— Я попал сюда из-за одного из них.

Я округлила глаза, дабы показать свое удивление и заинтересованность.

— Ужасные существа — продолжил старик — Мои церберы их чуют и видят. Бедняги всегда знают, где эти твари находятся. Могут жить на земле, могут вселяться в людей, а могут залезать в мысли и контролировать поступки. Самые настоящие чудовища, мои церберы цыплята неразумные по сравнению с ними.

Не спрашивать про нападение, одно из условий, но…

— Как это произошло? Кто-то напал на вас?

Лютер обронил слезу, и я была готова к тому, что разговор вот-вот закончится.

— Бугимен. Демон страха. Показывает самые худшие кошмары.

— Разве это не детская сказка?

Лютер помотал головой.

— Нет. Собаководам, работающим на псарнях церберов, им часто приходится сталкиваться с разной информацией, про демонов. Одни из них бугимены — воплощения идеальных человеческих страхов. Страх неконтролируем, ты не можешь решить испытывать его или нет. Твои сны, то о чем ты думаешь, оставшись сама с собой наедине, бугимен знает об этом. Он знает, чего ты ожидаешь, заглядывая под кровать или глядя в темный угол. Он знает, твои секреты, которые ты боишься показывать людям. Знает, как именно ты боишься умереть.

В горле у меня пересохло, а Лютер продолжал говорить, уставившись в одну точку.

— В Греции был бог Фобос, по легенде они его дети. Считалось, что он породил большое количество ужасных существ, ночных кошмаров, которые набирали силу и росли. Они оформились и получились бугимены. Люди в склонной им манере превратили их в медиа-персонажей своими фильмами и книгами, но человеческий вымысел никогда не сможет победить природного страха. Обычно они не убивают без причин, но ураган сдерживать невозможно и дай им повод, дай им хоть малейший повод, они сделают твою жизнь адом. Они станут бесчинствовать, ибо играть с ними в игры нельзя.

Я глубоко вздохнула и отвернулась к окну. Лютеру пора было уходить и, я быстро спросила.

— Как он выглядел?

— Как моя первая жена, она скончалась под колесами экспресса. Как самый большой кошмар моей жизни.

С этими словами старик ушел, оставив меня со своими мыслями. За окном собирался дождь. А девушку за пианино сменил какой-то парень. Длинными музыкальными пальцами он перескакивал с одной клавиши на другую, и из-под них лилась божественно-красивая музыка. Все вокруг замолкли, вслушиваясь с эти ноты, а я пыталась собраться с мыслями.

На ужин я не пошла, аппетит пропал. Ли проводил меня до палаты, и мы проболтали с ним до отбоя.

— Почему ты ко мне так добр? — спросила напоследок я.

— Потому, что ты не кажешься безнадежной сумасшедшей, потому что тебе не терапевты нужны, а понимание.

Странная фраза под стать месту. Таблетку на этот раз он мне не дал, а просто ушел, как только я начала засыпать. Когда широкая спина Ли скрылась за дверью, я потянулась к телефону.

— Ну, наконец, то — Крис ответил так быстро, что я от неожиданности не знала, что сказать — Ты там в порядке?

— Да, вполне.

— С Лютером поговорила?

— Да это был очень странный разговор.

— Я заберу тебя.

— Не стоит. Не рушь прикрытие.

Крис умолк.

— Кто такой Ли? — наконец, спросил он.

Я чуть не рассмеялась.

— Копался в моей голове?

— Немного.

— Ли — санитар. А мне спать пора, скоро увидимся.

Я повесила трубку, почувствовав, как Крис начинает беситься там далеко от меня, лежа в своей кровати.

Я прикрыла глаза.

В спальню ворвался сквозняк, я резко вскочила.

— И вот чего тебе надо здесь?

Голос был почти детским. Горячее дыхание полное смрада тысячи разлагающихся трупов обожгло мне шею.

— Покажись — дрожащим голосом попросила я.

— Зачем тебе?

Определенно говорила девочка. Лет не больше четырнадцати.

— Не люблю говорить со стенками.

— Дрянь!

В бока мне вошли длинные пальцы, и я закричала. Они ковырялись у меня в кишках, и в глазах появилась пелена.

— Дрянь, дрянь!

