Данкан предпринял еще три попытки поговорить с Грэмом Макфэдьеном, но тот упорствовал: он будет разговаривать с Лоусоном, и только с ним. Он позволил Данкану послушать крики Дэвины, но это была его единственная уступка. Отчаявшийся и разозленный Лоусон решил, что с него хватит.

— Время идет. Ребенку плохо, все средства массовой информации дышат нам в затылок. Дайте мне телефон. Теперь буду говорить я, — объявил он.

Данкан покосился на побагровевшее лицо шефа и передал ему трубку.

— Я помогу вам, — сказал он.

Лоусон соединился с домом.

— Грэм? Это я, Джеймс Лоусон. К сожалению, у меня очень много времени заняла дорога. Как я понимаю, вы хотите со мной поговорить.

— Чертовски верно. Я хочу с вами поговорить. Но прежде, чем мы перейдем к этому, я должен вас предупредить, что записываю наш разговор. И когда мы станем беседовать, все пойдет прямиком на веб-сайт. Все средства информации имеют единый указатель информационного ресурса, так что сейчас, вероятно, ловят каждое слово нашего разговора. Кстати, нет смысла пытаться закрыть этот сайт, потому что я запрограммировал, чтобы он перескакивал с сервера на сервер. И прежде чем вы определите, откуда поступает сигнал, он уже пойдет откуда-нибудь еще.

— В этом нет необходимости, Грэм.

— Необходимость есть. Вы думали, что заткнете мне рот, обрезав телефонные провода. Вы рассуждаете, как человек прошлого столетия. Но я — будущее, Лоусон, а вы история.

— Как ребенок?

— Вообще-то сплошной геморрой. Оно орет и плачет все время. У меня голова раскалывается. Но ничего. По крайней мере, пока. До сих пор никто не пострадал.

— Она страдает уже от того, что разлучена с матерью.

— Это не моя вина. Это вина Алекса Джилби. Его и его друзей. Они разлучили меня с моей матерью. Они убили ее. Алекс Джилби, Том Мэкки, Дэвид Керр и Зигмунд Малкевич убили мою мать, Рози Дафф, 16 декабря 1978 года. Они сначала ее изнасиловали, а потом убили. А файфская полиция так никогда и не обвинила их в этом преступлении.

— Грэм, — прервал его Лоусон, — это прошлое. А мы сейчас беспокоимся о будущем. Твоем будущем. И чем скорей мы покончим с этим делом, тем лучше будет это твое будущее.

— Не говорите со мной, как с тупицей, Лоусон. Я знаю, что за это меня посадят в тюрьму. Все равно, отдам свою заложницу или нет. Этого ничто не изменит, так что не надо оскорблять мой интеллект. Мне терять нечего, но я позабочусь, чтобы другие также ощутили потерю. Так на чем я остановился? Ах да. На убийцах моей матери. Вы никогда не предъявляли им обвинения. А когда вы недавно под фанфары возобновили это дело, дескать, анализ на ДНК раскроет старые преступления, оказалось, что вы потеряли вещественные доказательства. Как вы могли сделать такое? Как вы могли потерять такую важную вещь?

— Мы теряем контроль, — прошептал Данкан. — Он называет ребенка «оно». Это плохо. Вернитесь к ребенку.

— Похищение Дэвины найти их не поможет, Грэм.

— Зато не даст замять дело об убийстве моей матери. Теперь весь мир узнает, что вы сделали.

— Грэм, я делаю все, что в моих силах, чтобы найти убийцу вашей матери.

В трубке раздался истерический смех.

— О, я это знаю. Но меня такие действия не устраивают. Я хочу, чтобы они мучились на этом свете, а не на том. Они умирают, как герои. А их преступление — шито-крыто. Вот что у вас получается.

— Грэм, давайте говорить о вашем нынешнем положении. Дэвине нужна ее мать. Почему бы вам не вынести ребенка из дома, а мы обсудим ваши жалобы. Я вам это обещаю.

— Вы с ума сошли? Это же единственный способ привлечь ваше внимание, Лоусон. И я намерен использовать его по максимуму, прежде чем все это закончится. — Разговор резко оборвался: на другом конце провода телефонная трубка с грохотом опустилась.

Данкан попытался скрыть свою досаду:

— Теперь мы, по крайней мере, знаем, что его гложет.

— У него крыша поехала. Мы не можем вести с ним переговоры, если он транслирует их на весь мир. Кто знает, какие еще дикие обвинения он обнародует в следующий раз? Его нужно сажать в психушку, а не уговаривать. — Лоусон стукнул кулаком по борту автомобиля.

