«Дай ему леща!» — требует дух. И я чувствую, как рука чуть шевелится, не по моей воле. Этого мне еще не хватает, одержимости. А ну, сгинь.

— Ну теперь туда вряд ли за провинность отправлять будут, — Богдан умудряется и есть одновременно, и членораздельно говорить. — Если там, оказывается, опасно. Говорят, состав усилят и увеличат вдвое, а то и втрое. Туда уехала целая колонна еще перед обедом.

Соглашаюсь с Покровским, сочувствую прорицателю. Саша уже давно не обращает внимания на наш разговор, наблюдая за женской компанией неподалеку.

А вот Олег меня немного напрягает. Уставился так внимательно, словно чувствует что-то. Так и хочется залепить ему гречневой жижей, что досталась нам на гарнир. Чтобы лицо попроще сделал.

Хотя его помощь мне не помешала бы. Приструнить неугомонного духа. Но тот с такой радостью соглашается, что эту идею отбрасываю.

«Не, ну ты глянь, какая жопа…». Я автоматически бросаю взгляд на девушку, изящно облокотившуюся на соседний столик. Тут я с Наматру солидарен, шикарная.

Она, словно чувствуя взгляд, медленно оборачивается. И я очень резво отвожу взгляд. Ну конечно же, та самая эллинка. Хтонь, я даже имени ее не узнал…

Ну а после обеда нашу группу отправляют в первую вылазку. Без предупреждения, просто объявляется старлей и в привычной нежной манере сообщает:

— Ну, господа дрищи, вот вам и кабздец! Полакомятся демоны сегодня свежим мясом, — и сам смеется над своей шуткой. — В общем, вас прикрепляют к другой группе, со старшими. Сами не лезьте, если только попросят. Смотрите и учитесь!

— На этом? — нервно вскрикивает Володя, когда мы являемся к взлетной полосе.

Перед нами огромный вертолет, уже гудящий лопастями. Боковые двери сдвинуты, внутри Забельский и пара пустынников. Кристо подзывает нас рукой, переорать этот шум невозможно.

И если самолет привел меня в полный восторг, то тут мне поначалу становится не очень хорошо. Вертушка так резко взмывает вверх и вбок, что начинает мутить. И пока мой вестибулярный аппарат пытается определить, где горизонт, я даже зажмуриваюсь.

Мы несемся низко. Мне кажется, что даже задеваем редкие деревца, прижимающиеся к земле. Тарахтение оглушает, но шлемы для переговоров нам не выдают, пользуемся ментальной связью. Правильно, что на нас дорогое оборудование переводить. Сломаем еще.

Наматру в башке бурчит, что можно и побыстрее летать. Но слышу — нравится. И мне начинает нравится. Дух захватывает, но летать — это всегда охренительно.

База в пустыне гораздо проще. И тут уже нет палаток, только однообразные одноэтажные постройки. И никакого бетонного забора — палки да проволока. Скорее всего от случайной живности.

После приземления Каритский тут же с восторгом просится порулить, получает порцию отборного мата, но остается довольным. Володя часто дышит носом, вроде ему это помогает. Богдан, кажется, успел поспать. Ну а Олег продолжает сверлить меня подозрительным взглядом.

— Сначала на учения! — бодро командует Забельский.

Учение проходят в паре километров, среди песчаных холмов и здоровенных камней. Тут даже какие-то остатки домов соорудили. Или, может, от местных осталось. Вокруг, насколько хватает глаз, сплошь песок. Солнце шпарит особенно зло.

Нас рассредотачивают по укрытиям, кого за развалинами, кого за камнями. Мне достается куча песка и скопление скелетов деревьев.

Откуда-то слева доносятся команды, на открытое место выбегает группа. Десять человек, все закутаны в камуфляж и вооружены, но я вижу шестерых одаренных по призванной силе.

Демонов изображают движущиеся мишени в виде разнообразных тварей. Явно не артефакт, но двигаются они очень резво и по ломанной траектории. Начинается световое и огненное шоу.

Группа разделяется и разбегается во все стороны. Я только и верчу головой, пытаясь уследить. Солнце ослепляет ярким бликом, сверкнувшим отражением от кого-то.

«Слышь, белобрысый, тебя сейчас, кажется, прибьют…» — задумчиво сообщает дух.

