«Понял!» - показал большой палец Илья.

- Mund geschlossen! (Рты закрыли!) – заорал один из конвоиров и навел винтовку на ребят. Все затихли, а ребята побежали в подворотню.

Когда пленные возвращались с работ, то им первым наливали баланду в котелки, каски, у кого сохранились, или в

консервные банки, а потом выстраивалась длинная очередь из тех, кто не работал… Многим не доставалось ничего…

Илья еле-еле дождался, когда придет Никита. Увидел друга издалека, но побоялся выдать свое нетерпение, поэтому стоял закрыв глаза, ждал, когда позовет.

- Пацан, просыпайся, я брюкву принес, лови! – кинул сперва ту, что мельче, потом покрупнее. – Крупная не тебе – друзьям отдай, она с феррумом - им пригодится. А тебе вот, пекана с дудником принес и проволокой прочистил, дуделку сделаешь. Понял?

-Понял. – Илья шмыгнул носом.

-О! Да ты еще и сопливый… Как упадешь, уйди в тень… 10 минут выдержишь, утопленник? - Никитка говорил замысловато, но Илья понял его замысел…

-Постараюсь…

-Давай, буду ждать. - Никита на прощанье махнул рукой

В большой брюкве было три заточки – подплющенных и хорошо наточенных больших гвоздя, Илья отдал их товарищам. Сам же попробовал как дышится через трубку…

На следующий день Илье повезло, его снова взяли в рабочую команду.

-Удачи, Илюша! – Сергеич хлопнул по плечу. – Делай, как договорились!

Уже объявили завершение работы. Илья и Сергеич тащили последнюю на сегодня толстую доску, длинной метров пять. Они почти донесли ее до места работ, как один из работников «случайно» споткнулся и врезался в доску, столкнув Илью и Сергеича, с семиметровой высоты, со строительных мостков в воду. Все видели, в том числе и охрана, как мужчина с криком плюхнулся в воду и сразу же всплыл на поверхность, начал бестолково барахтаться и голосить, а вот мальчишка, что был с ним в паре с ним на поверхности не показался, видимо, камнем пошел на дно, ударившись о воду. Упавший в воду боец поплыл к берегу. Пленные и охрана пытались рассмотреть в воде мальчишку или его тело, кричали, звали, но никто он не откликнулся… Лежащую шинельку, которую мальчишка снял с себя, подобрал один из пленных.

Перед «падением» в воду Илья и Сергеич сняли шинельки и положили их рядом, вроде бы как упарились работая.

Упали в воду удачно, сперва Илюха, потом, с задержкой в секунду – Сергеич. Доску, при падении, оттолкнули от себя – повезло, она осталась на мосту и не плюхнулась в воду. Илья отплыл под мост метров на 7-8, под водой, не выныривая, достал из рукава гимнастерки полую трубку дудника, рискнул – вынырнул… не заметили, все были увлечены барахтаньем и ругательствами Сергеича, сунул в рот трубку, продул ее и медленно погрузился в воду так, чтоб из воды, рядом со столбом, торчало только несколько сантиметров трубки, обхватил столб руками и стал ждать…

После этого была суета. Кто-то даже пытался прыгнуть – спасать мальчишку, только охрана не разрешила, да и бойцы из группы Сергеича ненавязчиво придержали «спасателей».

Время тянулось, казалось бы, бесконечно. Несмотря на привычку, Илья стал замерзать, да и сил оставалось не много. Наконец, услышав четыре удара кружкой о камень, что был под водой у берега – условный сигнал от Никиты, что все в порядке, Илья вынырнул и поплыл под строящимся мостом к берегу. Там, выбравшись на сушу, снял с себя все мокрое и одел сухое, приготовленное Никиткой. Мокрое прикопал в той же ямке, откуда достал сухое.

Никита забрался под мост еще с несколькими ребятам. Охрана из полицаев уже привыкла, что рядом со стройкой шныряют мальчишки, покрикивали так, от безделья.

Стайка ребят забежала под мост, обсуждая «утопленника», а потом, через несколько минут, выбежала оттуда и понеслась в сторону домиков… Никто и не заметил, что мальчишек стало на одного больше.

В Калаче.

