Дверь на веранду, где обедали Черные и Капылевич, распахнулась и туда ворвался озорной мальчуган.

— Тетя Люба, дядя Коля… летят! Они летят! Мой отец поймал их на локаторе! — кричал мальчик. Он выбежал обратно на улицу и побежал к следующему дому с протяжным криком: — Ура-а-а-а!