Лис, Коваль, Казаков вбежали внутрь. Коваль врубил свет. Казаков напал на обнажившего меч самурая у окна.

Лис подал Андрею его катану. Оголив клинок, Андрей бросил ножны под ноги. В этих узких комнатах он бы предпочел катане короткий вакидзаси Риты.

А следующей в комнаты влетела Смерть.

Глеб двумя руками проткнул врага навылет, пока тот делал замах. Андрей с Лисом обогнули короткостриженного дайме с повисшим на его мече трупом. На ходу ладонь левой руки Андрея легла на тыльную сторону клинка, образуя вместе с кистью правой на рукояти копейный хват.

Во второй комнате кто-то врубил свет, тьма рассыпалась, впереди на красной луже поскользнулся Смирнов, белобрысого самурая понесло назад. Худая спина уткнулась в Андрея, прижала его руку с мечом к бедру.

Справа из-за плеча Казакова вырос самурай Красоткина, катана в его бледных руках взмыла над головой Андрея. Лезвие закрыло собой свет, клинок почернел.

Темный клинок падал на Андрея.

«Взявшие меч, мечом и погибните!»

Руку Андрея с катаной зажало намертво.

Как, уже пора платить? Я отдал Рите всего один сырник. Разве это равнозначная цена?

Черный металл летел вниз. Еще пара вытянок и все, конец.

«Прикройся белобрысым», — проскрежетал волк из-под ширмы.

Андрей не слушал, он попытался шагнуть назад. Не спасет — вплотную к спине дрались Коваль с противником. Вместо головы катана отсечет Андрею плечо.

Встречный меч из ниоткуда отбил черный клинок. И Лис заступил дорогу самураю.

Андрей оплеухой отбросил Смирнова на пол. Развернулся к Лису и противнику.

Самурай уже бил в Лиса — со всей силы, наклонив тело вперед. Слабая без отсеченных пальцев хватка Лиса не выдержит, удар снесет его катану вместе с грудной клеткой.

На пределе сил Андрей успел коротким взмахом сместить тяжелый удар в сторону. Лезвие врага чиркнуло по спине Казакова, следом на сером кимоно вспыхнула красная борозда.

— А-а-а-а-а-а! — закричал Казаков.

— Коли-и-и! — закричал Андрей.

— Мяса-а-а! — завыл волк.

Обеими руками Лис вдавил меч вперед, заорал.

Под общий ор клинок вошел в трахею врага, пробил шейный позвонок, вылетел наружу, острием уткнулся в памятку бусидо на стене. Ноги убитого подломились, подбородок упал на лезвие, голова заскользила вниз по клинку и коснулась кровоточащими губами беспалой кисти Лиса на рукояти. На бледном запястье расцвел поцелуй Истины.

Смерть прошлась по смежным комнатам и вышла, сытая и довольная.

4

Довольные дайме клана Охотникова стояли на истыканных телах. Только Серали Султанов с залитым кровью плечом сидел у стены. Ефрем Коваль открыл окно, залетный ветер охладил жар батарей и сердец.

Никто из «псов» Лиса не погиб. Пока самураи Красоткина пытались размахнуться под низкими потолками в окружении своих, дайме просто их кололи. Как научил Андрей. Драный недосенсей.

Ефрем с Глебом подняли ближайший труп за голову и ноги, поднесли к окну. Лис взял за волосы убитого им самурая, дернул мечом. Натянутые остатки кожи на пронзенной шее порвались, освободив клинок, обезглавленное тело повалилось на пол.

Труп из рук Ефрема и Глеба нырнул в бездну. «Ра-а-аз птенчик», — пропел Ефрем.

У каждого клана свои тайные обряды.

— Меня ранили! — завопил Казаков, махая рукой себе за спину. Лис ничего не сказал, только положил отрубленную голову на труп. Ефрем сразу же наклонился к телу, поднял кровоточащий шар, размахнулся, бросил. Круглый обрубок, сея брызги, улетел в черноту за окном.

— Два-а птенчик, — протянул Ефрем.

Глеб поковырял пальцем рану на спине Казакова.

— А-а-а… Не трогай! — крикнул Казаков. Глеб вынул руку и оглядел красный ноготь.

— Неглубокая царапина, — сказал он. — Вот Султанову-сан досталось.

Узкие глаза смуглого самурая зыркнули снизу вверх на Глеба.

— Султанов-сан проткнул Пичука-сан, — сказал Ефрем, — а он бы стал новым оябуном у чистоплюев.

В угол у окна забилась наложница. Копна черных волос упала на одну половину лица, на второй сверкал красный отпечаток ладони. Смирнов наклонился над девочкой, прошептал что-то тихо и мягко.

