Уже проваливаясь в сон, активизировал пункт игрового меню "Выход".

   Похмелье и отравление ядом Плывуна - ничто, по сравнению с тем, что испытал в первые минуты возвращения в игровую комнату. Когда открылась крышка капсулы - буквально вывалился из нее, растекшись на полу несуразной "лужей" ни к чему не способной биомассы. Рядом кто-то ходил, кто-то что-то спрашивал, но отреагировать не было никаких сил. В конце концов, меня оставили в покое. Когда смог воспринимать действительность, комната уже опустела.

   Голова болела еще долго, а перед глазами роились черные точки. Ползком добрался до лавки, взобрался на нее, на что и потратил все имеющиеся на тот момент силы.

   Каждую минуту ждал, что сейчас откроется дверь - и в комнату войдет Координатор. Должны же они понимать, что их версия Армагеддона меня совершенно не устраивает. Но почему не отсекают от Испытания? Или я ничем не опасен для системы? Возможно, слишком высокого о себе и своей значимости мнения. На деле же - просто запутавшийся игрок, вообразивший себя настоящим воином.

   Никто не пришел.

   Я много пил, есть не хотелось совершенно. По сравнению с прошлым выходом из игры, в этот раз ощущал еще большую слабость. Мышцы без движения атрофировались. Но почему так быстро? Сколько придется потратить времени, чтобы снова привести их в норму? И стоит ли вообще приводить? Остаться на пустоши... Но, надо быть откровенным с самим собой, я слишком привык к комфорту Новой Москвы, чтобы с легкостью сменить его на грязные деревеньки и постоянное чувство неопределенности.

   На этот раз я отлично выспался. Проснулся с ощущением сил и бодрости. Оказывается, провалялся практически до самого вечера - солнце как раз начало клониться к закату. Живот подводило от голода. В доме Мастера оказалось пусто, а шарить по кухне показалось делом неправильным. Потому наскоро перекусил собственными запасами, все еще хранящимися в вещевом мешке.

   Когда уже направился к выходу, услышал звук хлопнувшей двери.

   - А я думал тебя пинками поднимать, - усмехнулся Мастер.

   На его лице застыла хитрая ухмылка.

   - Она поправилась? - брякнул я, надеясь, что предположения о причинах ухмылки окажутся верными.

   - Кто? - сделал тот большие глаза.

   - Эша!

   - С чего ты взял, что я в курсе? - Наверное, он что-то увидел в моих глазах. - Иди уже. Она еще слаба, но зараза отступила.

   Я бросился прочь.

   - Стой! - услышал крик за спиной. - Она лежит у себя. Поаккуратней с ней, а то...

   Окончание фразы съела хлопнувшая дверь. Я знал, куда бежать, - успел узнать, пока шатался по деревне. Несся, чуть не сбивая с ног подвернувшихся на пути аборигенов. Пару раз вслед догнали весьма крепкие слова. Чуть не сорвав с петель входную дверь, влетел в дом.

   - Эша!

   Миновав прихожую, ворвался в большую комнату. Тут пахло травами, было жарко. На единственном столе горела масляная лампа и стояло нечто округлое, над чем поднимался дымок. Девчонка стояла возле разобранной постели, смотрела на меня широко распахнутыми глазами. Всей одежды на ней - короткая рубашка с закатанными до локтя рукавами.

   Я хотел что-нибудь сказать, но горло сжалось. Вместо слов ступил к ней, сгреб в объятия.

   - Спасибо, - прошептала она.

   - За что?

   - За лекарство.

   - Я не мог не достать его.

   Немного отстранился. По ее щекам бежали слезы.

   - Что случилось? - радость моментально улетучилась, уступив место тревоге.

   Эша помотала головой.

   - Ничего, все хорошо, - прошептала сквозь слезы.

   Я поддался порыву и поцеловал ее. Сначала в губы, потом в щеки, высушивая слезы. Она подалась навстречу - взъерошенная, горячая. Затем резко дернулась назад, высвобождаясь. Огромных усилий потребовалось, чтобы не схватить ее снова.

