– Говорю же – это они хотели!

– Значит, вы заодно! Где охрана? Вызывай полицию, Даш!

Твою же ты…

Еще недавно я мерзла, но теперь вспотела. Пульс разогнался до космической скорости.

Посадить-то меня не посадят, но с работы турнут точно. До нового года всего ничего, на что я буду жить! Снова красть? Ну уж нет. Меня и так боженька практически носом ткнул. Ни за что на свете!

Я стояла и затравленно смотрела на всех словно загнанный олененок, мысленно прощаясь с неблагодарной, но все-таки работой.

– Это не она, – раздалось за спиной, и я резко обернулась. Ощутила, как коленки налились свинцом, а от лица отхлынула кровь.

Это он. Тот самый. Владелец портмоне.

Я попала.

Парень, или как я мысленно его окрестила Породистый, опустив руки в карманы черных брюк, неторопливо подошел ближе.

– Девчонка не виновата, – это его "девчонка" прозвучало словно пощечина. Я вся внутренне сжалась.

– Вы уверены? – вмешался сушист, поднимая телефонную трубку. – Может, все-таки охрану?

– Не нужно охрану, я уверен.

– Ну вообще, она просто рядом стояла. Может и не она… – сразу же начала переобуваться подружка потерпевшей. Видимо, авторитет вмешавшегося передался и ей.

Бритые Винтик и Шпунтик куда-то незаметно ретировались. Я настолько была ошарашена увидев "старого знакомого", что не обратила внимания, куда подевались реальные виновники торжества.

– Идем, – тихо, но доходчиво проговорил холеный, и я, забив на заказ, послушно пошла за ним. Все еще пустая термосумка била по зеленой форменной куртке, становилось все жарче.

Сейчас он отведет меня в каморку к охране, они поднимут записи с камер недельной давности и все откроется.

Меня посадят.

Стало страшно. Еще не так давно собственная жизнь казалась лишенной всякого смысла, как у кактуса, который абсолютно бесполезен, а теперь я так упорно цеплялась за свои серые будни.

Да, серые, но они были мои! С вечной нехваткой денег, слипшимися макаронами, с орами за стенкой и дешевым кофе.

А Кнопка? Как я ее оставлю?

– Куда мы идем? – решилась-таки задать осторожный вопрос.

– Просто уходим, подальше отсюда, – ответил он и ступил на змею эскалатора. Я, еле дыша, встала позади него, размышляя, смогу ли дать дёру так быстро, чтобы он меня не догнал.

Бей. Беги. Не сдавайся.

В моем случае сейчас только Беги.

Мы спустились вниз и вышли на улицу: разгоряченное тело сразу же обдало крепким морозцем. Я быстро застегнула куртку и натянула капюшон, поправила лямки рюкзака, с которым скоро придется попрощаться.

Ну и ладно, все равно он меня раздражал.

Парень стоял напротив и буравил меня нечитаемым взглядом.

Он все знает. Бессмысленно отпираться.

– Я все верну, – пропищала я, вскинув мысленный белый флаг. – Карты я не трогала, клянусь! Только семь тысяч, что лежали в кошельке.

– Я знаю.

– И те деньги… я не хотела их брать! Но… взяла, – стушевалась, ощущая себя круглой дурой. Лицо залила предательская краска. – У Киры был день рождения и она хотела подарок. А я ботинки. В кедах было так холодно.

– Ботинки?.. – он растерянно опустил взгляд на мои ножки-спички, обутые в тяжелые берцы. Потом снова посмотрел мне в лицо.

Я тот еще физиономист, но кажется, он точно не злился.

Сочувствовал?

Похоже на бред, но это была самая близкая к истине версия. За которую я тут же зацепилась.

– Не обращайтесь в полицию, пожалуйста. Мне никак нельзя в тюрьму, – я вздохнула. – Вот совсем никак.

– Зачем ты это сделала? Тебе не на что жить?

– Ну не то чтобы совсем не на что… – снова вздохнула. Ну какой смысл врать: сгорел сарай -- гори и хата. – А впрочем, я на мели. В полной беспросветной заднице.

Кажется, мои слова возымели на него определенное действие: он нахмурился, но не зло, а скорее задумчиво. Снова посмотрел на мою обувь.

