— Вы перешли все возможные границы, леди Порке! — раздался рокочущий голос принцессы. — Немедленно отойдите от ребёнка! И если вы ещё хоть раз приблизитесь к нему ближе, чем на три шага, клянусь, вы на собственном опыте узнаете, сколь эффективны те приемы воспитания, что вы нам сейчас продемонстрировали!

— Вы ошиблись, ваше высочество! Я не Порке! — попыталась возмущенно хрюкнуть та.

— Нет, милочка! Сегодня я ошибок не допускала! — рыкнула в ответ принцесса. — И, на будущее, паж входит в мою свиту! Давать ему поручения, поощрять или наказывать могу только я! Рекомендую меня услышать!

— Прошу прощения, ваше высочество! — защебетала маркиза Блайнская. — Подобный инцидент не повторится! Я непременно проведу беседу с фрейлинами, некоторые из них слишком молоды и недостаточно сдержаны.

Статс-дама скрипнула суставами, отвесив Гердте реверанс, и, выпрямившись, перевела свой резко посуровевший взор на пышнотелую леди Корке:

— А вам, юная леди, я настоятельно рекомендую удалиться и привести себя в порядок!

Леди Корке ещё раз возмущенно хрюкнула, но, встретившись взглядом с маркизой, замолчала, тяжело сглотнула, повернулась к принцессе и, согнувшись в поклоне, выдавила из себя:

— Прошу прощения, ваше высочество! Я вела себя непозволительно! Такого больше не повторится. Разрешите покинуть вас и привести себя в порядок.

— Покидайте! — равнодушно пожала плечами та, а затем добавила: — Я вижу, что нанесенный вам урон столь велик, что вам понадобится время, чтобы взять себя в руки. Сегодня можете не возвращаться.

Неизвестно, что послужило причиной, рык принцессы или обещанная маркизой беседа, но два дня, остававшиеся до свадьбы, фрейлины вели себя почти сносно. А маленький паж, посол всё никак не мог вспомнить его имя, не отходил от принцессы ни на шаг, глядя на спасительницу щенячьими глазами. Вот и сейчас ребенок дремал на пуфе, прислонив голову к подлокотнику, занятого Гердтой дивана, время от времени вздрагивал всем телом, вскидывался, но увидев её высочество, успокаивался и вновь начинал клевать носом.

Кроме вышеперечисленных, по залу рассредоточились ещё человек десять, кто-то в составе давно сложившихся групп, кто-то поодиночке. Кто бы ни занимался обстановкой комнаты, нужно отдать ему должное, он подумал об удобстве собравшейся здесь пестрой компании.

Лорд Палмсбери предпочел занять небольшой шахматный столик и теперь, задумавшись, разглядывал окружающих его людей и расставлял фигуры на доске.

Нужно отдать должное Гердте, ее поведение за прошедшие дни ни разу не производило столь же удручающее впечатление, как в день их встречи. Да, она не блистала ни красотой, ни остроумием, но разговор поддерживала вполне сносно, фразы, даже на ританском составляла грамотно, хоть и имелся в её произношении характерный акцент, но был он вполне приемлемым, пониманию не мешающим, а в некоторых случаях и добавляющим толику шарма. Запаха давно не мытого тела посол тоже ни разу больше не ощущал, что радовало его несказанно и заставляло ломать голову еще и над столь резкой переменой в поведении невесты, а теперь уже и жены Огэста.

Ну что же, подумалось ему, в достоинствах супруги наследника ританского престола как минимум можно отметить: доброе сердце, маленький паж тому подтверждение, и крепкую руку, о чём свидетельствовали наливающиеся чернотой отметины на руке самого лорда. Хватка у её высочества оказалась бульдожья, исполняющий обязанности жениха прочувствовал это в церкви в полной мере.

— Вы любите играть в шахматы? — прервал его размышления усталый чуть хрипловатый голос.

Лорд Палмсбери поднял взгляд и с удивлением обнаружил возле стола принцессу. Проворно поднявшись и учтиво склонив голову, жених по доверенности произнес:

— Да, ваше высочество. В нашей семье уважают шахматы. Мой отец научил меня этой игре, а я в свою очередь познакомил с нею свою дочь.

— В таком случае, возможно, вы не откажетесь научить основам и меня? — вопросительно приподняла бровь Гердта.

— Почту за честь! — в очередной раз склонил голову посол.

