— Скверно, — сказала себе Хилари. — Совсем скверно.

Она схватила со стола чернильницу и выбежала из комнаты. Кухонную и входную двери, расположенные друг против друга, разделяло не больше метра, и, если первая была распахнута настежь, вторая оказалась закрыта. С кухни доносился звук льющейся из крана воды. Потом он стих. Хилари схватила ручку входной двери, но, прежде чем она успела ее открыть, рука Альфреда Мерсера схватила ее за плечо и развернула на сто восемьдесят градусов. Одно бесконечно долгое мгновение они смотрели друг другу в глаза. Очевидно, Мерсер успел спрятать нож в карман, потому что в руках его больше не было. Одной рукой он вцепился в плечо Хилари, а в другой держал стакан, наполовину заполненный водой, в которой растворялась, исходя пузырями, горстка белых таблеток. Респектабельное лицо дворецкого превратилось теперь в злобную маску.

Хилари завизжала во весь голос и с размаха ударила по этому лицу чернильницей.

Генри Каннингхэм спустился по грязной лестнице и вышел на улицу. Вид у него был хмурый и озадаченный, а под мышкой виднелся небольшой пакет, завернутый в мятую коричневую бумагу. Не пройдя по улице и метра, он столкнулся с человеком, которого ожидал увидеть здесь в самую последнюю очередь, а именно — с мисс Мод Силвер. На ней было черное пальто с потертым меховым воротником и черная же фетровая шляпка, украшенная букетиком бархатных анютиных глазок. Генри не сумел сдержать удивленного возгласа. Мисс Силвер — тоже. «О господи!» — сказала она и, ловко продев руку под локоть Генри, быстро пошла с ним рядом.

— Думаю, нам лучше поговорить в другом месте. Я как раз собиралась побеседовать с Фрэнсисом Эвертоном, но, вижу, вы меня опередили. У меня назначена еще одна встреча, поэтому не будем терять время. Но мне хотелось бы услышать ваш рассказ, прежде чем продолжать самой.

— Незачем продолжать, — сказал Генри, как-то странно на нее взглянув. Он как раз думал о том, что если мисс Силвер вполне сойдет за местную жительницу, сам он смотрится здесь, как бельмо на глазу, и, чем скорее они заберут Хилари и окажутся где-нибудь, где можно сесть и спокойно поговорить, тем лучше.

— И что, собственно, вы хотели этим сказать? — осведомилась мисс Силвер.

Они уже повернули за угол.

— Фрэнк Эвертон умер, — сообщил Генри.

— Когда?

— Вчера хоронили.

— Как?

— Говорят, упал пьяным с лестницы.

— А может, толкнули? — тихим задумчивым голосом проговорила мисс Силвер.

Генри нетерпеливо повел плечом.

— В любом случае невелика потеря.

— Напротив, — сухо заметила мисс Силвер. — Он стал бы бесценным свидетелем, если бы нам удалось заставить его говорить.

— Ну, теперь уже точно не удастся, — с грубоватой практичностью сказал Генри. — Кстати, мисс Силвер, вы знали, что он женат?

— Нет, капитан Каннингхэм.

— А он был. Фабричная девушка, давно уже без работы. Совсем еще молоденькая. Кажется, действительно его любит. Зато очень не любит его брата — и это еще мягко сказано. Она на дух не переносит Берти Эвертона. Говорит, он заставил Фрэнка сделать за него всю грязную работу, а заплатил какие-то гроши.

— Очень хорошо, — сказала мисс Силвер. — Просто прекрасно, капитан Каннингхэм. Продолжайте.

Постепенно рассказ захватил Генри. История прояснялась прямо на глазах, и он чувствовал все большее и большее возбуждение.

— Девушка ни при чем. Она ничего не знала — то есть догадывалась, конечно, что дело нечисто, но сама в этом не участвовала. Она вышла замуж за Фрэнка Эвертона около полугода назад, но встречались они, кажется, гораздо дольше. Когда она сказала, что Фрэнк сделал за Берти Эвертона всю грязную работу, я постарался развить эту тему, а она была только рада с кем-нибудь поделиться.

— Прекрасно, — сказала мисс Силвер.

Они свернули на улицу, где Генри оставил Хилари. Дома тесными рядами подступали к дороге, на тротуаре виднелось несколько случайных прохожих, но девушки в берете и коричневом твидовом пальто нигде не было.

