Дядя Сэм повернул лицо в сторону говорившего. У мониторов, следивших за парком, сидел Боб Бисли.

— Что они делают, эти придурки? Наслаждаются розовым светом? — рявкнул Сэм.

— Видимо.

— Я собирался использовать их как сигнальную нить паутины, они свое предназначение выполнили. Вводите в бой флоридцев.

— Так точно, директор.

Дядюшка перевел взгляд на разрушенный пульт, у которого копался инженер.

— Ну что, готово? — раздраженно осведомился Сэм.

— Работает только кнопка «ультрарозовый».

— Мне нужен агрессивный цвет! Не ровен час, проклятый Легион высадит воздушный десант.

— Управление розовым получило наименьшие повреждения.

— Если мне понадобятся оправдания, я обращусь к вице-президенту. Продолжайте работу.

— Так точно, директор.

— Самозванцы вышли на Бродвей, — подал голос Боб.

Дядя Сэм удивленно воззрился на экран. По булыжной мостовой неторопливо шагали два человека — один белый, другой азиат. Глаза их были прикрыты свинцовыми масками, но им это, по-видимому, ничуть не мешало.

— Вот они! — воскликнул Сэм.

— Те самые, что вмешались в Битву при кратере?

— При чем здесь кратер? Эти двое едва не схватили меня во Флориде! Наверное, они из ФБР. Прикажите обработать их пурпурными лучами.

— Дядя Сэм...

— Во время боя называй меня директором.

— Директор, вы же знаете, сколь опасны пурпурные лучи. Этот цвет оказывает совокупное воздействие красного и синего. Может произойти все что угодно, особенно когда перед нами такой грозный враг.

— Поджарьте их задницы пурпурным!

— Слушаюсь, директор. — Боб Бисли щелкнул тумблером, нагнулся к микрофону и скомандовал: — Зона 12, два человека на Бродвее. Облучите их пурпурным. И не забудьте надеть маски!

Римо шагал в кромешной тьме.

И хотя глаза его закрывал свинцовый щиток. Римо никак нельзя было назвать слепым.

Нос его улавливал запахи, недоступные обонянию заурядного человека, уши внимали мерному сердцебиению и шуму легких мастера Синанджу; обнаженная кожа воспринимала множество ощущений — тепло окружающих тел, завихрения и разрежения воздуха вблизи огромных зданий.

Подобная чувствительность превращала Римо Уильямса в живой локатор.

Впереди, на невидимой дороге, послышались звуки сердцебиения толпы людей.

— Опустить маски! — скомандовал мужской голос.

— Нам сюда, папочка!

Римо с Чиуном прибавили шагу, уловив едва слышные щелчки кнопок. Видимо, обороняющиеся пустили в ход гиперцветовые лазеры.

Определив местоположение очередного противника, Римо рассчитывал угол атаки и обрушивался на врага, действуя руками наподобие мельничных лопастей, пронзая стальными пальцами кожу и мышцы.

Противники с дикими воплями уступали дорогу. После явственного шлепка пластмассового пульта, упавшего на булыжник, ученик с учителем топтали каждый пульт, который попадался им под ноги.

Так была прорвана вторая линия обороны.

— Флоридские партизаны разбиты, директор, — сообщил Боб Бисли.

— Проклятые пентюхи! — прорычал Сэм. — Что с ними случилось?

— Они ничего не видят.

— Те двое тоже в масках!

— Похоже, слепота им не мешает.

— Вы только посмотрите на этих мерзавцев! Подвали хвосты, как испуганные мыши! Не ожидал я от своих людей такой трусости.

— В последнее время они часто жаловались на маленькую зарплату.

— Надо было втолковать им, что они работают в корпорации Сэма Бисли, величайшей частной компании, которая распространяет по всему миру американские шутки и забавы.

— Мы вбивали им эту мысль на ежемесячных собраниях, но, по-видимому, прибавка жалованья дала бы больший эффект.

— Алчные мерзавцы! Ладно, вызывайте моих отборных мушкетеров.

— До тех пор, пока глаза этих двоих защищены свинцовыми масками, наши лазеры бессильны.

— Тогда пристрелите их!

