Твою же ты..!

Я нервно улыбнулась и, подняв выроненный телефон, рванула вниз по ступенькам. Не как будто убегаю, а словно… вспомнила что-то важное. Легко, непринужденно, без какого-либо намека на панику.

Спустившись вниз, спряталась за стойкой информации, делая вид, что изучаю план расположения магазинов, а сама между делом подсматривала за мистером совершенство.

Он шел, то и дело оборачиваясь, словно разыскивая кого-то глазами. Не зло, скорее немного растерянно. Это вселяло надежду. Если все не так, как я думаю – мне кранты.

Почему он так странно на меня посмотрел? Уж не потому ли, что обо всем догадался?

Боже, пожалуйста, помоги!

Постояв немного у вращающихся дверей и не найдя, кого искал (меня?), он все-таки ушел, и только теперь я смогла выдохнуть.

Руки тряслись от переполняющего адреналина. Мне было стыдно. Немного страшно. Мне было горько… но я обещала девочке подарок на ее шестилетие.

Я обещала!

Опустив руку в карман, я достала миниатюрный черный бумажник. Который выронил он. А я бессовестно подняла. Подняла… и ничего не сказала. Внутри оказалась только банковская карта моментум, несколько визиток и – святые угодники – целых семь тысяч наличными.

Целых семь!

Бросив бумажник вместе с карточками в узкую металлическую урну, я воровато запихала наличные обратно в карман и, ступив на эскалатор, поехала обратно наверх.

Возможно, гореть мне за это в аду, но я устрою ребенку праздник.

***

– Какая вкуснотища, Рит!

– Нравится?

– Обалдеть можно!

Кнопка вгрызлась в сочный бургер, зажав китайскую русалочку между тощих коленок.

Мы сидели на продавленном диване в моей комнате, и я умилялась, глядя как девчонка уминает фастфуд. На моих ногах красовались новенькие берцы с искусственным мехом, а аромат наггетсов буквально впитался в не видавшие ранее такой роскоши стены. Но у меня не было аппетита. Я не чувствовала себя счастливой. Я чувствовала себя… гадко.

Я украла эти деньги. Да, у того мужика, вернее, наверное, все-таки парня, они явно были далеко не последними. Да, вытащила не из кармана, но все-таки я их своровала.

Чем я теперь лучше тех мерзавцев из Ямы, кому грозная ЛенСанна сулила колонию, ужасную смерть от передозировки и венерических заболеваний? Вот чем?!

Теперь я настоящая воровка, а не мелкая воришка. Ведь одно дело виртуозно стащить конфеты из тумбочки главного гада преисподней и совсем другое – вот так…

А как он на меня смотрел? Может, он все понял, но по какой-то причине не стал поднимать шумиху?

А почему не стал?

Вряд ли я его очаровала, это смешно. Мешок с костями сексуальнее, чем я – именно это мне внушали те ублюдки из Ямы. Бледная поганка, спирохета, дистрофик, доска – подобные комплименты кому хочешь уронят самооценку.

Но почему же он все-таки искал меня глазами?..

– Да куда ты спешишь так, подавишься, – я улыбнулась, вытирая с носа соседской девчонки термоядерный соус.

– Да я такой вкусноты в жизни не ела! – причмокивая, продолжила восхищаться Кнопка. – Ты зарплату получила, что ли?

– Типа того… – и скисла, вспомнив синь глаз.

– А у тебя парень есть?

– Чего-о?

– Ну, бойдренд. Будет тебя содержать, все покупать.

– Бойфренд, что ли? Ну ты и артистка. Ты где такого насмотрелась, – я рассмеялась, притянув девчонку к себе. Такая она тощая, Боже…

– Рит, а давай ты меня себе возьмешь? – перестав жевать, вполне серьезно уставилась на меня Кира – именно так назвала эта дрянь за стенкой свою дочь. – Насовсем.

– То есть как это – возьму? Ну ты чего, нельзя просто взять и забрать себе ребенка. Тем более насовсем.

– А почему? Я с тобой жить хочу, – и добавила уже тише. – Ты меня никогда не бьешь…

– Ешь, Кир. Остынет все, – я погладила ее по голове, проталкивая ком в горле. – И это… – залезла к карман, вынимая последнюю тысячу. – На вот, возьми.

