Поэтому можно было с уверенностью говорить о том, что успеха подобная тактика использования гражданских как своего щита не достигла. Османам придётся сражаться как подобает настоящим воинам, а не трусливым шакалам.

Только было в этой бочке мёда пара ложек дёгтя. Я бы даже сказал целый черпак.

Султан, обозлённый очередным громким поражением, приказал казнить семьи тех военных, что не удержали Бухарест. Что-то вроде наказания за невыполнение его приказа. Не пожалел даже родственников своих командиров-турков.

И это было плохо. Не в последнюю очередь мы хотели воздействовать на военных: обещать им, что с ними будут обращаться по всем правилам, у них будет статус военнопленных и в случае добровольной сдачи по окончанию конфликта мы спокойно отпустим их без судов над ними. Судили бы только командиров-турков, но и тем бы предложили справедливый суд. Всё для того, чтобы армейцы без всяких страхов и опасений сдавались нам, когда они оказывались в окружении и прочих подобных случаях.

Теперь про это можно было забыть. Военные будут биться до последнего, чтобы их родных не казнили. Для них лишь победа в сражениях с нами будет залогом, что членов их семей не тронут. Понятное дело, что это вызовет дополнительное недовольство в армии, ведь даже семьи командиров-турков не пожалели, но пока Султан сможет держать ситуацию под контролем.

Хотя бы флот наш чувствовал себя хорошо. Все водные границы патрулировали корабли и подводные лодки с несколькими водными магами в экипаже, так что от неприятных сюрпризов в виде стелс-субмарин мы защищены. В Чёрном море наши корабли властвовали вплоть до линии от румынской Констанцы до турецкой Эрегли. Благодаря этому другим турецким городам на побережье Чёрного моря, вроде Инебау и Синопа, приходилось терпеть редкие обстрелы из пушек черноморского флота. Никаких грандиозных целей эти обстрелы не преследовали, мы просто портили нерву противнику.

А большая часть османского флота была заперта в босфорском проливе. С одной стороны черноморский флот, с другой же наши корабли без всяких проблем пустили в Средиземное море. Испанцы, французы и германцы заняли как бы нейтралитет, а на деле помогали нам вплоть до того, что отправили в помощь своих магов воды. Вот и стояли османские корабли у Стамбула.

Впрочем, правитель Османской империи всё же приказал было атаковать ту часть нашего флота, что зашла в Средиземное море. Два дня сражений, доходило до настоящих дуэлей между отдельными кораблями, но никаких серьёзных успехов добиться не удалось. У нас потеря двух небольших кораблей, у османов три. Простора много, силы почти равны, вот и нет этого самого результата.

Нет, османы могли перебросить ту часть флота, что стоит у Стамбула со стороны Чёрного моря, чтобы насесть на нас. Но и черноморскому флоту тогда почти развязывают руки, бить ракетами и снарядами будем уже по их столице. С практически нулевым результатом, но зато каков психологический эффект будет! Война едва началась, а русские корабли обстреливают Стамбул! Вот и получалось, что перебрасывать корабли султану было никак нельзя, хотя бы до этого он допёр своим мозгом.

А так Султан начинает принимать всё больше решений, последствия которых ему потом ни в жизнь не разгрести. Он хватается за остатки своей власти словно верит в какое-то чудо. Что это за чудо я не знаю. Но по моему скромному времени в данной ситуации не хватит всех чудес света, чтобы спасти его из той навозной ямы, в которую он нырнул с головой.

А ведь у него был шанс остаться правителем. Правда его империя уменьшалась в несколько раз в этом случае, но всё же правителем. Отрыв огромного количества территорий с нелояльным к нему населением решило бы многие его проблемы. Только вот перед самой войной я предложил Государю план с захватом Стамбула и это ставит крест на султане. Нам хватит и одного из его сыновей, который объявит о капитуляции, подпишет все нужные бумажки и будет вынужден признать потерю не только огромного количества территорий, но и собственной столицы.