— Мы не взяли с собой огнестрельного оружия. Французы ни за что не пропустили бы его через таможню.

Дядя Сэм, глядя на экран, наблюдал за двумя самыми ненавистными ему людьми. Они неумолимо приближались к Дворцу Чародея, слепые, не непобедимые.

— Должен же быть способ покончить с ними, — проворчал он.

— Можно заманить их в ловушку.

— У нас есть ловушки?

— Есть, правда, немного. Комплекс «Евро-Бисли» считался неприступным. Нам и в голову не приходило, что в Утилканар может проникнуть посторонний.

— Хватит называть Утилдак этим мерзким французским словом! Где они нахватались таких выражений?

— Там же, где и мы. Почерпнули из латыни.

— Мне нужны конкретные предложения, лизоблюд ты этакий! Дельные предложения, а не уроки словесности.

— У нас есть камера ЖИК.

— Какой еще жик?

— Не жик, а ЖИК. Жидкий кислород. Мы пользуемся им для имитации облаков над вулканами Мезозойского парка. Это чертовски холодное и отвратительное вещество. При соприкосновении с ним человеческая кожа лопается.

— То, что надо.

— Так вот, мы должны заманить их туда.

Дядя Сэм повернулся и посмотрел на троицу верных мушкетеров в синих мундирах, которые только что вошли в помещение, почтительно держа в руках фуражки с мышиной головой.

— Мне нужен доброволец для выполнения опасного задания. Кто из вас согласен постоять за Дядю Сэма?

Калифорнийские мушкетеры уставились на свои ботинки, на потолок — словом, куда угодно, лишь бы не встречаться взглядом с холодным серым глазом хозяина.

— Тот, кто согласится выполнить задание, получит двойную плату.

Повисла неловкая тишина.

— В чем дело? Вам мало удвоенного жалованья? Разве я плачу вам меньше, чем мои конкуренты?

Мушкетеры все еще безмолвствовали, и Дядя Сэм прохрипел:

— Коли так, тяните жребий. И поспешите — добровольца надо подготовить еще до того, как эти двое ворвутся в замок. — Сэм повернулся к экрану. — Что они делают с моими храбрыми партизанами?

— Такое впечатление, будто белокожий парень хлопает их по плечу.

— Так почему они сыплются на землю, словно мухи, отведавшие ДДТ?

— Может, там располагаются чувствительные нервные окончания, — предположил Боб, щелкая клавишами.

— А что делает эта старая развалина?

Боб Бисли развернулся в кресле и посмотрел на экран.

— Похоже, потрошит наших людей.

— Чем?

— По-моему, ногтями, — упавшим голосом сообщил Боб.

— Они могут оказаться во дворце в любую секунду.

Боб протянул руку к изолированному рычагу.

— Я опущу мост.

— Не надо. Затащим мерзавцев в камеру и жикнем их кислородом!

Римо расколол очередную коленную чашечку, переступил через поверженного противника и огляделся по сторонам, ориентируясь на местности.

Ветер дул с северо-востока. В той же стороне располагалась масса неподвижного воздуха, которую мог создать только такой крупный объект, как Дворец Чародея.

Римо обернулся, чувствуя присутствие учителя.

— Чиун! Шевели ногами. Дворец находится вон там.

— Минутку, — ответил Чиун, и в тот же миг послышался зловещий хруст сломанной человеческой кости и треск раздавленного пластика. — Я должен покончить с этими мерзкими устройствами.

— Ничего подобного. Просто ты не хочешь связываться с Сэмом.

— Не свались в ров.

— Еще чего, — отозвался Римо и помчался по мосту. Он чувствовал запах воды в канаве, запах деревянных досок, все еще влажных после недавнего дождя, и эти ощущения помогли ему преодолеть мост и пробраться в прохладные дебри замка.

Здесь не было ни охраны, ни препятствий. Римо бежал, напрягая все свои чувства, готовый отреагировать на любой щелчок, скрип или гул электрической машины, распознать ловушку или западню.

К его удивлению, путь был совершенно свободен.

С той поры, когда он был здесь в последний раз, у него сохранились воспоминания об алюминиевой спиральной лестнице, ведущей вниз. Оттуда тянуло холодом и сыростью, что помогало обнаружить вход.