Никита ушел с Валентиной в Калач. Он надеялся, что мальчишки смогут избежать казни и детский лагерь, в который они обязательно вернутся, будет называться по-другому, но что-то ему говорило, что все случится так, как случилось. Он гнал эту мысль из головы, но она возвращалась снова и снова.

Дошли без приключений. В Калаче Валя поселилась в доме помощника бургомистра, Семена Авдеича – по легенде она была его внучкой. Никита стал числился каким-то дальним родственником, мама которого была больна и чтоб ей как-то выжить приходилось быть мальчиком «для битья и на побегушках» у немецкого прихвостня – тот мог себе это позволить. Приходилось терпеть на виду у всех от него тычки, затрещины и удары плеткой. Соседские мальчишки жалели Никитку и предлагали сбежать от предателя, обещали спрятать и даже кормить.

-Не… ребя, мне нельзя уходить, буду терпеть, а то мамке плохо будет. Уж лучше мне… - так объяснил свой отказ мальчишкам Никита.

Те лишнего спрашивать не стали, но его поняли. Каждый из них готов был страдать, лишь бы маме не было хуже.

А как Никите уйти, если на ключе работать ему? Валя только составляла радиограммы, а Никита отстукивал.

Полицаи знали, что мальчишка живет у помощника бургомистра, который частенько посылает его с различными мелкими поручениями, поэтому передвигался по городу Никита без особых помех.

Семен Авдеич был на хорошем счету у строительного управления Организации Тодта, которым руководил строительный советник Хакельберг.

Строительные части Организации Тодта не подчинялись армейскому командованию, а работали с ним на принципах взаимодействия. ОТ-управление Хакельберга было придано 6-й армии и включало в себя восемь строительных отрядов, технический и транспортный отряды Национал-социалистического корпуса водителей. Всего под началом у советника Хакельберга оказалось около 1900 служащих Организации Тодта, 1100 военнопленных и 300 гражданских лиц. Их главной задачей было строительство капитального высоководного моста через Дон на месте разрушенной «южной» паромной переправы и ремонт дорог. Капитальный мост пока что находился в зачаточном состоянии из-за отсутствия необходимых строительных материалов, строился неспешно, по плану его должны были ввести в строй до весеннего половодья 1943 года.

-Никита! – позвал Семен Авдеич как-то ближе к ночи, 1 ноября.

-Слушаю, дядя Семен, - когда они были дома и не на виду у других, то отношения между «предателем Родины» и «избитым мальчиком» были абсолютно другими: они общались как настоящие близкие родственники, а ведь знакомы всего неделю. Никита помнил себя в роли внука старосты и какие взгляды односельчан приходилось терпеть ему и деду Капличу.

-Никитка, завтра поедешь к Южной переправе, дам тебе телегу с полицаем – там немцы собираются немного активизировать строительство. Ты передашь старшему, не знаю кто там будет, вот эти бумаги – тут ничего ценного и интересного – немного торговли. Твоя задача: послушать, что говорят фрицы (Семен Авдеич был в курсе, что Никита не только на ключе работает, но и языком владеет), посмотреть, как идут работы, какие стройматериалы завезли. Потом поедешь на правый берег – отнесешь от меня вот эту корзинку - «датку» Хакельбергу. Понятно, что тебя к нему не пустят, отдашь адъютанту. Задача: когда пойдешь через мост у Семеновского оценить его оборону, засечь огневые точки.

-Сделаю, дядя Семен!

-Давай, спать ложись, разгильдяй! - Семен Авдеич дал развернувшемуся Никитке легкий, шутейский подзатыльник. И на удивленный взгляд Никиты ответил. – Ты уж прости меня, что приходится по-настоящему тебя бить…

-Дядь Семен, сколько можно извиняться? Я же понимаю, что по-другому нельзя… - вздохнул Никитка. Последний раз, сегодня, за какую-то «провинность», досталось у комендатуры хлестко и наотмашь, да так, что кровь потекла сразу из двух ноздрей. Нос остался цел – и это уже хорошо! Они сразу договорились, что Никита «получает» плеть, ремень, но по лицу вскользь и никаких подзатыльников – голову надо беречь.

Утром Никита вместе с Семеном Авдеичем прибыл к комендатуре.