— Э-э-э… нет, — запинаясь и привставая с шезлонга, выговорила Дебра, все еще ослепленная светом и пораженная этим появлением.

«Боже, ну и видик у меня! — подумала она, встав на ноги. — Неужели я всю ночь проспала на этой веранде? Не верится, хотя…»

— И давно вы здесь? — проговорила она сухим тоном, оттягивая время, чтобы прийти в себя.

Мужчина улыбнулся:

— Честно говоря, совсем недавно. Я не решился будить вас. Но время шло…

— Что вам угодно?

— Ведь этот дом продается, не так ли?

Дебра утвердительно кивнула, припоминая свое вторжение сюда ночью, и, в свою очередь, спросила:

— А что? Хотите купить?

Не переставая улыбаться, посетитель вынул из кармана пиджака пачку сигарет, не спеша закурил и коротко ответил:

— Да, хочу. Но можно узнать: вы, случайно, не входите в его стоимость?

Дебра, взволнованная, отвела глаза: собственная реакция поразила ее больше, чем вопрос незнакомца. Непроизвольно с ее губ слетела фраза:

— Почему бы и нет…

Долгое молчание, последовавшее за этими словами, заполнил щебет птиц. Незнакомец не смог скрыть своего замешательства. Выпустив перед собой облачко дыма, он разогнал его рукой.

— У вас своеобразное чувство юмора, мадемуазель. Люблю людей с юмором. Ведь вы пошутили, правда?

Дебра вздохнула и закрыла лицо ладонями.

— Извините, я очень устала…

— Понятно… хотя не совсем… Полноте! Что же вы здесь делаете, если не живете?

— Сама не знаю.

— Вы местная?

— Нет.

— Из округи?

— Тоже нет.

Он нахмурился:

— Откуда же вы?

Молчание.

— Вы заблудились?

— Да, в некотором роде.

Заметив обручальное кольцо, он замолчал. Дебра чувствовала, что может довериться этому мужчине, но у нее не было никакого желания говорить о себе.

— Короче говоря, — после паузы произнес он, — вы здесь по воле случая?

Дебра кивнула.

— Весьма любопытно, — задумчиво добавил он. — Потому что я тоже… Некоторое время назад мне захотелось поселиться в этих краях. Однако еще не было ничего определенного, никаких планов, когда этим утром я остановился в этой деревне, чтобы купить хлеба. Я сразу обратил внимание на этот дом, еще не зная, что он продается…

— И вы обошли его, чтобы осмотреть?

— Да. Не знаю почему, он заинтриговал меня. Я почувствовал здесь какую-то атмосферу, нечто таинственное, а потом увидел вас…

— Вы шутите?

Мужчина энергично замотал головой:

— Ничуть. Меня потянуло к этому дому. Кстати, надо бы поговорить с продавцом.

— По зрелом размышлении, у вас есть причины считать это место таинственным…

— Почему?

Дебра рассказала ему о ночном видении, потом расхохоталась, уверяя, что все это ей приснилось.

— Не обязательно. Может быть, это дом с привидениями?

— Вы говорите так, будто это радует вас!

— По правде говоря, так и есть, это возбуждает! Обожаю истории о привидениях. Теперь-то я уж точно все разузнаю. Не хотите ли сперва показать мне места, где оно появлялось? Если, конечно, вам не очень страшно…

И опять Дебре не удалось скрыть свои тайные мысли, и она со смехом воскликнула:

— С вами мне совсем не страшно!

Во время осмотра они познакомились поближе. Дебра, правда, больше говорила о своих вкусах и назвала только свое имя, зато мужчина, назвавшийся Питером Сатклифом, много рассказывал о своей жизни. Он, как оказалось, любил приключения. Немало победокурив в детстве и юношестве, в восемнадцать лет вступил в королевские ВВС и участвовал в последних боях битвы за Англию. За штурвалом своего самолета он отражал сперва атаки «мессеров», а затем новейших образцов немецкой техники, знаменитых «Фау-2». Не раз он смотрел смерти в лицо, но она обходила его стороной.

