— Няня Томочка, мы хотим есть, — крикнул Гарик и вытолкнул друга на всеобщее обозрение. — И Никита тоже.

Домоправительница вынула из кармана очки и нацепила их на нос.

— Никита? Ну наконец-то появился. А я уж хотела идти за тобой. А почему ты такой бледный?

— А он до сих пор не акклиматизировался после своей Англии и чересчур долго спал, а это не полезно для организма, — почти не покривив душой, объяснил Ромка.

Все уселись за стол с правой стороны, напротив окон, чтобы не упускать из виду двор. Лешка ела с удовольствием, Ромка глотал еду без разбора, усиленно над чем-то размышляя. Он даже что-то начертил на пюре вилкой, но пюре расплылось, и Лешка не успела прочесть, что именно. Никита вовсю наверстывал упущенное, и только у Гарика аппетит был плохой. Понять, что с ним, было нетрудно. Несомненно, он вновь вспомнил о своей больной сестренке, и к тому переживал из-за того, что Ромка вздумал подозревать его любимого кузена.

Пообедав, друзья вышли во двор, и почти сразу же в усадьбе появился Макс. Очевидно, приехал на электричке. Он шел к своему гаражу, не глядя по сторонам и посвистывая, из чего вытекало, что настроение у него очень даже неплохое. Ребята преградили ему дорогу.

— Нашли паспорт? — Макс скользнул по выскочившему на передний план Никите равнодушным взглядом. Потом пристально всмотрелся в него и обратился к Гарику: — У тебя, как я вижу, еще один гость?

Не успел Гарик кивнуть, как Ромка со значением произнес:

— Это Никита Новгородцев. Сын Николая Никитовича.

— Гарик, я что, должен его знать? — наморщил лоб Макс. — Подскажи, пожалуйста, кто такой Николай Никитович?

— Банкир. Из «Рэст-банка», — снова опередил друга Ромка.

Парень пожал плечами.

— И не слышал о нем. Ну, так что, нашелся паспорт?

— В столовой его нет, а к тебе проникнуть мы не смогли, потому что ты ключ с собой унес, — ответил Гарик.

— Ключ? Я не запирал дверь. — Макс легко вбежал по ступенькам к себе наверх, подергал дверную ручку, пошарил в карманах, недоуменно дернул плечом, спустился вниз и направился к дому. Ребята последовали за ним.

Молодой человек прошел на кухню, открыл один из ящиков стола, потом другой и поднял брови.

— Татьяна, не знаешь, где мои ключи?

— Там же, где и были, кому они нужны, — ответила девушка, явно намекая на свое нежелание наводить порядок в чужих комнатах.

— Но на месте их нет, — проворчал Макс, выдвигая следующие ящики. Затем нагнулся, осмотрел зеркально чистый пол, открыл шкафчики, заглянул даже в духовку и в посудомоечную машину и вдруг воскликнул: — Так вот же они! Кто же мог запихнуть их в старую супницу? Глупая шутка, однако.

С ключами в руках он снова вбежал на свой второй этаж и наконец открыл свою дверь. Ребята двинулись за ним. Макс вошел в комнату, швырнул на пол тяжелую спортивную сумку, скользнул взглядом по подоконнику, столу, прошел в кабинет и вышел обратно.

— Видите сами, нет здесь никакого паспорта. Я же не склеротик, прекрасно помню, как оставил его в столовой. Да и зачем он мне? — Он провел ладонью по затылку. Его рубашка липла к телу. — Ну и жара, однако!

— Тогда кто его мог взять? — проговорил Ромка, пятясь задом и внимательно наблюдая за ничего не выражающим лицом Макса. Тот выглядел усталым, да и только.

— Чего не знаю, того не знаю. Я за этого человека и его документы не отвечаю. Спросите лучше у Тамары Петровны, может, это она памяти лишилась.

Макс включил кондиционер и спокойно направился в ванную комнату. Вскоре там полилась вода: он умывался или принимал душ. Больше им здесь делать было нечего.

— По всему видно, что Макс в этом деле не замешан, — сказал Гарик, когда они спустились вниз и снова оказались в жарком дворе.

— Должно быть, его и в самом деле подставили, — согласился с ним Ромка. — Что ж, будем теперь ждать Дениса, хочешь ты этого или не хочешь.