Уши как будто тоже резали. Я с ужасом поняла, что по плечам у меня капает кровь.

— Ладно, малютка Денни.

Голос стал грубым. Пальцы из под ребер вышли. Кровать стал бесшумными шагами обходить мужчина. Я знала кто это. Даже если бы я захотела забыть, я бы не смогла.

— Скучала, сладенькая?

Перед лицом возникла эта небритая физиономия из моего кошмара. Паук! Я хотела кричать, но крик выходил лишь бурым потоком крови изо рта.

В памяти всплыло то утро. То самое утро на стоянке. Моя голова на чьем-то трупе, я пытаюсь обороняться куском ребра из тела какого-то бедняги. Смрад гниения и почти физически ощутимый страх. Страх, который поглощает. Страх, который сводит с ума.

Из глаз брызнули слезы и я дернулась.

От соприкосновения с полом я проснулась. Дыхание было прерывистым, и тут я поняла, что меня кто-то обнимает. Я дернулась от этих рук, но услышала взволнованный голос.

— Денни это я, это я Чарна.

Глаза подруги смотрели в упор на меня, и она выглядела более чем испуганной.

Я кинулась к ней на шею и зарылась в волосы. Плечи сотрясали рыдания, а сил говорить, просто не осталось.

Всегда было интересно, на что похожа истерика. Настоящая истерика, которая потом еще переходит в припадок с нелогичными движениями и криками. Проведя целый день в психушке я, конечно, стала невольным свидетелем чего-то подобного, но женщине с синими волосами тут же вкололи лекарство, и она заснула, еще до того, как санитары унесли ее в палату, а я и Лютер вернулись к разговору.

Сама я никогда ничего подобного не испытывала, испытывала что-то близкое к этому, но часто это перемешивалось с гневом, а вот сейчас…

Меня трясло, как будто я решила погулять под снегопадом в одной футболке. Я не могла контролировать свои рыдания, я даже не могла объяснить, что именно меня пугает. Просто я знала, что мне страшно, что мне страшно как зверьку в клетке или перед хищником. Я прерывисто дышала, и прижималась к Чарне, вдыхая ее цветочные духи с ноткой корицы. Запах, как ни странно, был таким родным и приятным, что потихоньку меня начали отпускать страхи.

— Что ты здесь делаешь? — прошептала я, утирая слезы.

— Пришла за тобой естественно — также шепотом ответила моя подруга.

Я была уверена, что шумом, который мы подняли, мы привлекли внимание персонала, однако, оставалось очень тихо.

— Крис тебя попросил?

— Нет, он даже не знает. Я намекнула Гану, он кажется, не против был. Тем более Крис позвонил, сказал, ты закончила с этим заданием.

— Это же было всего… а сколько сейчас времени?

Чарна хихикнула.

— Половина второго ночи. У меня была отработка в тире с Ганом. Крис позвонил, рассказал о тебе и Ган собирался завтра тебя забрать, но явилась эта Лола и сказала, что подозрительно так рано и бла-бла-бла. Суть в том, что ты моя подруга и если тебя вытащу я, то никому и в голову не придет, что у вас с Крисом…ну ты поняла.

— Ты уверена, что Ган не против?

— Уверена, если от кого и достанется, то от Фреи. Живее собирайся.

Я быстро покидала в чемодан свои скромные пожитки, пока Чарна беспокойно расхаживала по комнате, прислушиваясь к звукам, доносящимся из коридора.

— Так что тебе Лютер рассказал?

— Переходную форму он не видел.

Чарна кивнула и взяла в руки мои вещи.

— Жди тут, я не могу тебя и чемодан одновременно отсюда вытащить.

Она рукой нащупала стену и ее кисть пропала за кирпичной кладкой. Ногой она нашарила в ночной темноте верхнюю ступеньку лестницы, с помощью которой забралась ко мне, и через мгновение пропала вся. Стена снова стала непроницаемой.

Невольно в голове промелькнула ее старое прозвище. Еще во времена тренировок с Хенриком, Чарну называли Призрак. Невидимость и бестелесность, потрясающе зрелищно и невероятно полезно.

Я опустилась на кровать, как вдруг услышала пронзительный вопль из коридора. Я вскочила на ноги и стала прислушиваться. В голове мысли смешались, и я никак не могла привести дыхание в норму.