— Макс курит?

— Не знаю, ни разу не видел, — ответил Гарик.

Лешка взяла со стола лист бумаги, вернулась к подоконнику, смахнула на него окурок и вручила брату:

— Если Макс не курит, то кто здесь курил?

Ромка разглядел улику и свернул бумажку в кулечек.

— Денис иногда покуривает, хоть Тамара Петровна на него за это и ругается, — сообщил Гарик и указал на слесаря: — Он тоже, я сам видел.

Николай Иванович, о присутствии которого все давным-давно забыли, такой он был невзрачный и незаметный, надсадно закашлялся.

— Никита, посмотри, черный человек на него, случайно, не похож? — прошептал Ромка.

Никита помотал головой и так же тихо ответил:

— Нет, тот больше был. Но пятно это… Я человека с таким пятном и с таким именем у папы на работе встречал. Но он тоже выше был. Потому я и удивился, когда этого вчера увидел.

— Ты о нем хотел со мной поговорить? — спросила Лешка.

— Угу. Мне это показалось очень странным.

— А того Игнатьева ты что, не запомнил? — спросил Ромка.

— Абсолютно. Я его мельком видел. Он так быстро прошел мимо меня, что я одно пятно и заметил. Волосы почти такие же были, а рост другой, и одежда, и все остальное. Только одежду я тоже не запомнил. Я же не знал, что это понадобится, у папы в банке много всяких людей ходит, и я к ним не приглядываюсь.

— Мы и сами обо всем уже знаем.

И брат с сестрой, дополняя друг друга, рассказали Никите о своей поездке в «Рэст-банк» и случайно увиденной записи в календаре на столе его отца. Спохватившись, Лешка попросила у Гарика сотовый телефон и подала его Никите.

— Николай Никитович давно ждет от тебя звонка. Звони и говори, что у тебя все в порядке.

— Заодно спроси, получил ли Игнатьев кредит. Теперь уже можно ему сказать, что это мошенник, который воспользовался чужим паспортом и чужой печатью. Может быть, еще не поздно изловить его в том банке, где у него счет, — сказал Ромка. — Да, и спроси еще, говорил ли твой отец этому своему Игнатьеву, что ты собираешься в гости к Соболевым.

— Папа, с моим телефоном что-то произошло, — объявил Никита. — Я не знал, что ты волнуешься, мне только сейчас об этом сказали, вот я и звоню. У меня все нормально. Загораю и купаюсь, да. Кстати, хочу сообщить тебе одну неприятную новость. Сначала скажи, ты говорил Игнатьеву, тому, который приходил к тебе за кредитом, что я еду к Соболевым? Ясно. Только знай, что он не Игнатьев. Это мошенник, который воспользовался чужими паспортом и печатью. Отец Гарика свою печать в сейф забыл спрятать, а он ее взял. Да, это кто-то из хороших знакомых, посторонние здесь не ходят. Почему они сразу не сказали? — переспросил Никита и обратился к Ромке: — Почему вы папе ни о чем не сказали, когда были в банке?

— Скажи, что сначала хотели убедиться, не терял ли наш слесарь свой паспорт, — подсказал юный сыщик.

Никита повторил Ромкины слова и отложил телефон.

— Папа сейчас узнает, ушел кредит или нет.

Через некоторое время Никита снова перезвонил отцу, и Николай Никитович сообщил, что деньги уже переведены в другой банк, и Игнатьев, вернее, мошенник, переправил его сразу же еще на один счет.

— Можно поискать и эту фирму, но она, несомненно, окажется однодневкой, созданной специально для отмывания денег, — сказал он. Ромка выхватил у Никиты трубку.

— И что же, эти деньги теперь никак не вытребовать обратно?

— Если только найти самого мошенника. Но как вы обо всем этом узнали?

— Мы-то… Николай Никитович, вы разве забыли, что мы детективы? Все вычислили методом дедукции, ничем не рисковали, да. Нет, нам это ничем не грозит. Что вы, тут кругом охрана, вы же знаете. Мы без нее отсюда никуда не можем выйти. Конечно, летите себе спокойно, не волнуйтесь, мы с вашего Никиты глаз не спустим. Звоните нам, а мы — вам. Вы запишите номера телефонов и Гарика, и Артема, пока мы с Никитиным телефоном не разобрались. Конечно-конечно, это не наше дело, и мы ни во что не станем вмешиваться, — заверил банкира Ромка. Он вернул Никите трубку, с растерянным видом оглядел комнату и с недоумением произнес: — Неужели Макс настолько глуп, чтобы похитить человека и спрятать в своей квартире? Или он думал, что мы не заглянем в его ванную? Не понимал, что ли, что рано или поздно мы до нее доберемся? Или же считает нас непроходимыми глупцами?

