На другой день ему не пришлось увидеть Елену Стангу. Он никогда не знал, будет ли свободен завтра, если только не польет дождь. Он весь день дежурил в Фалероне на случай налета. Хикки еще не вернулся из Ларисы, а самолет Горелля был в ремонте, — растяжки одной из коробок крыльев пострадали от итальянских пуль. Остальные четверо — Квейль и Вэйн, Тэп и Ричардсон — дежурили с раннего утра до поздней ночи.

А ночью их вызвали в штаб. Командир соединения ожидал их в большом белом доме, где раньше помещалась школа. Тут же, к их удивлению, оказался и Херси. Херси сказал, что из Ларисы он вернулся в автомобиле, чтобы ознакомиться с дорогой, по которой им должны подвозить снабжение. В Греции, заявил он, очень трудно летать. Между Ларисой и Албанией такие горы, каких он никогда не видал. А дороги настолько плохи, что без транспортных самолетов «Бомбей» едва ли обойтись.

Они пришли к командиру соединения, который заговорил, как всегда, отрывистыми, энергичными фразами:

— Полагаю, вы будете рады известию, что вас направляют в Ларису. Наш пессимист Херси только что вернулся оттуда. И он и Хикки считают, что аэродром там неплохой. Я осматривал его вчера сам. Грунт немного сырой, но ничего. Одно только: два-три дня вас будет обслуживать наземный состав из греков. По этим горным проходам много не перевезешь. Мы переправим ваш наземный состав на «Бомбее». У нас есть сейчас один.

Командир сделал паузу, но никто не стал задавать вопросов, все знали, что речь еще не кончена.

— Грекам здорово достается на фронте, — продолжал командир. — У итальянцев около тридцати бомбардировочных эскадрилий и двадцать пять истребительных эскадрилий на трех секторах, так что грекам не очень весело. Они теснят итальянцев под Корицей, но на побережье дело сложнее. Мы считаем, что итальянцы направят главный удар вдоль шоссе и железных дорог, идущих к Ларисе и вдоль побережья. Вот почему вас посылают в Ларису. Потом вам придется, вероятно, передвинуться еще дальше. Но завтра отправляйтесь в Ларису и будете там поджидать, пока не покажутся итальянцы. Вы должны патрулировать шоссе и прибрежную полосу — зона обширная, и подолгу держаться над объектами бомбардировки вы не сможете. Надо сохранить операцию в секрете, так что завтра вылетайте потихоньку. Мы хотим преподнести противнику сюрприз, когда он появится без сопровождения истребителей. Надо сбивать бомбардировщики. Греки чуть не в отчаянии, так, как потеряли большинство своих истребителей. Нужно провести операцию незаметно и сосредоточить все внимание на бомбардировщиках. Но не к чему рисковать, если их будут сопровождать истребители. На каждый наш истребитель у итальянцев будет десять, они предпочитают не рисковать. Эскадрилью итальянских бомбардировщиков всегда сопровождает целый полк «КР—42». А кроме того, на фронт прибыли истребители «Г-50», но эти сведения еще нуждаются в проверке. Завтра в Ларисе Хикки информирует вас обо всем. Вылететь вы должны до рассвета. Так будет лучше во всех отношениях, и никому не говорите об этом, даже летчикам других эскадрилий. Это может оказаться вопросом жизни и смерти для греков.

— Дело становится веселее, — сказал Тэп, когда они спускались по лестнице.

— Да… — Херси, как старший, мог позволить себе критическое замечание. — Значит мы будем сбивать бомбардировщики, а «КР—42» будут сбивать нас, — сказа-л он. Но на его слова не обратили внимания, — он был известный ворчун.

Они направились к отелю «Король Георг». Квейль хотел отыскать Лоусона, чтобы договориться через него с Еленой Стангу. В отеле происходил какой-то банкет, в вестибюле распоряжался незнакомый швейцар. Лоусона не оказалось дома, и швейцар не знал, где он. Тэп уже проскользнул в бар, Вэйн и Ричардсон последовали его примеру. Так как вылетать надо было рано, Квейль решил присмотреть за ними. Он тоже спустился в бар.

Здесь было несколько летчиков бомбардировочной эскадрильи. Они разговаривали с Тэпом и Вэйном. Ричардсон в конце стойки пил пиво, заедая фисташками. Квейль дернул Тэпа за фалду и сказал:

— Мы опоздаем. Идем, пока вы еще в своем виде.

— Погоди минутку, Джон. Ты знаком с Дэйвисом из двести одиннадцатой?

— Еще бы! Хэлло, Дэйвис.

— Хэлло, Квейль.

— Он рассказывал мне, как над Валлоной на наши «Бленхеймы» набрасываются целые полки «КР—42».

— Выпей с нами, Квейль, — Дэйвис повернулся к буфетчику.

— Нет, спасибо, — сказал Квейль.

— А что — разве завтра вылетаешь?

— Нет. Я просто не пью.

— Ну рассказывай дальше, Дейвис. Так что же эти «КР—42»? — сказал Тэп.

— Они налетают на нас сверху. Мы летим низко над целью. А они всегда выше. Ну собьешь один, два, но вчера мы потеряли Фила Кэлхуна. Он отстал от строя, и они нагнали его. Когда же вы, ребята, явитесь к нам на подмогу? Что вы здесь, собственно говоря, делаете?

— Мы сами не знаем. Старайтесь продержаться, пока мы не подоспеем, — ответил Квейль.

Он извлек из бара Тэпа, Вэйна и Ричардсона и вернулся с ними в гостиницу «Атинай». Херси, который задержался у командира полка, вошел в большой двойной номер, служивший им общей спальней:

— Вы можете оставить здесь свои постельные принадлежности, я прихвачу их с собой на «Бомбее».

— Где мы там будем жить? — спросил Ричардсон.

— Помещение — дрянь. Бетонные бараки. А во время дежурства на аэродроме — палатки.

— А девчонки есть в Ларисе? — спросил Тэп, сидя на кровати и перелистывая книгу о насекомых.

— Конечно. Только неприступны, как стена.

— Это мелочь! — сказал Тэп.

Квейль уже спал, а он все еще читал о насекомых.