— Может, оно и к лучшему.

— Ты хочешь сказать, что он… мертв?

— Да.

Уткнувшись в его грудь, Дебра заплакала горючими слезами.

— Не хотелось бы, чтобы он умер здесь… — простонала она.

— Мне тоже…

— Боже, не могу поверить! Кошмарный сон… И вправду начинаю думать, не проклятое ли это место? Что скажут в Марфорде, когда узнают? А полиция? Поверит ли она нам? Ведь это несчастный случай, правда, Питер?

— Надо полагать. Падая, он ударился головой о край мраморной подставки.

— Когда ты его толкнул?

— Нет, но врезал я ему изо всех сил… Видишь, след на скуле… Да и какая разница. Ты правильно боишься выводов полиции. Нет сомнения, что никто не поверит моим оправданиям, как в полицейских романах.

— Что же делать?

— Думать. И не поддаваться панике. У нас впереди вся ночь.

Питер стоял неподвижно, подобно тому херувиму с луком. Дебра, сотрясаемая рыданиями, сквозь слезы спросила его:

— Как ты можешь оставаться таким спокойным, Питер? Я восхищаюсь тобой!..

— Что я, трупов не видел? Насмотрелся я на них, видел и трупы моих друзей, не то, что этот… Но не заблуждайся: я полностью осознаю серьезность положения. Впрочем, был бы признателен, если бы ты сварила мне кофе…

Четверть часа спустя Питер сидел на кухне перед дымящимся кофейником и с хладнокровием бывшего военного со всех сторон рассматривал ситуацию:

— У нас есть два выхода: либо мы ставим в известность полицию, либо держим язык за зубами и избавляемся от трупа. В первом случае мы втягиваем себя в неприятную историю, особенно из-за Деборы Джеймс. Подмена вызовет особые подозрения, и несчастный случай тут же превратится в предумышленное убийство…

— Значит, ты хотел бы избавиться от трупа? А если Рой говорил с кем-нибудь о своем намерении приехать сюда?

— В том-то и проблема. Но, как я тебе сказал, он должен был считать, что здесь живет именно Дебора Джеймс и что она тебя приютила или помогла найти другое убежище…

— Не понимаю, как он узнал наш адрес!

— Да через агентство недвижимости. Не знаю, каким образом, но он напал на след Деборы и, не найдя ее в квартире, обратился в агентство в Торквее. Так что если кто-то и в курсе его поездки, в чем я не уверен, то известно лишь, что Рой Жордан уехал к некоей Деборе Джеймс, невесте некоего Питера Сатклифа, героя войны.

Дебре, похоже, полегчало.

— Да, я понимаю.

— Мало шансов на то, что тебя узнают, но все же лучше бы немного изменить внешность. На фотографии я видел, что у Деборы была короткая стрижка, я не ошибаюсь? Стало быть, ты знаешь, что делать: завтра же утром надо будет пойти к парикмахеру.

— Я могла бы и брови выщипать: у нее были выщипаны…

— Да, нужно сделать все возможное, чтобы походить на нее. Лучше не рисковать.

Дебра спокойно кивнула, выпустив струйку дыма. Как и Питер, она курила сигарету за сигаретой. Как и он, выпила много чашек кофе и чувствовала, как ей постепенно передается уверенность и хладнокровие Питера.

— Согласна, но что все-таки будем делать с трупом?

— Где-нибудь закопаем.

— Где?

— Подумал я было о «Могиле Адониса»: присыпать его между ярусами, и заметно не будет, да вот только неосторожно было бы хоронить его на своем участке.

— Ни в коем случае! Я не перенесу даже мысли о том, что он где-то рядом. Я хочу навсегда позабыть о нем, даже о мертвом… Очень надеюсь, что теперь-то не буду больше видеть проклятых желтых кругов!

— А ведь, если подумать, они предостерегали тебя от опасности.

— Верю. Они периодически являлись мне.

— Потому что он упорно старался тебя разыскать.

— На чем же он приехал?