   Пальцы Эши замерли на верхней пуговице ее рубахи. Наши взгляды пересеклись.

   - Наира сказала, что сегодня мне положен полный покой, - проговорила задыхающимся голосом.

   - А ты и не будешь напрягаться.

   Мои ладони легли поверх ее. Еще секунду Эша смотрела на меня, затем опустила руки.

   Пуговицы не стали преградой - и вскоре рубашка распахнулась. Я скользнул по плечам Эши, избавляя ее от одежды. Девчонка попыталась закрыться, потупилась в стеснении. А я снова целовал ее. Не останавливаясь ни на секунду. Целовал лицо, шею, плечи.

   Внутри все горело. Терпения нет никакого. Наброситься, овладеть. Ее тело сводило с ума, один взгляд на нее опустошил мою голову. Осталось одно только желание.

   В какой-то момент Эша перестала закрываться. Напротив - точно нарочно подставляла себя мне. Мои губы опустились ниже, а с ее сорвался стон.

   Все произошедшее потом слилось в один долгий и горячий водоворот ощущений, о которых раньше и представить не мог. Я очень старался быть нежным и не сделать ей больно. Наверняка не получилось. В наш первый раз Эша закусывала нижнюю губу, но все равно не позволяла мне остановиться. Все произошло быстро. Наверное, мы сами не поняли, что это было. Уж я-то точно не понял. Но девчонка оказалась не такой уж и слабой, а во мне продолжало бушевать желание. Мы повторили. И не раз. Исследовали тела друг друга, слушали друг друга. Но слов не было - одни лишь эмоции, одно лишь животное желание, накрепко переплетенное с желанием сделать друг другу хорошо. Думаю, мы все же добились в этом успеха. И если поначалу еще сдерживались в криках и стонах, то потом позабыли обо всем. Если ночью кто-то случайно или нарочно оказался возле дома Эши, наверняка услышал всю гамму наших ощущений. Нам было все равно. Мир, со всеми его проблемами и страхами, отошел далеко на задний план, практически перестал существовать.

   Мы не спали. Совсем. Казалось, стоит сейчас упустить хотя бы одну минуту - и потом ни за что не наверстаешь.

   Эта ночь - она только наша. И мы стремились испить ее до дна.

   - Кто это?

   Эша натянула на себя одеяло и указала куда-то в изножье кровати.

   Я с трудом продрал глаза, приподнялся на локтях.

   - Вот же...

   Даже не нашелся, что сказать, - поверх одеяла, на самом краю кровати, клубком свернулся Барсик.

   "И давно он тут?"

   И думать про него забыл вчера. А вот Изгнанник, видимо, не стал искать себе другого ночлега, а последовал за хозяином. Оно, конечно, хорошо. Такая преданность не может не радовать, но иногда все же хотелось бы побыть вне его поля зрения.

   - Он со мной, - виновато пожал плечами.

   - Друга себе завел? - Эша улеглась на меня сверху.

   - Ага. Вроде того. - Мои руки скользнули по ее обнаженному телу. - Не думал, что найдет меня здесь. Вернее, вообще не думал.

   - В пустоши нельзя терять голову. - Наши губы соприкоснулись. - Ни на минуту.

   - Уверен, ты была внимательна всю ночь. - Сильнее прижал девчонку к себе.

   - Разве что немного отвлеклась. - Показала она язык.

   Входная дверь хлопнула, послышались звуки шагов. Эша скатилась с меня под одеяло. Потревоженный неясным волнением на ложе, Барсик вздрогнул, поднял голову, всмотрелся в нас сонным взглядом.

   Шаги замерли у самой комнаты. Секунда тишины, за которой последовал нарочитый кашель.

   - Отец?! - глаза Эши вспыхнули.

   Одевались мы быстро, но весело. Через минуту в комнату вошел Алексей. Вид у него был усталый, на лице наложена окровавленная повязка, закрывающая левый глаз.

   - Что случилось?! - бросилась к нему Эша.