Драка между двумя магическими тяжеловесами вспыхнула внезапно, словно какой-то невидимый рефери дал отмашку. Только началась она не с атаки, а с подготовительного раунда. Все оставшиеся в дееспособном состоянии лепетски-орудия словно взорвались изнутри, подобно породившей новое тела хана конструкции, однако никаких новых монстров под куполом крыши не появилось. Просто огромные потоки энергии потекли к создателю дворца из разрушившихся накопителей, окутывая его фигуру четко видимой аурой. Небольшая примесь материальных компонентов вроде драгоценной крошки или обрывков золотых энерговодов, впрочем, тоже была, и частично механическое тело хана впитало их, как сухая земля впитывает долгожданную влагу. Несмотря на то, что огненное тело Саввы было по большей частью скрыто доспехами, представляющими из себя одно сплошное произведение искусства по языческим мотивам, открытых участков на пылающем исполине тоже хватало. И именно в них возникли небольшие разрывы, через которые на мир взглянули сотни могучих артефактов, которые отличающийся изрядной жадностью древний волхв, на досуге балующийся археологией, собрал за свою долгую, очень долгую жизнь. Копья, мечи, секиры, посохи, браслеты, кольца, кулоны, книги, свитки, глиняные таблички…Даже чьих-то черепушек, чьи глазницы пылали изнутри огнем заметно отличающимся по цвету от пламенного тела архимагистра, вроде бы имелась парочка. Обе стороны конфликта решили не ограничиваться одной лишь собственной магической силой, пускай даже она и по праву могла считаться феноменальной, а прибегли к помощи дополнительных инструментов, заботливого подготавливаемых на протяжении веков как раз для такого случая. И значить это могло только одно…

— Ебанет! — Заорал рядом с Олегом какой-то абордажник, по всей видимости отличающийся повышенной наблюдательностью и отличными аналитическими способностями. И чародей бы с ним обязательно согласился, если бы не был так занять, одновременно стаскивая с себя шлем и заставляя воспарить медальон, который до того таскал на шее. Этот артефакт с пространственным карманом имел три несомненных плюса: был компактным, не жрал энергии владельца являясь самодостаточным и полностью убирал вес находящихся внутри предметов. К сожалению, минус тоже имелся — крайне ограниченный объем не позволял хранить внутри все, что хотелось бы. Или хотя бы пару кубических метров какого-нибудь груза. Древнее орудие, несмотря на огромный вес остающееся относительно компактным, влезть-то влезло, но вот кроме него места хватило лишь на десяток флаконов с дорогими зельями, которые на поясе или в каком-нибудь патронташе рисковали бы просто разбиться во время боя. — Сейчас они со всей дури ебанут!!!

Деревянный меч, от которого буквально шибало древностью и мощью, возник в руке русского архимагистра, чтобы заблокировать удар переливающегося всеми цветами радуги луча, хлестнувший из магической звезды на груди хана. Оружие словно живое существо вывернулось из руки владельца, будто бы отпрыгнуло от него подальше и исчезло туда, откуда пришло, но цена успеха была явно высока — грудь создателя дворца раскалилась изнутри и заметно дымилась, источая вонь горелого мяса, а расправленные остатки то ли татуировки то ли имплантата стекали вниз жидкими ручейками. Артефакты, которые древний волхв проявил из своего огненного тела на манер пирсинга, атаковались все и сразу. И ничего ниже четвертого ранга они в себе не содержали, видимо Савва считал бесполезным хламом те предметы, которые для других сошли бы за великое сокровище или прославленную фамильную реликвию. Молнии, тьма, лед, пар, свет, время, пространство и то, что Олег и идентифицировать-то не сумел в силу некоторого недостатка жизненного опыта…Пожалуй разве только огня не было в том шквале энергий, который древних волхв обрушил на своего противника, с ходу выложив на стол весьма весомую козырную карту, способную за счет одной лишь своей чистой мощи смести с лица земли не просто обычное здание размером с этот дворец, а пожалуй и всю столицу ханства. Магическое чутье чародея почти отказало из-за обилия впечатлений, словно зрение и слух неудачника, вокруг которого взорвался целый склад светошумовых гранат, но несколько особо ярких «сигналов» на фоне общей какофонии он все-таки уловил, а значит то были чары ранга седьмого…Хотя скорее все-таки восьмого, уж кто-кто, а хозяин Дальнего Востока имел влиятельных друзей-архимагов, способных для него расстараться и законсервировать то волшебство, с которым сам архимагистр успеха вряд ли добьется, а ведь все его враги в первую очередь готовились именно к пиромантии, возможно сдобренной толикой божественных сил, а тут ничем подобным и не пахло. К сожалению, битва не была закончена одним ударом, вернее одним ужасающим градом ударов, поскольку противник Саввы тоже имел свои козыри в рукаве. Руны, покрывающие собою практически все помещение, ярко запылали, воздействуя на десятки разрушительных чар, которым требовалось преодолеть совершенно ничтожное расстояние, чтобы добраться до своей цели. Часть заклинаний просто исчезла, часть резко поменяла направление своего движения и ударила либо в притянувшие их мистические символы, либо просто в стены, пол и потолок, часть все-таки выполнила свою работу, но ослабла в разы если не на порядки. Гиганта из металла и плоти, окружившего себя каким-то световым куполом, не испарило, не дезинегрировало и не разорвало на мелкие кусочки, а всего лишь слегка помяло и в десятке мест сразу продырявило…Вот только проделанные в его теле отверстия немедленно сомкнулись, заткнутые плотью и прилитевшими в них обломками артефактов, начавших встраиваться в тело хана.