— Казаков-сан, отведи Султанова-сан в медпункт, — приказал Лис.

Руки Анджея уже тянулись к шее наложницы, когда он резко обернулся.

— Почему я? — вскричал Казаков. Лис улыбнулся:

— Ты ранен — ты сам кричал.

Казаков нервно поджал губы: его подловили.

Нет ничего позорнее, чем быть разоблаченным во вранье.

— Иди в медпункт лечи рану, — сказал Лис. И Казаков, краснея, быстро выбежал в коридор. Султанов поднялся, цепляясь за стены, — дорожка крови стелилась следом по полу и трупам, пока он ковылял к двери.

Резко наложница кувыркнулась вперед, мимо ног Смирнова, к вакидзаси на полу. Глеб прыгнул на вытянутую кисть девочки, вдавив в нее деревянную сандалю. Видждан закричала.

Андрей неосознанно шагнул к плачущей наложнице. Коваль порвал рубашку на ней, оголив худую спинку с трясущимися лопатками.

Потеряв меч, ученики в этой школе вскоре умирают.

— Не трогайте ее, — вырвалось у Андрея.

Коваль и Смирнов поднялись с корточек, шагнули к Андрею, ладони сжали мечи в ножнах.

— Ты не решаешь, — сказал Глеб, — вставай в очередь.

И Андрей повернулся к тому, кто решает. К истинному главе клана Охотникова.

— Скажи же что-нибудь! — крикнул Андрей.

Медленно Лис сжал трехпалую руку в кулак. Бесцветные глаза устало посмотрели на наложницу.

— Андрей, — сказал Лис, — не позволим зверям безумствовать.

Андрей крепко стиснул катану, суставы пальцев заныли.

— Быть готовым к жертвам, помнишь? — прошептал Лис.

От напряжения жилы выступили на предплечьях Андрея.

— Отдай им этот кусок мяса, — говорил Лис, — это по праву их добыча. Не твоя.

Потому что Андрей не заколол ни одного врага. Он только научил Лиса и его «псов». Только открыл им дверь. А самураев Красоткина разбудили дайме и Лис.

Больше книг на сайте — Knigoed.net

Волк глухо засмеялся за ширмой.

Сверкая синеватыми волосами в подмышках, наложница гладила раненую руку.

Лис встал так, что острие катаны Андрея указало ему в живот. Андрей поднял катану к плечу и рубанул воздух. Дайме тут же отскочили от него, три клинка вылетели из ножен. Только Лис стоял с поднятым кулаком и не двигался.

— Сейчас тот решающий миг, о котором я тебе говорил, — зашептал Лис. — Подумай о качелях, которые мы с тобой поставим во дворе школы. Не жертвуй башней справедливости, что в этот миг возводится, ради бесчестного поступка.

Нельзя мешать торжеству справедливости. Даже если с куска мяса сдернут ночную рубашку.

Андрей слышал, как пластик рукоятки затрещал в его ладонях. И Лис тоже слышал.

— Да пойми же! — сказал Лис, — если ты сейчас погибнешь — это будет недостойная смерть!

Щеки Андрея жарко полыхнули. Искоса он посмотрел на гляделку у окна. Круглая линза бесстрастно уставилась в упор на Андрея. За ней мог стоять сейчас кто угодно. Директор, Сугияма-сенсей, сам сегун — могли сейчас видеть, как позорная ржавчина покрывает меч Андрея.

— Пережди в соседней комнате, — шептал Лис, — все здесь произойдет быстро.

И Андрей, стараясь не опускать взгляд на наложницу, вышел в первую комнату. Сначала он метнулся к окну, раскаленное лицо потянулось к стеклу, веявшему холодом. И чуть не пройдясь щекой по лезвию, Андрей отдернул голову назад — обе руки все еще сжимали перед носом катану. Рукоять все еще скрипела в ладонях.

Андрей попытался разжать руки и не смог отпустить собственный меч. Кисти и клинок дрожали. Пальцы не слушались.

«Человек, — сказал волк, ширма перед клеткой куда-то пропала, — похоже, верный вопрос, что ты вечность искал, заключается в одном коротком слове: пора?»

Острие клинка смотрело прямо в лицо Андрею, прямо ему в губы. Приложись к конечной точке холодного жала, охвати кончик меча крепко губами, и это мгновение заполнит не легкий иллюзорный поцелуй, а яркая вспышка предсмертной судороги. Тебе станет хорошо, только прижмись к мечу взасос, впусти внутрь себя сталь. Заглотни клинок.