Во дворе это делать было невмоготу. Солнце палило так, что никакая тень не спасала. Фред лежал под густой яблоней, язык его свешивался чуть ли не до земли, а бока тяжело вздымались. Всем, глядя на пса, тоже хотелось залечь где-нибудь в тени, а еще лучше окунуться в прохладную воду.

Речка манила и звала, но Ромка был непреклонен: расследование следовало довести до конца.

— Был бы сейчас здесь Никитин отец, он бы сразу опознал преступника, даже без пятна и всякого грима, — сказала Лешка. — Он же с ним долго беседовал, значит, разглядел его достаточно хорошо. Жаль, что он завтра уезжает. Может быть, сказать ему, чтобы отменил поездку и приехал сюда? Впрочем, он может успеть это сделать еще сегодня.

Но Никита яростно затряс головой.

— Ты что? Никак нельзя его сюда звать! Если он узнает о моем похищении — а тот же слесарь может проговориться, или Тамара Петровна скажет, что я больше чем полдня ей на глаза не показывался, — то он и сам будет жить в вечном страхе за меня, и мне жизни не даст — никуда больше от себя не отпустит. Уж я-то его знаю.

— Ну и ладно, — легко согласился Ромка. — Мы и сами во всем разберемся. Кстати, твой черный человек не похож на него? Посмотри на его походку. — Он указал на Григория Михайловича, который вышел из столовой и направился к домику охранников.

— Нет, ты что, этот слишком мощный.

— Рома, ты опять? — Лешка покрутила пальцем у виска. — Знаешь же, что Григорий Михайлович никуда из усадьбы не отлучался, всегда с нами был!

— Я для примера спросил, чтобы составить представление об этом человеке. А тот? — кивнул он на Василия Трофимовича, выходящего из хозблока.

— А этот какой-то маленький.

— Значит, круг сузился до одного Дениса, то есть мы на верном пути, — к неудовольствию Гарика заметил Ромка.

Друзья запаслись водой и уселись в беседке-парголе у водопада. Лешка влезла в пруд, сняла полотенце со светильника и рассказала ребятам о глупом вороне, польстившемся на блестящий предмет.

— А я совсем недавно читал объявление в газете: «Пропал говорящий ворон. Нашедшему вознаграждение», — вспомнил Никита.

— Представляете, что было бы с Танькой, если бы эта птичка с ней бы еще и поговорила? — усмехнулся Артем и тут же вскочил: в ворота заезжал зеленый «Форд-Фокус».

— Вперед! — скомандовал Ромка, и все пятеро выстроились во дворе в ожидании, пока двоюродный брат Гарика поставит машину в гараж.

Денис подошел к ним, как ни чем не бывало.

— Привет, друзья. Почему не на речке? — И, положив руку на плечо Гарика, участливо спросил: — Родители не звонили?

Гарик молча покачал головой, разглядывая своего кузена так, будто видел его впервые.

— Не волнуйся, вот увидишь, все обойдется. Я думал сам им позвонить, но лишний раз не хочется беспокоить, — Денис смотрел на всех одинаково, не выделяя никого из них.

Незаметно Ромка наступил Никите на ногу. Как и было условленно, Никита выступил вперед, демонстративно оглядел Дениса, задержал взгляд на его правой щеке, затем с видимым страхом отпрянул назад и отвернулся, изобразив, что боится выдать свои истинные чувства. Получилась мастерски разыгранная сцена для немого кино, когда жесты нарочито утрированы, чтобы у зрителей не оставалось никаких сомнений в намерениях актера.

Все не сводили с Дениса глаз: выдаст он себя или нет?

Денис провел рукой по лицу, потер кончик носа, стирая несуществующую грязь.

— Ты… Как тебя зовут, кстати?

— Никита.

— Еще один сосед, значит. А почему ты так на меня смотришь? Я что, выпачкался?

— Нет, — отвел глаза мальчик.

— Так в чем тогда дело? — теперь он обращался к Гарику. Тот слегка покраснел и брякнул:

— Кузен, а ты знаешь, что курить вредно?

— Конечно, знаю, что капля никотина убивает лошадь. Предупреди об этом свою Жемми. А я, кстати, почти не курю, с чего ты взял? Разве что иногда, редко, а сигареты, в основном, для курящих друзей держу. Ох, ну и устал же я сегодня. И проголодался, слона готов съесть, — сообщил Денис и пошел на кухню.