Питер хлопнул себя по лбу:

— Ах, черт, машина! Я совсем забыл о ней! Это улика… А впрочем, мне пришла одна мысль…

30 июля

Прошла неделя после смерти Роя Жордана. Дебра и Питер почувствовали себя увереннее, пережив ту трагическую ночь. С короткими волосами Дебра казалась еще моложе, а полковник, встретив молодую женщину на улице, признался, что не сразу узнал ее. Да она и сама чувствовала себя совсем другой — свободнее, легче, без тяжести на душе. Дебра Жордан перестала существовать, ее окончательно вытеснила Дебора Джеймс, в недалеком будущем миссис Сатклиф.

Дату бракосочетания они отложили, посчитав более разумным подождать месяц-другой, когда уверенность в безопасности станет окончательной. Они изменили свой первоначальный план избавления от тела психиатра и представили его смерть как следствие падения машины в глубокий заброшенный карьер в одном из глухих уголков Дорсета.

Находился он примерно на равном расстоянии от Марфорда и Торквея, но чуть к югу, входя, таким образом, в некое подобие нейтральной зоны, что крайне затруднило бы даже определение направления движения автомобиля. Жордан мог ехать как в Марфорд, так и в другое место. Сперва Питер предлагал отогнать машину поближе к психиатрической больнице, но, подумав, рассудил: чем позднее откроется страшная катастрофа, тем лучше.

В ту же ночь он сел за руль машины психиатра, предварительно засунув труп в багажник. Дебра сопровождала его на их машине. Лишь на рассвете удалось им найти карьер.

Место они выбрали поближе к дороге, и Питер изобразил нечто вроде заноса машины к обрыву. Затем он перетащил труп на сиденье водителя и толкнул машину к пропасти. Грохот и скрежет железа поставили точку в этой деликатной и тяжелой операции, для совершения которой он принял необходимые предосторожности, стараясь не оставить никаких компрометирующих улик и проделав все, естественно, в перчатках.

Шли дни, память о той ночи уходила в прошлое, но тем не менее Питер и Дебра внимательно просматривали рубрику хроники происшествий в газетах. Ни одно из изданий не отметило «несчастного случая» с Роем Жорданом, очевидно, посчитав его слишком банальным для публикации.

Однако неизвестность совсем не беспокоила пару. Чем позже полиция найдет труп Жордана, тем сложнее будет следствию восстановить его последние действия. Им только хотелось, чтобы «несчастный случай» наконец-то открылся, дабы избавиться от поисков, от различных гипотез. Рано или поздно, говорили они себе, кто-нибудь да найдет искореженные останки на дне заброшенного карьера.

Питер был уверен в удачном исходе, и Дебра, как всегда, разделяла его уверенность. Тем не менее по истечении шестого дня она не без смущения заявила, что ей не хотелось бы окончить свои дни в Марфорде.

Питер, удобно устроившийся на веранде, спросил:

— Тебе здесь больше не нравится?

— Наоборот, я очень привязалась к этому дому, но мне, как бы это сказать… желательно поменять воздух, перевернуть страницу и… — Она вдруг осеклась, удивленно огляделась вокруг. — Питер… А куда делись мои цветы? Горшки стоят, а в них пусто!

— Ах да, ты права, я хотел тебе сказать… Я немного прибрался… Они начали вянуть и…

— Вянуть? Ты в этом уверен?

— Конечно. Смотри сама: живые я не тронул. Но есть и другая причина… Скажи, тебе временами не бывает страшновато в этом жилище? Полагаю, тебе не плохо бы повидаться с твоим другом Ричардом.

Дебра побледнела.

— Нет… Почему это ты вдруг причислил его к моим друзьям?

— Да так… Ведь он влюблен в тебя. Я уже говорил, как он на тебя смотрел…

Реплика прозвучала ответным выстрелом:

— Да, точно так же, как Кэтлин на тебя!

Питер опешил, потом рассмеялся.

— Ладно, я ничего не говорил. Итак, если я тебя хорошо понял, переезд не создаст тебе никаких неудобств?

— Честно говоря, никаких. Я правда привыкла к этому дому, к саду, но после последней драмы все у меня ассоциируется с ней. Она как бы стала частью моей жизни, а мне надо обо всем забыть.

— Понимаю. И куда же ты хочешь уехать?

— Не важно, лишь бы с тобой.

Питер несколько помрачнел.

— Я тебя понимаю, дорогая. Но неужели у тебя нет никакой идеи? Уехать из страны, к примеру?

— А почему бы и нет? Только знай, я ужасно боюсь разной мошкары, пауков и змей.