Уже понял, что местный хозяин зарабатывает с большой наценки на выпивку, которую выпрашивают девушки. Старо, я тоже пару раз по юности и наивности на такое попадался, пока не глотнул вина из бокала девушки. Там оказался разбавленный сок. И это по цене дорогого бренди!

Молоко она принесла быстро, пыталась остаться «посидеть» со мной, но я отказался. Через двадцать минут появилась Петела. Заспанная, хотя на улице время часам к одиннадцати приближалось.

— Это Вы, сеньор маг. — Плюхнулась она на скамейку напротив. — Извините, я сейчас проснусь и за инструментом схожу.

— А чего сразу же не принесла? — Судя по виду и идущему от неё запаху, ночь у девушки была бурная.

— Ну, я не знала, что это Вы, мне передали, что какой-то баронет. — Отвечала она усталым и немного хриплым голосом. — А им не надо никаких песен, они сразу на спину заваливают. Один мне чуть инструмент не поломал. Уже поняла, что если не маг — то ему только вино и тело подавай.

— А маги песни слушают?

— Когда как, но обычно хоть одну слушают. И золото, бывает, даже просто так дают, но хозяин отбирает. — Говорила как-то монотонно, действительно, ещё не проснулась. — Один, как и Вы, позвал в комнату, так я ему полдня пела, только потом он сказал раздеваться. Благородные же слушают песню только в зале. А если в комнату зовут — сразу на спину падай.

— А я тебя предупреждал. — Не мог я пропустить момент для исторической фразы.

В ответ она только отмахнулась, скривившись, и заглянула в мой кувшин.

— Вы, как всегда. — Открыто поморщилась она. — А вина нет? Пить очень хочется.

— Молоко хорошо утоляет жажду. — Нравоучительно заявил я, улыбнувшись, понимая, что у неё просто сушняк. Тут пользуются специальным зельем от похмелья, но пусть попробует наш, русский метод. — А тебе нужен рассол. Лучше всего огуречный, но пойдёт и капустный. Эй, иди сюда. — Позвал я девушку, что изображала официантку. — Принеси огуречного рассола.

— Рассола. — Девушка сразу же подошла, но мой заказ её озадачил. — Зачем?

— Ты принеси, а не спрашивай. Вот, примерно с половину этой крынки. — Показал я на ту, в которой было молоко. — И кружку.

Ждать заказанное пришлось минут десять, но его всё же принесли. Точнее, принёс его тот парень, что тут за главного, а не девушка. На Петелу он покосился с заметным раздражением, но повернув голову ко мне, расплылся в угодливой улыбке.

— Вот, что сеньор баронет заказывал. — Поставил он крынку, кружку и остался стоять рядом.

— Свободен. — Бросил я раздражённо. У меня тут конфиденциальный разговор намечается, а он уши греет. — А ты наливай и пей. Тебе сколько лет?

— Семнадцать. — С отвращением выпив полкружки, ответила девушка. — Ну и гадость. Уж лучше молока выпить.

— Молоко надо пить не после выпивки, а вместо! — Нравоучительно заметил я, понимая, что впустую сотрясаю воздух. Выпивка, которую ей заказывают — основной заработок девушки. Тут до подмены вина соком ещё не додумались. А может, и додумались, но помнится, мне вино принесли запечатанное магической печатью. Подделки выйдут не намного дешевле оригинала. — Легче стало?

— Ещё не знаю. — Честно проговорила она, прислушиваясь к своему организму. — Сейчас, схожу за инструментом.

Она пошла, но по пути её остановил парень, задал вопрос. Она ответила, он явно не поверил, переспросил. Следующий ответ его удовлетворил, он подбежал ко мне.

— Сеньор маг, можете пройти в отдельную комнату, послушать песни. — Засветился он, решив, что сейчас раскрутит очередного лоха. — Вино сейчас принесут.

— Комнату не надо, вина я не заказывал. — Обломал я ему барыши. — Молока и рассола достаточно. И пирог ещё пусть принесут, мне этот понравился.

Петела пришла, покосилась на стол.

— Вы вина закажите, а то хозяин мне не заплатит. — Попросила она.

— Я тебе так денег дам.

— Он заберёт. — Уверенно заявила она. — Говорит, что всё, что мне дают в таверне — принадлежит ему. Вот если я буду подрабатывать у себя дома, тогда могу забирать все деньги себе. Но у меня же нет дома.

