— Понимаю.

— Значит, лето Южного полушария должно быть жарче лета Северного полушария именно благодаря этой близости к Солнцу.

— Теперь мне все ясно, господин Паганель.

— Итак, когда говорят, что Земля ближе к Солнцу зимой, то это верно лишь по отношению к нам, живущим в северной части земного шара.

— Вот это никогда мне не приходило в голову, — промолвил Роберт.

— Ну, так больше не забывай этого, мой мальчик.

Роберт с большой охотой выслушал эту маленькую лекцию по космографии, в дополнение к которой он узнал еще и о том, что средняя температура провинции Виктория составляет плюс семьдесят четыре градуса по Фаренгейту (+23,33° по Цельсию).

Вечером отряд сделал привал за озером Лонсдель, в пяти милях от него, между горой Драмонд, поднимавшейся на севере, и горой Драйден, невысокая вершина которой вычерчивалась на южном небосклоне.

На следующий день, в одиннадцать часов утра, колымага добралась до берегов реки Виммеры, у сто сорок третьего меридиана.

Река эта, шириной в полмили, несла свои прозрачные воды между высокими акациями и камедными деревьями. Там и сям среди них виднелись великолепные мирты, вздымавшие на пятнадцатифутовую высоту свои длинные плакучие ветви, пестревшие красными цветами. Множество птиц — иволги, зяблики, золотокрылые голуби, не говоря уж о болтливых попугаях, — порхало среди зеленых ветвей. Внизу, на воде, резвилась пара черных лебедей, пугливых и неприступных. Но эти редкие птицы австралийских рек вскоре исчезли за излучинами Виммеры, причудливо орошавшей эту пленительную долину.

Между тем колымага остановилась на ковре из зеленых трав, свисавших бахромой над быстрыми водами реки. Ни моста, ни парома не было. А все же перебраться было необходимо. Айртон стал искать удобного брода. В четверти мили вверх по течению река показалась ему менее глубокой, и он решил, что в этом месте можно будет перебраться на другой берег. Сделанные им в нескольких местах измерения показали, что река здесь не глубже трех футов. Значит, колымага могла без большого риска пройти по такому неглубокому месту.

— Нет никакого другого способа переправиться на тот берег? — обратился Гленарван к боцману.

— Другого нет, сэр, — ответил Айртон, — но эта переправа не кажется мне опасной. Как-нибудь переберемся.

— Следует ли жене и мисс Грант выйти из колымаги?

— Ни в коем случае. Мои быки крепки на ногу, и я берусь вести их по верному пути.

— Тогда отправляйтесь, Айртон, — сказал Гленарван. — Я полагаюсь на вас.

Всадники окружили тяжелую колымагу, и отряд смело вошел в воду. Обычно, когда телеги переходят реку вброд, к ним прикрепляют кругом пустые бочки, для того чтобы поддержать их на поверхности воды, но здесь такого спасательного пояса не имелось, и надо было положиться на чутье быков и на осторожность возницы. Айртон, сидя на козлах колымаги, направлял ее через реку; майор и оба матроса, рассекая быстрое течение, пробирались в нескольких саженях впереди. Гленарван и Джон Манглс держались по обеим сторонам колымаги, готовые прийти на помощь путешественницам. Паганель и Роберт замыкали шествие.

Все шло хорошо до середины Виммеры. Но здесь дно стало опускаться, и вода поднялась выше колес. Быки, отнесенные течением от брода, могли потерять дно под ногами и потянуть за собой качавшуюся колымагу. Айртон отважно соскочил в воду и, схватив быков за рога, заставил их вернуться к броду.

В эту минуту колымага неожиданно на что-то натолкнулась, раздался треск, и она сильно накренилась. Вода залила ноги путешественницам. И колымагу и быков, несмотря на все усилия Гленарвана и Джона, уцепившихся за дощатую стенку, стало относить течением. Минута была критическая.

К счастью, быки мощно рванулись вперед и потащили за собой колымагу. Дно начало подниматься, и вскоре животные и люди, промокшие, но очень довольные, очутились в безопасности на другом берегу.