— Прежде чем это сделать, нам нужно до него добраться и вытащить его и ребенка сюда.

— Ё-мое, — проревел Лоусон. — Через час стемнеет. И мы возьмем этот дом штурмом.

Данкан был потрясен:

— Сэр, это против всяких правил.

— И похищение ребенка тоже, — бросил Лоусон через плечо, направляясь обратно к своей машине. — Я не намерен стоять и ждать, когда жизнь ребенка в опасности.

Алекс пустился в обратный путь с чувством невыразимого облегчения. Пару раз он серьезно сомневался, что выберется с топкого луга без помощи трактора. Но обошлось. Он взялся за телефон, намереваясь позвонить Джейсону и предупредить, что едет к нему с чем-то очень интересным. Но сигнала не было. Алекс разочарованно поцокал языком, продолжая осторожно ехать по выбитому проселку к главной магистрали.

Недалеко от Кинросса его телефон зазвонил. Он схватил трубку. Четыре сообщения. Он нажал на кнопку и прочитал их. Первое было от Верда, в нем коротко говорилось, чтобы он как можно скорее позвонил домой. Второе, также от Верда, с номером его мобильника. Третье и четвертое — от журналистов: просьбы им позвонить.

Черт, что там происходит? Алекс завернул на парковку у паба на окраине городка и набрал номер Верда.

— Алекс? Слава богу! — ахнул Верд. — Ты сейчас едешь? Ты за рулем?

— Нет, я на парковке. Что происходит? Пришла куча сообщений…

— Алекс, только не волнуйся.

— Что-то случилось? С Дэвиной? С Линн? Что случилось?

— Алекс, произошла неприятность. Но все в порядке.

— Верд, черт бы тебя побрал, просто скажи мне, в чем дело, — рявкнул Алекс, охваченный паникой. Сердце готово было выпрыгнуть из груди.

— Макфэдьен захватил Дэвину, — медленно и четко произнес Верд. — Он держит ее в заложниках. Но с ней все в порядке. Он не причинил ей вреда.

Алекс ощутил, как чья-то рука влезла в его тело и вырвала сердце. Вся любовь, которая в нем была, казалось, мгновенно обратилась в страх и ярость.

— А как Линн? Где она? — задыхаясь, проговорил он.

— Она здесь с нами, около дома Макфэдьена в Сент-Монансе. Подожди, я дам ее тебе. — Прошло несколько мгновений, и он услышал жалкий, помертвелый голос, отдаленно напоминающий голос его жены.

— Где ты был, Алекс? Он украл Дэвину. Он забрал нашего ребенка, Алекс. — В трубке сквозь хрип слышались слезы.

— Я был вне зоны досягаемости. Там сигнал не проходит. Линн, я еду к тебе, и я знаю нечто, что все переменит. Не давай им ничего делать. Ты меня слышишь? Все будет хорошо. Дай мне снова Верда, пожалуйста.

Продолжая говорить, он включил зажигание и начал выруливать с парковки.

— Алекс? — Он услышал тревогу в напряженном голосе Верда. — Как скоро ты здесь появишься?

— Я в Кинроссе. В сорока минутах. Верд, я знаю правду. Я знаю, что случилось с Рози, и могу это доказать. Когда Макфэдьен это услышит, он поймет, что ему больше не нужно мстить. Ты должен удержать их от всего, что может угрожать жизни Дэвины, пока я не расскажу ему то, что узнал. Это динамит.

— Я постараюсь, как смогу. Но они отстранили нас от происходящего.

— Верд, делай все, что можешь. Что угодно. И присмотри за Линн ради меня, пожалуйста.

— Конечно. Приезжай побыстрее. Ладно? Благослови тебя Господь.

Алекс нажал на газ и помчался так, как никогда раньше не ездил. Он почти желал, чтобы его остановили за превышение скорости. Тогда у него будет полицейское сопровождение. Свободный проезд на всем пути до Восточного Нейка. Сейчас ему это было жизненно необходимо.

Лоусон окинул взглядом помещение церкви, которое они заняли под штаб:

— Группа технической поддержки может определить, в которой из комнат находится Макфэдьен с ребенком. До сих пор он проводил почти все время в комнате, расположенной в задней части дома. Ребенок иногда с ним, иногда в передней комнате. Так что все должно пройти без сучка и задоринки. Мы подождем, пока они расстанутся, тогда одна группа врывается с фасада и хватает ребенка, а другая заходит сзади и захватывает Макфэдьена. Мы дождемся темноты. Уличные фонари гореть не будут. Он не сможет ничего разглядеть. Я хочу, чтобы все сработало как часы. Ребенок мне нужен целым и невредимым.