В общем-то, логично. Ладно, если сговоримся, заберу её на прослушивание к леди Таиселле.

— Петела, у тебя есть в репертуаре нормальные песни?

— Это какие? — Лениво напряглась она. Глянула на пирог, скривилась, налила рассолу, но пить не стала.

— Ну, нормальные. — Да я и сам не знаю, какие. Надоела пошлятина в каждой песне. — Не про любовь.

— Это какие? — Чуть-чуть подумав, снова переспросила она. Что-то она не проснулась до сих пор.

— Смешные какие-нибудь. — Хотя нет, они тут и ржут тоже только на пошлые темы. — Или патриотические. Про войну. — Уточнил я, видя, что это слово она не поняла. Я его на русском сказал, нет тут, оказывается, патриотов.

— Про войну? — Она всерьёз задумалась, даже, забывшись, глотнула рассолу, снова скривившись. — Нет, про войну, чтобы не про любовь, не знаю ни одной. А такие бывают?

Хм, как будто я знаю, какие тут песни бывают. Были бы у меня стихотворные способности, я бы тут же ей чего-нибудь из Высоцкого перевёл, но чего нет, того нет.

— Не знаю, я не менестрель. Ты знаешь, что скоро будет Императорский Театральный приём? — Решил я пока оставить вопрос репертуара.

— Конечно! — Кто бы сомневался. Это я могу не знать такого, а её профессия обязывает. — Но туда только благородные могут, да аристократы.

— Хочешь туда попасть? Со мной.

— Хочу. — Кивнула она. Но как-то лениво.

Что-то не вижу особого энтузиазма. А мне казалось, что для любого менестреля такое выступление — это как на Евровиденье попсовику попасть, если не круче. Даже если не выиграешь, популярность обретёшь всё равно. Всё же, раз в пять лет — это достаточно редко.

— Тогда, допивай рассол. Давай, давай, не кривись. Как только мои женщины освободятся, скатаемся, споёшь нам свои лучшие песни. Согласна?

— Да. — Кивнула она и долила себе где-то с четверть кружки. Выпила, как лекарство. — Но учтите, я не принцесса Фетиоктиссия, такого ещё не делала.

Секунд десять я соображал, что она хотела мне сказать, потом дошло.

— Нет, в свою постель мы тебя не зовём. Ты только петь будешь, обещаю.

— Тогда ладно. — Кивнула она с той же ленивой интонацией. Нет, она хотела показать свою заинтересованность, но получалось у неё откровенно плохо.

С нашей последней с ней встречи, Петела приобрела какую-то разбитную расхлябанность, которая меня уже начала раздражать. И где та наивная и краснеющая девочка, которую я видел буквально несколько дней назад?

— Ты передумала быть менестрелем? — Всё же задал я вопрос, который вертелся у меня на языке в последние десять минут.

— Нет, не передумала. Я только не поняла, что Вам надо спеть. Я мало песен знаю.

Кабы я сам знал. Похоже, мне нужна помощь зала.

— Девочки придут, у них спросим, они лучше меня в песнях разбираются. — Решил я отложить этот вопрос. — Я надеюсь. А пока, ешь пирог. С одного рассола тебе плохо будет.

— Не хочу. Мутит меня. — Она отодвинула кружку, взяла свой инструмент. Он был похож на домру, да и звук примерно такой же. — Спеть Вам что-то?

Разнообразия в плане инструментов в этом мире не было. Говорят, что ещё есть люди, играющие на дудке, да барабаны в войсках есть. Изобрести им гитару что ли? Так ведь, всё равно играть на ней я не умею.

— Спой то, что самой нравится. — У меня начало складываться ощущение, что пришёл я поздно. Этот менестрель уже погиб под обстоятельствами.

Пока мы ждали Кристу с Наталиной, девушка спела мне три песни. Пела она, совершенно не стараясь, лениво перебирая струнами. Похоже, то, что я не заказал вино, и ей не заплатит хозяин, полностью убило её энтузиазм.

Правда, и завываний было поменьше, какие она выдавала в первый свой день. Похоже, это местная система выделения голосом каких-то важных моментов.

Мои девушки явились через полчаса.

Криста к Петеле отнеслась с большим подозрением, но согласилась отвезти её «на прослушивание». Мы добрались до леди Таиселлы, так та тоже отнеслась к моей идее скептически, но выслушать не отказалась.