Вэл Макдермид
Далекое эхо
Я вам опишу свою страну,
как будто она вам чужая.
Пролог
Ноябрь 2003 года; Сент-Эндрюс, Шотландия
Он всегда любил кладбища на рассвете. Не потому, что начало дня — это смутное обещание какой-то новой жизни, а потому, что в такую рань там обычно нет ни одной живой души. Даже в середине зимы, когда бледный свет дня пробуждался поздно, одиночество было ему гарантировано. Никаких тебе любопытствующих глаз, стремящихся разгадать, кто он и почему здесь, почему склоняет голову именно перед этой могилой… Ни одного зеваки с вопросом, по какому праву он здесь находится.
Он совершил долгое и тяжкое путешествие, чтобы добраться сюда. Но он отлично умел добывать информацию. Некоторые могли бы назвать его настырным, одержимым. Он предпочитал называть себя настойчивым. Он научился отслеживать и отлавливать официальные и неофициальные источники, а затем, после многомесячных розысков, отыскивал ответы, за которыми гонялся. Они оказались неудовлетворительными, но, по крайней мере, рассказали ему об этой вехе. Для некоторых могила — это конец пути. Только не для него. Он видел в ней начало. В некотором роде.
Он всегда знал, что это открытие — лишь отправная точка. И он ждал, надеясь, что будет ему некий знак свыше, указывающий направление пути. И вот наконец это указание пришло. В ту минуту, когда небо приобрело перламутровый оттенок, словно наверху открылась гигантская ракушка мидии, он опустил руку в карман, достал и развернул вырезку из местной газеты.
ПОЛИЦИЯ ФАЙФА ОБЕЩАЕТ ПОКОНЧИТЬ С НЕЗАВЕРШЕНКОЙ
Нераскрытые убийства в Файфе, вплоть до случаев тридцатилетней давности, будут вновь вытащены на свет и пересмотрены! Таково намерение полиции.
Начальник полиции Сэм Хэйг заявил, что новые передовые методы исследования позволяют рассчитывать на раскрытие дел, лежавших без движения в течение многих лет. Будут проведены лабораторные анализы старых проб, десятилетиями хранящихся в полицейских кладовых, что, возможно, повлечет за собой ряд разоблачений.
Заместитель начальника полиции по тяжким преступлениям Джеймс Лоусон возглавит эти расследования. Вот его интервью «Курьеру»:
«Дела об убийствах никогда не закрываются. Наш долг перед жертвами и их семьями — продолжать работу. Случалось, у нас имелись сильные подозрения, но не было достаточно улик, чтобы вынести обвинение. Однако при современных методах расследования один волос, пятнышко крови или капелька семени могут дать нам необходимые данные для установления личности преступника. В Англии уже несколько дел были успешно доведены до обвинительного приговора после двадцатилетнего перерыва.
Создана группа старших следователей, первоочередной задачей которой станет раскрытие давних преступлений».
Заместитель начальника полиции Лоусон не пожелал сообщить, какие именно дела возглавят этот список.
Однако среди них наверняка будет зверское убийство местной девушки Рози Дафф.
Девятнадцатилетняя девушка из Страткиннесса была изнасилована, заколота и брошена умирать на Холлоу-Хилле двадцать пять лет тому назад.
За это зверское убийство никто не понес наказания.
Брат убитой, сорокашестилетний Брайан, который все еще живет в фамильном доме, Кейбер-фейд-коттедж, и работает на бумажной фабрике в Гардбридже, заявил вчера:
«Мы никогда не теряли надежды, что убийца Рози когда-нибудь предстанет перед судом. В свое время у полиции было несколько подозреваемых, но полицейские не смогли найти доказательств их вины.
К сожалению, мои родители сошли в могилу, так и не узнав, кто сотворил этот ужас с Рози. Но возможно, теперь мы получим ответ, которого они не дождались».
Он мог бы пересказать эту статью наизусть, но ему нравилось ее перечитывать. Это был его талисман, напоминающий, что жизнь его больше не бесцельна. Так долго ему было некого винить, он почти не надеялся на возмездие. И вот теперь наконец-то возмездие, может быть, от него не уйдет.