Многочисленны турели, по всей видимости, сделанные лично хозяином дворца и оттого слушавшиеся лишь его одного, синхронно окутались одинаковым пурпурным светом, развернулись к Савве и открыли ураганный огонь темно-фиолетовыми лучами. Внешне они напоминали скворечник на палке, в котором забыли прорезать дырку для птиц — тонкая ножка, квадратная коробка и небольшое выступающее дуло. Однако же огневая мощь этих устройств внушала почтение — каждое из них делало в среднем по два выстрела в секунду, и когда какое-то из них промахивалось мимо цели, то где-нибудь в стене, в полу или в невезучем солдате образовывалась ровненькая сквозная дырка, словно выжженная лазером. Только вот с огнем использованная магия явно ничего общего не имела — ведь подобный душ заметно пригасил интенсивность пламени, составляющего тело русского архимагистра, начав того уменьшать в объеме и росте медленно, но неуклонно. По одиночке эти выстрелы были бы древнему волхву не страшнее укола сосновой иголкой, но когда таких атак каждое мгновение насчитываются сотни…Плюс, сам владелец дворца конечно же тоже не бездействовал. Состоящий из металла и плоти гигант расставил руки в стороны, словно борец и бросился вперед, не особо разбирая, топчет он врагов или союзников. И живое пламя в форме исполина ринулось ему навстречу, стреляя на бегу из тех плавающих в пламени артефактов, которые не были одноразовыми и имели относительно короткое время перезарядки, а также относясь столь же наплевательски к побочному ущербу — впрочем, ученики древнего волхва и сами сейчас являлись огнем и от контакта с пылающей ножищей вряд ли бы пострадали, а богатыри по определению считались персонами весьма трудноубиваемыми. Особенно когда их не бьют целенаправленно. Доказательством стал один из языческих воителей, которого архимагистр случайно пнул…Но облаченный в закопченые латы бугай трехметрового роста сшиб собою парочку живых защитников дворца, отрикошетил от стены, плюхнулся на пол, немедленно поднялся обратно заодно мимоходом вывернув из гнезда оказавшуюся в зоне досягаемости турель, отряхнулся словно большая собака стряхивая с себя язычки огня, который наверняка водой или песком затушить было практически невозможно и снова ринулся в бой, круша безучастных ко всему големов.

Словно борцы сумо маги, в которых ныне людей опознать бы смог далеко не каждый, врезались друг в друга, столкнувшись ладонями и принялись ерзать туда-сюда, надеясь то ли опрокинуть соперника, то ли выпихнуть его с ринга…Ну, то есть с крыши дворца. В том, что им хватит дури пробить давним недругом участок стены чародей даже и не сомневался. Савва продолжал поливать противника в упор градом магических ударов из плавающих в его пылающем теле артефактов, пусть даже интенсивность их снизалась. Спину и бока древнего волхва нещадно расстреливали турели, явно работающие в каком-то закритическом режиме, но древний волхв держался, а пламя его рук активно пыталось перетечь на хана, сделав его плоть и металл не более чем топливом для живого огня, который мог с равным успехом пожрать и металл, и плоть, и волшебство, и саму душу. Но стихия, нагло нарушающая законы физики, химии и термодинамики на сей раз столкнулась с той «пищей», что была ничуть не менее аномальна и противоестественна, чем она сама. Всепробивающий снаряд столкнулся с нерушимой стеной. Местный правитель упорно отказывался поджигаться, отменно держал удары боевых заклинаний разных школ и даже контратаковал — магическая звезда на его груди была испорчена, требуя как минимум серьезного ремонта, но окружавшие её круги рун остались исправны. Цепочки мистических символов полноводной рекой начали перетекать на русского архимагистра, всасывая в себя энергию и увеличиваясь в размерах все больше и больше, поскольку поглощенную силу они использовали для собственного развития…Материю тоже всасывали и использовали, но из неё в Савве сейчас имелись разве только артефакты, поскольку украшенный ликами и символы языческих богов доспех являлся такой же неотъемлемой составляющей жреца, как рука или голова.