Однако у колымаги оказался сломан передок, а у лошади Гленарвана — сбиты передние подковы.

Нужно было как можно скорее исправить эти повреждения. Путешественники смущенно переглядывались, не зная, что предпринять. Айртон предложил съездить на стоянку Блек-Пойнт, находившуюся в двадцати милях севернее, и привезти оттуда кузнеца.

— Поезжайте, конечно поезжайте, милейший Айртон, — сказал Гленарван. — Сколько вам потребуется времени на оба конца?

— Часов пятнадцать, не больше, — ответил Айртон.

— Ну, так отправляйтесь же, а мы в ожидании вашего возвращения расположимся лагерем на берегу Виммеры.

Несколько минут спустя боцман верхом на лошади Вильсона уже скрылся за густой завесой мимоз.

Остаток дня прошел в разговорах и прогулках. Путешественники бродили по берегам Виммеры, беседуя и восхищаясь красотой местности. Журавли пепельного цвета и ибисы уносились от них с хриплыми криками, птица атлас искала приюта в верхних ветвях дикого фигового дерева, иволги и чеканы-каменщики суетливо перепархивали между великолепными стеблями лилейных растений, а зимородки прекращали свою рыбную ловлю. Только более цивилизованные попугаи — bluemountain, окрашенный во все цвета радуги, маленький рошил с пунцовой головкой и желтой грудкой и лори с красно-голубым оперением, — сидя на верхушках цветущих камедных деревьев, продолжали свою оглушительную болтовню.

Так, то отдыхая на траве у журчащих вод, то бродя по рощицам мимоз, наши путешественники до самого заката солнца любовались этой чудной природой. Ночь, наступившая после коротких сумерек, застигла их в полумиле от лагеря. Они направились к нему, ориентируясь не по Полярной звезде, невидимой в Южном полушарии, а по созвездию Южного Креста, сверкавшего на небосклоне, на равном расстоянии от зенита и горизонта. У мистера Олбинета был уже накрыт в палатке стол. Все уселись за ужин. Наибольший успех имело рагу из жареных попугаев, ловко подстреленных Вильсоном и искусно приготовленных стюардом.

Покончив с ужином, все стали искать предлога подольше не ложиться спать в эту чудесную ночь. Элен, к общему удовольствию, попросила Паганеля рассказать о путешественниках, исследовавших Австралию, — это, надо сказать, им давно уже было обещано.

Паганель не заставил себя просить. Его слушатели растянулись у подножия великолепной банксии, и вскоре дым сигар поднялся до ее тонувшей в ночном мраке листвы.

Географ, полагаясь на свою неистощимую память, начал свой рассказ:

— Друзья мои, вы должны помнить — и майор, вероятно, этого не забыл — имена тех путешественников, о которых я говорил вам на борту «Дункана». Из всех, кто стремился добраться до центральной части Австралии, только четырем удалось пройти через этот материк с юга на север или с севера на юг. Бёрк это сделал в 1860 и 1861 годах, Мак-Кинлей — в 1861 и 1862 годах, Ленсборо — в 1862-м, Стюарт — также в 1862-м. О Мак-Кинлее и Ленсборо я упомяну лишь мимоходом. Первый из них прошел от города Аделаида до залива Карпентария, а второй — от залива Карпентария до Мельбурна. Оба они были посланы австралийскими организациями на поиски Бёрка; он не возвращался, и ему уже не суждено было вернуться.

Бёрк и Стюарт — вот те два исследователя Австралии, о которых я сейчас без дальних предисловий начну вам рассказывать.

Двадцатого августа 1860 года Мельбурнское географическое общество отправило экспедицию, во главе которой стоял Роберт О’Гара Бёрк, бывший ирландский офицер. Его сопровождали одиннадцать человек: Вильям Джон Уильс, выдающийся молодой астроном, доктор Беклер, ботаник Грей, молодой военнослужащий индийской армии Кинг, затем Ландельс, Браге и несколько сипаев[68]. Двадцать пять лошадей и столько же верблюдов везли на себе путешественников, их багаж и съестные припасы на восемнадцать месяцев.