– Ну ладно я, но эти девочки в суши-баре…

– Эй, я у них ничего красть не собиралась! – сразу же возмутилась я. – Вы же сами все видели! Или… – до меня стало медленно доходить. – Вы… вы ничего не видели, да?

Он отрицательно покачал головой.

И тут мне стало страшно еще больше.

То есть он знал, что я свистнула у него портмоне, не видел, что я не виновата сейчас, но все равно встал на мою защиту. Это означает одно из двух: либо он психопат, либо… психопат, который хочет поквитаться со мной лично.

Я взглянула на него еще раз и тут же опустила глаза. Тогда я толком его не рассмотрела, а вот теперь да: он был слишком ярким, слишком высоким, слишком… да он вообще был весь слишком. Для меня так точно. Защищать просто так? Да-да, конечно: шесть лет в Яме хорошо дали понять, что ничего в нашей жизни просто так не бывает.

– Тебя подвезти?

– Чего? – пришлось посмотреть на него снова.

– Домой. Или у тебя еще не закончилась смена?

– Закончилась, – я вздохнула.

Заказ я не забрала, значит, вовремя не доставила. Значит, заказчики позвонят в офис и начальство устроит мне разнос. Значит, меня уволят. Хладнокровно и беспощадно. В городе полно страждущих студентов, готовых вкалывать за копейки, свято место пусто не бывает.

Да что ж за невезение-то такое.

– Тогда поехали, подброшу куда скажешь, – он развернулся и словно Колосс Родосский зашагал в сторону автостоянки.

Весь в черном на ослепительно белом.

Что ему нужно? Какого черта он предложил меня подвезти?

Может, он мстительный извращенец? Отвезет меня куда-нибудь за город на свою шикарную дачу и скажет – отрабатывай каждый украденный рубль.

Все они небожители с прибабахами. Взять того же мистера Грея: весь такой холеный, а в ларчике…

– Да вы знаете, я, наверное, на автобусе. Тут недалеко, – осторожно кивнула себе за спину. – Всего-то несколько остановок.

– Поехали, – обернулся он, и спорить я элементарно побоялась.

Я же на самом деле стащила у него кошелек, я виновата. Он может сдать меня полиции, доказательства не сложно найти. И он, между прочим, спас меня только что от поклепа. Да-да. Он же не видел ни черта, сказал просто так, что это была не я.

Может, зря я на него наговариваю и у него просто комплекс Робина Гуда?

Ох, страшно-то как…

На стоянке ровными рядами стояло десятка три разномастных автомобилей: от совсем дешевых до премиум-класса. Но его машину я угадала сразу – только такой как он может ездить на черном Ягуаре. Пацаны в Яме только и делали, что обсуждали крутые тачки, которые они себе непременно купят, поэтому в стоимости марок я худо-бедно разбиралась.

– Садись, – он открыл дверь и кивнул в салон автомобиля. Словно в пасть к аллигатору пригласил. Заходи, не разувайся, он жрет все без разбора.

Я неуклюже сняла термосумку и попыталась залезть с ней в руках. Долго пыталась и получилось. В итоге я утонула в дорогой коже кресла (похожей крокодила, ха-ха), и полностью закрыла себе весь обзор огромным коробом.

Робин Гуд заглянул в салон и закатил глаза, забрав у меня сумку, кинул ту в багажник.

Дура, дура, дура! Зачем ты согласилась с ним поехать? Пусть он не выглядит как какой-то бандит, но ведь это как раз и есть самое подозрительное. Вот в таких как он и кроются самые страшные демоны.

Надо валить, а как? Он и двери мог запросто заблокировать.

Я быстро достала из кармана смартфон и, набрав номер горячей линии банка, состряпала покер-фейс. Словно каждый день катаюсь на таких крутых тачках с такими не менее крутыми парнями. Подумаешь.

– Привет, мам, – лживо улыбнулась я механической речи робота. – Да вот, с работы еду, ага…

Водитель бросил на меня быстрый взгляд через зеркало на лобовом, явно прислушиваясь к разговору.

– …не надо приезжать, меня подвезут, на черном Ягуаре, номер 345. От торгового центра "Европа".

Понял? Выкуси! Теперь ты думаешь, что я рассказала о тебе своей матери и спалила марку машины. А значит, побоишься что-то сделать, ибо тебя найдут, когда я не вернусь домой к ночи.