Но это дело пускай и скорого, но всё же будущего. Сейчас у нас имелись иные задачи. Бухарест взят, София на очереди. Война продолжается…

Не могу сказать, что мне в этом походе приходится терпеть множество неудобств. Командиры, знаете ли, всегда и всюду живут с куда большим комфортом нежели простые солдаты. Вот и я сейчас жил в большой армейской палатке, у меня была в меру удобная койка и ещё некоторые удобства. Хоть какие-то плюсы от этого головняка с командованием корпуса.

- Ваша светлость, прошу прощения, но генерал-лейтенант просит вас подойти к штабной палатке! – Сказал зашедший в палатку дежурный.

- Понял, свободен, - махнул рукой я.

Боец вышел, а я вылез из-под одеяла и направился к умывальнику. Крутанул вентиль и потекла холодная вода из контейнера над этим самым умывальником. Впрочем, я спокойно набрал в сложенные ладони воду и плеснул её себе в лицо. Отчасти привык, отчасти спасает магия усиления тела. Потом я быстренько оделся, накинул своё пальто и вышел из обогреваемой палатки.

И снаружи меня сразу встретили собачий холод и снег. Бойцы, дежурившие у палатки, отдали честь, а я лишь молча кивнул им, подняв ворот пальто повыше и двинулся по нашему лагерю.

Всего нас тут собралось немногим более пятидесяти двух тысяч голов. И лишь сорок четыре тысячи это бойцы, остальные были «вспомогательным персоналом». Кому-то ведь надо готовить еду, проводить осмотр и ремонт техники, да банально стирать форму и одежду. Так что восемь тысяч людей помогали моему войску выполнять поставленные перед ним задачи и действовать более или менее независимо от армии западного фронта.

Через пару минут я добрался до штабной палатки и с ходу зашёл внутрь. Внутри был Хроненко, что читал какие-то бумаги. Но как появился я, то он сразу переключил внимание на меня.

- Что-то случилось? – Спросил я стряхивая со своих плеч снег.

- Поступили более или менее точные данные о количестве солдат противника в этом регионе, - ответил Хроненко.

- О? Ну и что там говорит разведка?

- Сообщает о семистах пятидесяти тысячах штыков с кучей наземной техники и авиацией. Имеются у них и маги в большом количестве, но в основном слабосилки – всего два клана знати османов отправились сюда воевать с нами.

- Мда… Теперь видно, что султан воспринял угрозу идущую от нас всерьёз.

Казалось, что после Бухареста можно смело заходить на территорию бывшей Венгрии, которая превратилась в крайне зловонную помойную яму, а дальше только София и мы у самого Стамбула. Причём всё вроде играло нам на руку.

Это только могло показаться, что румынам не повезло оказаться третьесортным народом в Османской империи. Куда меньше повезло венграм – их практически превратили в рабов, даже к скоту относились и то лучше. Но этакое первенство по невезучести получили болгары.

Когда их много веков назад захватили турки, то болгары не успокоились и начали активно так партизанить. Тридцать с лишним лет они хорошо так портили османам жизнь. И этим выписали себе смертный приговор: население вырезали на корню, Болгарию стёрли с лица земли, а её земли отошли Венгрии, которой, впрочем, от такого приобретения ни холодно, ни жарко. Статус рабского народа и всё такое, ага.

Именно поэтому говоря о взятии Софии я как-то не упоминал Болгарию и болгаров.

Так вот, я к чему веду. Если уж румыны так расхрабрились и решили пойти против турков, то венграм сам бог послал причину устроить массовые бунты и начать партизанить в ожидании прихода русских. Для них это было идеальной возможностью перестать жить в роли скота и обрести свободу в составе Российской Империи. А мы практически с наскока выбили бы османов из Европы.

И тем не менее мы встали на границе Венгрии. Слишком уж разогнались, начались типичные для подобной ситуации проблемы с логистикой. Ещё и армия западного фронта отстала от нас из-за того, что была вынуждена заняться проблемами Бухареста. Одного моего войска для такого дела всё же было маловато.