Часть 1
1
1978 год; Сент-Эндрюс, Шотландия
Глухая пора, декабрь, четыре утра. Четыре неясных силуэта колышутся в снежных вихрях поземки, вздымаемой порывами северо-восточного ветра, который добрался сюда через Северное море прямо с Урала. Восемь нетвердых ног самонареченных «бравых керколдийцев» брели привычной короткой дорогой через Холлоу-Хилл к Файф-парку, самому современному из общежитий при университете Сент-Эндрюс. Там, приветственно свесив на пол языки одеял и простынь, их ждали четыре никогда не убираемые постели.
Беседа бредущих тоже двигалась, спотыкаясь, по привычной дорожке.
— Говорю тебе, Боуи — это король, — возгласил, плохо ворочая языком, Зигмунд Малкевич. Его обычно неподвижное лицо под действием выпитого ожило и расслабилось. Дышавший ему в затылок Алекс Джилби рывком натянул на лицо капюшон парки и тихо фыркнул, мысленно проговаривая про себя ответную реплику, которая, как он знал, обязательно последует.
— Чухня, — откликнулся Дэйви Керр, — Боуи — просто слабак. Пинкфлойдовцы дадут ему прикурить в любой день и час. «Темная сторона луны» — это эпопея! Боуи не смог выдать ничего равного. — Длинные темные локоны Дэйви от тающего снега развились и повисли, и он все время раздраженно отбрасывал их назад с худого мальчишеского лица.
И пошло-поехало. Словно сыплющие проклятьями колдуны из фэнтези, Зигмунд и Дэйви швыряли друг в друга названиями песен, строчками из них и музыкальными фразами в ритуальном танце спора, который вели последние то ли шесть, то ли семь лет. И совсем не имело значения, что нынче стекла окон их студенческих комнат дрожали от звуков «Клэша», «Джема» или «Скидс». Даже их прозвища говорили о прошлых пристрастиях. С самого первого дня, когда они собрались после занятий в спальне Алекса, чтобы послушать его свежую покупку: альбом «Зигги Стардаст и Пауки с Марса», стало очевидно, что харизматичный Зигмунд будет отныне и во веки веков Прокаженным Мессией Зигги. Прочим пришлось довольствоваться именами Пауков. Алекса перекрестили в Джилли, несмотря на его протесты и вопли, что это девчачье имя не годится человеку, надеющемуся обрести мощные мускулы регбиста. Подвела созвучная фамилия. Против такого не поспоришь. В том, что Тому Мэкки стопроцентно подходит кликуха Верд-Выверт, ни у кого сомнений не возникло. Потому что Том Мэкки был оригинал, каких мало. Самый высокий из однокашников, с длиннющими руками и ногами, мотающимися словно на шарнирах, он казался каким-то мутантом и поступать любил не так, как все, а по-особенному. Один Дэйви, решительно преданный «Флойду», категорически отказался принять прозвище кого-либо из команды Боуи. Какое-то время его без особого энтузиазма пытались звать Пинком, но, стоило им прослушать «Сверкай ты, Буйный Бриллиант», они единодушно порешили: Дэйви — Буйный Бриллиант, разбрасывающий слепящие лучи в негаданных направлениях, режущий острыми гранями, выступающими из совершенной оправы. Вскоре Бриллиант превратился в Брилла, и эта кличка перекочевала вместе с Дэйви Керром из школы в университет.
Алекс покачал отуманенной пивом головой, безмолвно задаваясь вопросом, что же скрепляло их неразлучную четверку все эти годы. Мысль об их товариществе грела ему душу и тело, отгоняя липкий холод, когда он споткнулся о мощный древесный корень, спрятавшийся под пушистым снегом.
— Ё-мое, — буркнул он, врезаясь в Верда. Тот ответил крепким дружеским толчком, чуть не сбившим Алекса с ног. Пытаясь удержать равновесие, он по инерции пробежал несколько шагов вперед, вверх по крутому склону. Ощущение снежной пыли на разгоряченной коже радостно будоражило его. Но, достигнув гребня холма, он вдруг попал носком в ямку и почувствовал, что летит вверх тормашками на землю.
