— Всего один?! — Капитан судна из Дании похоже не мог поверить своим ушам. Или своей же удаче, ведь про подобное рекордно низкое налогообложение он наверняка даже не слышал. Впрочем, остальные контрабандисты тоже взирали на Олега снизу вверх круглыми от изумления глазами.

— Один-один, — подтвердил чародей, который мог быть очень рациональным человеком, особенно если это выгодно. Олег мог бы конечно задрать планку и повыше…Но каждая прошедшая мимо кошелька монетка стимулировала бы кащенитов и торговцев искать другие точки соприкосновения, ведь Сибирь большая. Однако поделиться столь малой частью прибыли в обмен на безопасность от русских летучих и морских кораблей на самом рискованном этапе сделки должно было показаться контрабандистам достаточно выгодным, чтобы они послали лесом предложение своих торговых партнеров обустроиться в какой-нибудь другой бухте. Пусть сейчас армия и флот Возрожденной Российской Империи переживали крайне тяжелые времена, в связи с огромными потерями на фронтах, но когда-нибудь война закончится, и тогда ловля подобных дельцов вновь станет одним из самых любимых и прибыльных развлечений для патрульных, ради возможной прибыли и конфискованных товаров готовых даже выполнить свой долг перед обществом. — Но собирать его будете сами, и следить за сохранностью тоже. Ибо если обманете — я обижусь. Не как сегодня, слегка, а куда более основательно. И поверьте, злой я вам ну вот совсем-совсем не понравлюсь.

— Это мы уже сообразили, — нервно хихикнул один из придавленных драконом кащенитов, который скорее всего оценил не только разрушительную мощь орудий «Тигрицы» и стати безголового чудовища, но и доспехи, в которых щеголяли некоторые подчиненные Олега и он сам. Сами же обитатели древних чащоб в большинстве своем о столь качественной экипировке могли лишь мечтать, слышать в сказках о величии своих славных предков и, возможно, разглядывать чудом уцелевшие древние книги да созданную по их мотивам наскальную живопись.

Оружие и артефакты с целой сотни кащенитов ценились высоко, но у Олега похожего добра, а также сокровищ куда более редких и дорогих, уже имелся неплохой запас. И трофеев с сибирских монстров в Буряном заготавливали столько, что только успевай склады новые строить. Морские корабли опять же могли стоить кучу денег — но по сравнению с запасом чародея на черный день парочка побитых жизнью и не сильно аккуратным захватом торговых посудин принесла бы не очень существенную сумму. Налоговые поступления за сотню лет обещали с лихвой перекрыть недополученную прибыль…Возможно даже, что в сотни и тысячи раз — если Олег позднее найдет, чем еще можно привлечь торговцев на свои земли кроме как чистом символическим размером поборов.

О том, как герой проверяет комплектацию, говорит неприятную правду и рискует остаться с побитой мордой из-за домашних заготовок.

— Клинок — в руках. Шлем — на голове. Броня… — Олег на всякий случай подергал доспехи, которые сам же одевал, однако латы сидели как надо, не спадая и не перекашиваясь. — Вроде в порядке. Ну, комплектация полная, сынок. Все, Игорь, можешь бежать играться.

— Урааа! — Завопил во всю глотку довольный как слон карапуз и бодро ускакал к толпе своих сверстников, воинственно потрясая деревянным мечом, который дополнительно был оббит толстым слоем войлока. А там его уже ждали друзья и приятели с такими же грозными клинками…Впрочем, попадались в руках малышни также копья, дубины и даже боевые топоры. Кому что больше пришлось по руке. Правила местного спортивного фехтования и без того могли спортсменов из родного мира Олега довести до обморока, а уж в Сибири испокон веков данная дисциплина могла похвастаться соблюдением лишь одного единственного принципа. Кто живым остался — тот и прав, а потому неважно, чем он вооружился: секирой, рогатиной, палашом или вообще нунчаками, сделанными из бельевой веревки и обледеневших валенок. Главное, что он победил.