Боковым зрением улавливаю вспышку и направляющийся ко мне поток силы. Падаю на землю, откатываюсь в сторону. Что за? Второй поток попадает прямо в меня в следующий же миг.

Из меня вышибает воздух, сметает доспех. Я вижу огромное красное лезвие из силы, летящее на меня под углом. Защита сметена и времени увернуться у меня уже нет…

Мир взрывается шипящим треском и вспышкой. Я чувствую, как пылает песок вокруг. Дух, что-то неразборчиво крикнув, резко умолкает. Я не успеваю подумать, сила сама поднимается волной и устремляется в сторону напавшего.

Я ничего не вижу и не слышу, только чувствую поток и обжигающую лаву под руками. Лицо, щекой лежащее на земле, стреляет адской болью, приводя в чувства. И эти чувства мне не нравятся. Я сгораю в пламени противостояния сил, погружаясь в плавящийся песок.

Приподнимаюсь на руках, отталкиваюсь и откатываюсь в сторону. Пытаюсь стряхнуть с себя тягучую массу. Со всей дури леплю морозилкой, превращая все вокруг в сверкающее стекло.

Половины лица я просто не чувствую, успокаиваю его холодом. Руки покрылись волдырями. Я с ужасом жду боль, но она не приходит, словно издеваясь. Со стоном поворачиваюсь.

В паре метров от меня, из-за валуна смутно видна чья-то нога. Ползу туда, боясь встать на ноги. Не уверен что они меня послушаются. Глухие звуки автоматных очередей и криков дают понять, что учения не прекращаются.

Слух работает странно, как эхолот под толщей воды. Похоже, оглушило. Как я вообще остался жив? То, что в меня летело, однозначно было смертельным. Доползаю до человека, тяну себя к нему, цепляясь за форму.

Добираюсь до лица и сдираю маску, чувствуя как трещит ткань под пальцами. Вот хтонь!

Эратский жив, просто оглушен, как и я. Он медленно моргает, блуждая невидящим взглядом. Его руки шарят по песку, тело дергается в судорогах. С ног до головы его покрывает паутина красных нитей силы.

Проклятый ублюдок! Решил ударить исподтишка! Ярость накрывает в миг, взрываясь жаркой волной в голове, застилая глаза. Руки сами тянутся к его шее, прижимаясь большими пальцами к ложбинке.

Паутина вздрагивает и уплотняется, сдавливая его. Эратский сначала стонет, потом хрипит, я вижу как кровь отлынивает от его лица, а губы начинают синеть. Он хватается за мои руки и символы вгрызаются в его силу, начиная ее поглощать.

Да твою ж мать, что я творю! Я отталкиваюсь, падая рядом. Наваливается холодный липкий ужас. Я был готов его убить. Что-то внутри меня так жаждало крови, так отчаянно хотело разорвать горло к демонам.

Я тру лицо, отгоняя мерзкое ощущение. С трудом отзываю силу от еле дышащего тела.

— Что… ты такое? — Эратский сипит, держась за горло.

— Ты какого хрена делаешь? — отвечаю, отползая чуть дальше и усаживаю себя, прислонившись спиной к камню.

— Что ты со мной сделал? — слышу в его голосе панику.

Нет, так мы ни до чего не договоримся, перекидываясь вопросами.

— Чуть не убил. Как и ты меня. Теперь повторяю, ты какого хрена на меня напал?

Чувствую, что снова начинаю злиться. И сила тянется обратно, обвивая Эратского. Он дергается и смотрит со смесью ужаса и злости. С усилием отзываю, глубоко дыша.

— Ты псих! Я не нападал на тебя, Белаторский, ты попал на линию огня.

О как! То есть никто не знал, где мы располагаемся, так я и поверил. И что-то на той линии я дальше себя целей не видел. Мы сверлим друг друга взглядом.

Вижу, он своей версии будет придерживаться до конца. Сам бы так сделал. Не напал со спины, сознаваться не стал бы. Тем более что свидетелей нет. Мое слово против его.

А значит… Для начала надо разобраться, что со мной происходит. Я тщетно зову агрессивного духа. Ни просьбы, ни прямые оскорбления, ничего не дают. И эта тишина в моей голове добавляет вопросов.

— Дрищи! — слышу я знакомый ор неподалеку и поднимаю руку, не сводя взгляда с Эратского.