Скрипнул галантно отодвинутый стул. Лорд Палмсбери прикрыл на секунду глаза, собираясь с мыслями, вздохнул и начал импровизированный урок. Что ж, нужно признаться, это был не худший способ скоротать оставшиеся до рассвета часы.

Семейство графа Динтона и Селия без происшествий добрались до столицы. Городской особняк во всеоружии ожидал хозяев и их гостью. Прислуга была своевременно предупреждена, комнаты как следует подготовлены.

Погода радовала своей умеренностью. Достаточно свежий, но не пронизывающий ветер. Дождь не затяжной, вызывающий реки грязи, а легкий и освежающий. Атмосфера в доме также царила умеренно беззаботная.

На второй день после приезда в Лидон Лизи обнаружила, что на её любимом браслете расшаталась застежка. Дамы восприняли это как знак свыше и решили отдать содержимое своих шкатулок в чистку. На Роуд-стрит к хорошо знакомому ювелиру отправилась веселая компания из трех юных хохотушек.

В ювелирную лавку Селия вошла последней. В дверях она столкнулась с блеклой дамой, показавшейся ей смутно знакомой. Селия поприветствовала её кивком и улыбкой, дама кивнула в ответ, затем, словно смутившись, отвела взгляд и юркнула на улицу.

— Катарина! Елизавета! — раздался хорошо поставленный голос. — Какая встреча! Что привело вас сюда? Ваша мать с вами?

— Здравствуйте, папенька! — хором ответили девушки.

— Привезли мистеру Сандерсу украшения, — пролепетала Кити.

— Проверить застежки, оправы… — дополнила Лизи.

— Почистить, — робко продолжила Кити. — Мама осталась дома. С нами приехала кузина Селия…

Граф переводил взгляд с одной дочери на другую. Это был высокий, стройный, моложавый мужчина, одетый в добротный и достаточно модный костюм, отлично сидящий по фигуре. Когда Селия приблизилась и девочки запинаясь начали представлять её, оценивающий взгляд графа перебрался на неё.

— Добрый день, ваше сиятельство, — Селия обозначила легкий поклон.

Мужчина выдержал паузу, затем, снисходительно улыбнувшись, небрежно произнес:

— Здравствуйте, юная леди. Селия… М-да… Дочь Палмсбери? Леди Анна, помнится, что-то писала мне по этому поводу…

А затем добавил, обращаясь к дочерям:

— Передавайте привет матери, на днях выкрою время для обеда в семейном кругу.

Высказав эту угрозу, граф откланялся. В эту же секунду к девушкам подошел мистер Сандерс и попытался удушить всех радушием и доброжелательностью. Содержимое шкатулок на пару дней было передано в умелые и заботливые руки ювелира, а хозяйки отданных в починку сокровищ отправились выбирать себе обновки, ибо ничто так не способствует сохранению безмятежного настроения, как примерка новой шляпки.

Казалось, наполненные заботами, встречами, поездками дни в Лидоне летели в два раза быстрее, чем в Динтон-хаусе.

В столице функционировало множество выставок и экспозиций. Музеи, картинные галереи, временные павильоны — какие-то из них работали не первый год, какие-то были открыты лишь с началом этого сезона. На одну из новых выставок, пользующуюся бешеной популярностью, пожелала отправиться Селия. Чтобы не томить дам в очереди перед павильоном, Чарльз заранее приобрел билеты.

Однако накануне посещения этого модного аттракциона Кити подвернула ногу. Селии и доктору, румяному жизнерадостному толстячку, совместными усилиями удалось убедить леди Анну, что ничего страшного не произошло, но лучше не нагружать ногу в ближайшие пару дней. Таким образом, Кити на два дня превратилась в затворницу, а у семейства оказался один свободный билет. Леди Анна случайно поделилась этой информацией со своей золовкой во время визита последней.

Младшая сестра графа Динтона слыла непревзойденной красавицей каких-то двадцать пять лет назад. Она и разменяв шестой десяток лет выглядела вполне достойно: густые каштановые волосы, чуть тронутые сединой, тонкий нос с легкой горбинкой, безупречная осанка, изящные запястья и подчеркнутая элегантность в одежде. В молодости её руки добивались многие, но досталась она барону Промпту, главным достоинством которого была способность всё делать своевременно. Он очень своевременно сделал предложение, когда обстоятельства, о которых не любили вспоминать в семье Динтонов, несколько сократили число поклонников леди, впоследствии он всегда своевременно оплачивал долги молодой супруги и так же своевременно покинул этот бренный мир, не успев усложнить её жизнь детьми.