Детишкам, собравшимся в одну кучу для участия в импровизированном турнире, о проведении которого договаривались еще неделю назад, явно не терпелось устроить драку вот прямо здесь и прямо сейчас, можно в стиле: «все против всех и к черту правила!», однако пока они сдерживались, пусть даже из последних сил. Во-первых, за такое мог очень сильно наругать инструктор по фехтованию, который и следил за регламентом среди бойцов дошкольного возраста. А то и нашлепать при полном одобрении родителей, которые сейчас бдительно надзирали за своими чадами, оценивали их поведение и были готовы хоть одобрить суровые дисциплинарные меры, хоть протянуть наставнику руку помощи, если его собственная вдруг устанет. А во-вторых, та ребятня, которую допустили к участию в этом учебно-тренировочном мероприятии, помогающем подрастающему поколению получить полезные аж после далекого-далекого совершеннолетия навыки, уже считалась достаточно толковой, чтобы чего-то понимать, страшно гордилась своей взрослостью и больше смерти боялась быть переведенной обратно к ковыряющимся в песочнице малышне. Ведь, что такое смерть они еще не понимали, а потому априори считали, что ничего плохого с ними-то уж точно не случится…И пока родители не торопились рассеивать их иллюзии, а просто надежнее обматывали войлоком палки, изображающие боевое оружие.

— Ой, а если нашему Мишеньке в глаз тыкнут? — Встревожено охнула за спиной у чародея какая-то женщина, видимо переживавшая за своего отпрыска.

— Не тыкнут. Глазные щели в шлемах меньше чем диаметр палок, это было обговорено заранее, — устало возразил ей, скорее всего муж. — А еще ведь и войлок есть…Короче, не ной! Покалечиться здесь пацану при всем желании не получится, уж скорее он дома о порог споткнется и лоб расшибет!

— А если все-таки?! Вдруг?!

— Вон, видишь целители дежурят под флагом с красным крестом? Они у меня из башки как-то две пули вытащили, и даже шрама не осталось, а ты говоришь палка…

— Я думала, это попы, что из приюта за своими присматривают…

— Ну, ты и дура!

Олег, которого со спины видимо просто не узнали, раз так орали практически над самым ухом, досадливо поморщился. Спустить с небес собственных фантазий обратно на грешную землю не самых низших служителей церкви и заставить их отвечать за свои поступки было, конечно, приятно. И выгодно. Черта с два в ином случае у него бы получилось раздобыть грамоту, санкционирующую беспошлинную торговлю с какими угодно иностранцами кроме тех, с чьими державами идет официально объявленная война. А владения кащенитов отдельным государством не признавались, во всяком случае, Москвой, и потому сделкам с обитателями древних чащоб ничего не мешало. Однако, кроме плюсов имелись в произошедшем и некоторые минусы. Количество попов в Буряном плавно увеличилось с трех до пяти, а бывший сельский батюшка окончательно перешел с главным ролей на скамейку запасных, по какому поводу даже в запой уйти пару раз пытался. Не следовало быть гением дедукции, чтобы понять — задачей номер один для новоприбывших является бдительная слежка за чернокнижником, который не только посмел заниматься тем, что церковь не одобряет без выплаты соответствующих отступных, но и уличил в грехах самих святых отцов! Спешно открытый приют же являлся не более чем прикрытием…Впрочем, приходилось отметить, в молодом городе действительно стали появляться потихоньку дети, которые оказывались по большому счету никому не нужны. И церковники о них действительно заботились. Одновременно с воспитанием в нужном себе ключе приправленным такой тщательной промывкой мозгов, что можно было не сомневаться — девяносто процентов выпускников данного заведения либо примет сан, либо будет в каком-нибудь монастыре служить мирянами, возделывая землю, дабы было чем кормить клир или, что более вероятно, страхуя меткой стрельбой выполняющих свой долг попов-инквизиторов. Крестьян-то ведь и купить можно, а вот с солдатами, лет десять привыкавшими безропотно повиноваться лицам духовного сословия, такое проделать сложнее. После пары подслушанных проповедей-уроков чародей чуть в драку не полез, желая спасти подрастающее поколение от участи фанатичных винтиков в священной военной машине, но увы, противник хорошо подготовился, обложившись со всех сторон разрешениями, предписаниями и законами Возрожденной Российской Империи. Буряное же как ни крути не являлось родовыми владениями Олега. И даже мэр города, семье которого по большей части принадлежала здешняя земля, не имел в нем абсолютной власти.