— Хилари должна была ждать меня здесь.

— Скорее всего, она дошла до следующего перекрестка. Если стоять на месте, недолго и замерзнуть, — сказала мисс Силвер.

Генри тут же почувствовал странное облегчение. Хилари не должна была исчезать вот так. Когда он не увидел ее на улице, ощущение было таким же, как если бы он оступился в темноте на лестнице. Это была странная смесь испуга и злости. Простое и разумное объяснение мисс Силвер сразу его успокоило.

— Давайте подождем ее здесь, — предложил он и вернулся к рассказу о жене Фрэнка Эвертона.

— Она сказала, Берти обещал им денег, но все тянул и тянул, объясняя это тем, что не может ничего сделать до тех пор, пока официально не вступит во владение наследством. И даже после этого он продолжал кормить их пустыми обещаниями. Он все пытался отправить Фрэнка за границу, а тот отказывался. Отказывался из-за нее, конечно. Это было еще до их женитьбы, а после он прямо заявил, что Глазго вполне его устраивает и он с места не сдвинется. Сказал, что, кроме маленькой уютной квартирки и денег на выпивку, ему, в общем-то, ничего и не нужно, а уезжать кому-то в угоду за границу он не намерен.

— Очень интересно, — заметила мисс Силвер.

Генри кивнул.

— Мне тоже так показалось. Конечно, Фрэнк был не таким уж завидным родственником — я имею в виду, что желание Берти сплавить подобную обузу за океан — Тихий или Атлантический — представляется только естественным. И, однако, что-то во всей этой истории было не так, если вы меня понимаете. Берти продолжал давить, а Фрэнк, когда напивался, уже откровенно над ним смеялся и намекал, что может много чего рассказать, если Берти будет давить чересчур сильно.

Мисс Силвер чуть склонила голову набок, словно птица, увидевшая жирного аппетитного червяка.

— Он говорил, что именно может рассказать, капитан Каннингхэм?

— Нет, но он намекал, что Берти тогда мало не покажется. Что он, хоть и выполнил для него однажды грязную работенку, ни за что бы за нее не взялся, если б знал, что У Берти действительно на уме. И еще, что у него есть улика, которая отправит Берти на виселицу, отнеси он ее в полицию. Девушка видела эту улику, только Фрэнк просил ее никому об этом не говорить, потому что тогда его повесили бы заодно с Берти, а он никогда не желал старику зла.

Мисс Силвер остановилась на узком тротуаре как вкопанная и развернулась к Генри. Ее глаза оживленно блестели.

— Девушка сказала вам, что это за улика, капитан Каннингхэм?

— Она мне ее дала, — сказал Генри и, похлопав по своему мятому свертку, протянул его мисс Силвер с видом фокусника, достающего что-то из шляпы.

Но с мисс Силвер произошла вдруг разительная перемена. Она протянула уже руку, чтобы взять сверток, и открыла рот, чтобы что-то сказать, но не сделала ни того, ни другого. Протянутая рука безвольно упала, губы остались полуоткрытыми, а бесцветные глаза вдруг потускнели, и в них появилась тревога.

— Капитан Каннингхэм, где мисс Кэрью? — быстро спросила она.

Генри тут же почувствовал сильнейшее беспокойство.

— Я оставил ее здесь.

— Тогда где же она?

— Наверное, дошла до следующего угла. Чтобы согреться. Вы же сами это сказали.

— Она не могла уйти далеко. И в любом случае должна уже была вернуться. Мне это не нравится, капитан Каннингхэм.

Генри сорвался с места прежде, чем она успела договорить. До ближайшего перекрестка оставалось не меньше четверти мили, но у Генри были длинные ноги, и очень скоро мисс Силвер потеряла его из виду, когда он оказался там и свернул налево. Через какое-то время он снова появился в конце улицы и устремился теперь направо. Потом он все так же бегом вернулся. Не дожидаясь его, мисс Силвер развернулась и поспешила туда, откуда они оба только что пришли. Скоро с ней поравнялся задыхающийся Генри. Его сердце глухо отбивало: «Хилари Хилари Хилари». Его терзал тот самый нерассуждающий страх, с которым труднее всего бороться.