Через десяток лет, по окончании войны, костлявая всерьез нацелилась на него: во время обычного разведывательного полета над Сахарой его самолет разбился из-за неполадок в рулевом управлении. Туареги в последний момент вытащили летчика из объятой пламенем кабины, и он несколько дней пребывал между жизнью и смертью до отправки в Англию. Огонь оставил следы на его теле и на лице, но все это можно было считать благословенной данью, ценой, уплаченной за спасение из страшной катастрофы. Другая авиакатастрофа, прошедшая без серьезных последствий, побудила его оставить опасную профессию. Закоренелый холостяк в сорок два года, отныне он увлекался скачками, делая умеренные ставки и большей частью оставаясь при своих. Разумные траты, а также полученное приличное наследство позволяли ему жить безбедно и в свое удовольствие.

— Ну и как вы ее находите? — спросила Дебра, стоя перед портретом Виолетты.

— Очень хороша… Во всяком случае, имя1 подходит, и, если это ее комната, можно судить, как она обожала цветы. Мне кажется, здесь до сих пор стоит какой-то неуловимый цветочный аромат.

— Мне тоже так кажется.

— А знаете, эта небольшая экскурсия лишь укрепила меня в моем решении: мне все больше хочется приобрести этот дом. Желательно бы узнать его историю. Пойдемте. Порасспрашиваем в деревне.

— Вместе? — удивилась Дебра.

— Конечно, вы и я. Не такой уж я мужлан, чтобы оставить заблудившуюся красотку одну! А впрочем, разве вы сами не заявили, что дом продается вместе с вами?

Питер Сатклиф говорил любезно-шутливым тоном, но в то же время Дебра чувствовала, что понравилась ему. И это физическое влечение ей польстило. Во время осмотра дома Питер несколько раз брал ее за руку, словно девочку. Ей нравилось прикосновение его твердой руки, нравился хрипловатый глубокий голос. С этим мужчиной она чувствовала себя в безопасности.

Булочница, которая не знала адреса агентства, посоветовала им обратиться к Кейту Симпсону, местному всезнайке, бывшему преподавателю философии, ушедшему на пенсию. Жил он в своем домике на другом конце деревни. Дала она им и адрес садовода Фреда Аверила, теплицы которого находились рядом с церковью.

Позолоченная утренним солнцем, деревня Марфорд выглядела спокойной и прелестной со своими нарядными домиками, балкончики которых утопали в цветах герани. А особую прелесть деревушке придавало то, что застроена она была без всякого стремления к единообразию. У Дебры сложилось впечатление, что и она сама по многим причинам вступала в новую, лишенную унылого однообразия жизнь. Когда они нашли Фреда Аверила — тот занимался починкой рам своих теплиц, — у нее появилась еще одна причина для волнения. После того как ее спутник представился садоводу, тот не без некоторого колебания, причиной чему послужила видимая разница в возрасте стоящей перед ним пары, обратился к Дебре:

— Миссис Сатклиф, полагаю?

Бывший летчик тоже не без колебания ответил за нее:

— Да, миссис Сатклиф. Мы уже давно подыскиваем себе домик в провинции, и нам показалось, здесь мы нашли то, что искали…

«Миссис Сатклиф»? Дебре захотелось рассмеяться, настолько непривычно, нелепо, необычно это звучало… Она понимала, что подобный ответ вырвался у Питера нечаянно, и ничуть не рассердилась. Более того: это «миссис Сатклиф», похоже, окончательно обрезало все, что связывало ее с прежней фамилией, которую она теперь напрочь вычеркнула из своего словаря.

Когда молодая женщина вышла из задумчивости, разговор двух мужчин уже завязался.

— И вас заинтересовал именно этот дом? — спросил садовод, не скрывая удивления.

Фреду Аверилу было под пятьдесят, и, несмотря на передник, перепачканный землей, держался он как джентльмен: спина прямая, как палка, разговор рассудительный, умеренная жестикуляция. Седеющие волосы были тщательно зачесаны назад, открывая лицо с прямым взглядом. Выражение удивления было искренним.

— Вы, без сомнения, купите его за небольшую цену, — продолжил он. — Я лично в этом не сомневаюсь. Уже несколько месяцев, как этот дом продается. Вот только не знаю, стоящая ли для вас будет эта сделка. Если бы мне было дозволено дать совет, я бы сказал: забудьте о нем и ищите в другом месте.