— А вы не находите, что против Макса явный перебор улик? — сказал Гарик.

— Я о том и говорю, — кивнул Ромка. — Вот теперь позвони ему и спроси, куда он дел паспорт, который взял у Николая Ивановича. Скажи, что он ему срочно нужен. Интересно, что он тебе ответит и, главное, каким голосом. А еще… Еще спроси у него разрешения зайти в его апартаменты и поискать паспорт там.

Гарик без труда связался с Максом и усилил звук своей наиновейшей «Моторолы», чтобы их разговор был слышан всем.

— Паспорт? Чей? — с удивлением переспросил молодой человек. — Ах, слесаря? Я, кажется, его еще в тот день в столовой оставил. Разве он не у Тамары Петровны? Кажется, я ей говорил, что паспорт лежит на подоконнике.

— Но у няни Томы его нет. Может быть, ты все путаешь? Послушай, Макс, ты не будешь против, если мы поищем его в твоих комнатах?

— Я хорошо помню, что относил его в столовую, но, конечно, на всякий случай можете проверить, — совершенно спокойно ответил Макс.

— Хорошо, мы так и сделаем. — Гарик отключил телефон и широко распахнул глаза. — Ребята, вы поняли? Макс не боится, что мы к нему зайдем. Значит, он ни в чем не виноват?

— Как знать, — пожал плечами Ромка. — А пока сделаем вот что.

Он выключил кондиционер, опустил на окнах жалюзи, убрал из ванны плед и диванные подушки, на которых лежал Никита, то есть уничтожил все следы пребывания там узника и, оглядев апартаменты, не забыл ли чего еще, сказал:

— Запомните, мы сюда войти не смогли, потому что не нашли ключей. А Макс, если он и есть преступник, пусть поломает голову, как Никите удалось отсюда выбраться.

Николай Иванович — одно из заинтересованных в этой истории лиц, помог закрыть дверь и, пообещав хранить все в строжайшей тайне, отправился к Тамаре Петровне за очередным поручением. А ребята поднялись на свой третий этаж.

— Хоть ты и уверен в своем кузене, все же давай проведем у него обыск, — сказал Ромка Гарику. — Хуже, согласись, ему от этого не будет.

Дверь у Дениса была не заперта. Первое, что бросилось всем в глаза: брошенная на столе наполовину пустая пачка сигарет «Честерфилд».

— Окурок-то тоже от «Честерфилда». Вот тебе и улика номер один, — Ромка вытащил из пачки одну сигарету, показал ее Гарику и положил в тот же бумажный кулек, где лежал окурок. — Приобщим к делу.

Но на Гарика подобное доказательство не подействовало, вину Дениса он упорно не хотел признавать.

— Это косвенная улика, и она еще ни о чем не говорит, — запальчиво сказал он. — Мой кузен не мог так поступить с Никитой. Он вообще не способен ни на какое преступление. Вы его не знаете, а я знаю. Он добрый.

Ромка с Гариком ссориться не собирался.

— Не кипятись, — примирительно сказал он, — я пока ничего не утверждаю. Твой Денис мог и раньше, до похищения Никиты, зайти к Максу и забыть у него свой окурок. Мог?

— Да, вполне, — с надеждой закивал Гарик. Тем не менее Ромка заглянул во встроенный шкаф, в недра софы, куда убиралось постельное белье и во всякие другие места. Артем выдвинул ящики стола, включил компьютер, просмотрел электронную почту, выяснил, что Денис никому ничего не писал на протяжении нескольких дней. В общем, кроме сигарет, ничего подозрительного в его комнате не нашлось.

— Остается только ждать и смотреть, что будут делать Макс с Денисом, когда вернутся, — сказал Ромка. — А ты, Никита, сделаешь вид, что узнаешь в каждом из них преступника, вот и посмотрим, как они на это прореагируют. Да приглядись повнимательнее, может, и впрямь распознаешь своего похитителя. А пока наших подозреваемых нет, можно и пообедать.

С громким топотом сбежав по лестнице, друзья ворвались в столовую.