Глаза ребенка округлились, сделав худенькое личико еще более болезненно худым.

– Это мне-е?

– Да, купишь себе чего-нибудь. Только спрячь, – нахмурилась. – Хорошо спрячь, поняла?

– Поняла, – совсем по-взрослому кивнула Кира и подрагивающей от волнения рукой забрала из моей ладони купюру. А потом… кинулась мне на шею, заставив едва не подавиться следующим горьким комом.

К счастью, спустя пару дней меня взяли доставщиком еды – мотаться по городу с большой квадратной термосумкой, развозя обеды. Дождь, снег, молния, армагеддон – обед должен быть доставлен горячим и точно в срок.

Некстати ударили дикие морозы, заставляя трястись от холода. Беспрестанно кашляя из-за хронического бронхита и подбирая сопли, я добралась до торгового центра. Того самого, которого я так настойчиво избегала.

Я понимала, что вряд ли тот парень устроил на меня облаву, но все равно было немного страшно возвращаться на место своего недавнего преступления.

Проклятая совесть не дремала, то и дело напоминая о моем поступке. Нет, больше никогда и ни за что! Лучше вот так, коченея от дикого мороза… К счастью, теперь у меня есть новые ботинки.

Размотав шарф, я вошла в праздничное нутро ТЦ и направилась прямиком к фудкорту. Поступил заказ на сет "Окинава" и целый килограмм склизкой китайской лапши в коробочках. И как только люди едят эту пакость…

– Сейчас, минуту, все скоро будет готово! – поднял руку "китаец" в традиционной куртке сушиста (который вовсе не китаец, а бурят), и я прислонилась спиной к установленной у кассы колонне. Устало стянула шапку. Уши окоченели, про руки вообще молчу.

Интересно, как быстро отваливаются при обморожении пальцы? По одному или все сразу?

Я пошевелила алыми конечностями, убеждаясь, что пока все не так уж и плохо.

Бесцеремонно меня толкнув, к кассе пробрались гашеного вида парня. Оба длинноногие, худые, юркие, с цепким бегающим взглядом. Я сразу же положила ладонь в карман, бережно удерживая свой допотопный смарт. Если его стащат, новый я куплю ой как не скоро. Даже подержанный с рук.

Мо́лодцы присоседились к девчонкам, выбирающим у стойки какие взять роллы, и я сразу поняла, что запахло жареным.

– Закрой сумку! – мысленно прошипела я, адресуя крик души миловидной блондинке, что непредусмотрительно повесила на плечо раскрытый рюкзак.

Я сама не святая, да, но одно дело утянуть выроненный буржуем кошелек, и совсем другое – красть у студенток. Судя по дешевым тряпкам – приехавших из периферии.

Толк в дешевых тряпках и бедности я знала как никто.

– Сюда иди, – подозвал меня сушист, и я, не спуская глаз с парочки обдолбышей, покинула уютное место под горячим потоком воздуха из кондея.

Один из них, бритый, подошел к блондинке еще ближе, второй прикрыл спиной обзор камеры. Выверенная схема, к гадалке не ходи. Точно так же наши пацаны из детского дома шмонали на вылазках карманы наивных горожан.

– Да разуй ты блин глаза! – едва не прокричала я.

Встала совсем рядом с девушкой и только решила наплевав на предусмотрительность, шепнуть на ухо, что на ее сумку готовится набег, как вдруг подруга блонди как заверещит:

– Кошелек! Олесь! Твой кошелек чуть не стащили!

Братья-акробаты моментально ретировались право, расширив от ужаса глаза, а подружки, сушист и несколько человек из очереди, все уставились… на меня.

– Это она! – вытянула палец блонди номер два, только цвет волос у нее, в отличие от подружки, был скорее ржавым, чем белым. – Она рядом с тобой отиралась!

– Ты нормальная? – тут же вскинулась я. – Это вот они, – кивнула на пацанов. – Я наоборот, предупредить хотела.

– Э, слышь, ты чего лопочешь там? Слепая или как? – ожил один из двойки. – Отвечаешь за слова, курица?

О-фи-геть. Реально стащить однажды кошелек и не попасться, и вляпаться вот так бездарно!

– Я ничего ни у кого не крала, камеры посмотрите!

– Но хотела! – не унималась горластая подружка. – Я видела!