Коля только сейчас разглядел как следует мальчика, который вёл их такой таинственной и сложной дорогой. Это был низенький, коренастый мальчик о широким лицом, покрытым веснушками. Он подошёл к двери и трижды слегка толкнул её. Замок, висевший снаружи, трижды негромко звякнул. Мальчик стоял, наклонив голову. Он прислушивался. Лёгкие шаги приближались к двери. Щёлкнул замок, дверь отворилась. Худенькая девочка лет десяти, босая, в ситцевом платьице, с жёлтой чёлкой и простодушным лицом, стояла в дверях.

— Нюша, — сказал мальчик, — у вас тихо на улице?

Девочка кивнула головой, с любопытством посмотрела на Колю и Лену и сказала, шепелявя:

— Шейчаш ничего не шлышно.

— Надо их провести, Нюша. Пусть до вечера у Вовки в подвале посидят. А вечером я за ними приду.

Нюша кивнула головой. Не тратя лишних слов, мальчик нырнул в лаз и, дрыгнув босыми ногами, исчез. Девочка завалила отверстие хворостом и сказала:

— Шлушайте, только вы не отштавайте, — и вышла во двор.

Коля и Лена пошли за нею. Они миновали маленький дворик, пересекли неширокую улицу и, пройдя ещё один двор, вышли на огород. Здесь была уже окраина города. Дома стояли реже, и за домами, за дощатыми уборными и помойными ямами на аккуратных грядках жители посадили картофель, лук, капусту и огурцы.

Нюша шла впереди уверенно и быстро, так что Лена и Коля едва поспевали за нею. Она перелезала через ограды, скашивала углы, протискивалась в отверстия подгнивших заборов. Иногда она оглядывалась и, убедившись, что Коля и Лена не отстают, вновь устремлялась дальше.

Люди почти не попадались им. Только один раз они увидели женщину, работавшую на грядках, да ещё какие-то две девочки окликнули Нюшу и спросили, не придёт ли она к ним играть, но Нюша коротко ответила:

— Жанята.

И девочки отстали.

Наконец, перебравшись через высокий тын, они оказались на крошечном дворике. Петух и две курицы рылись в мусорной куче, тощая кошка спрыгнула с крыши сарая и убежала. Сюда выходила задняя стена одноэтажного кирпичного дома. Нюша огляделась. Вокруг никого не было. Только петух горделиво шагал по мусору, только куры неторопливо поклевывали траву. Нюша наклонилась и подняла доски, прикрывавшие небольшое окошечко.

— Лежьте, — сказала она, — там шпокойно. Пошидите пока, а пошле Лёша придёт.

Коля полез первым. Подвал оказался неглубоким. Под окном был поставлен ящик, чтобы удобнее было вылезать и влезать. Коля окликнул Лену, иона скользнула ему на руки. Сразу же в окно просунулась Нюшина голова.

— Ну? — спросила Нюша.

— Все в порядке, — ответил Коля.

Голова исчезла, и сразу послышался шум задвигаемых досок.

Когда глаза привыкли к полутьме, Коля увидел каменный пол и каменные стены, пыльную, со ржавыми петлями дверь, которая, наверное, давно уже не открывалась, кучу соломы в углу, несколько ящиков, наваленных у стены.

— Мы здесь славно устроимся, Ленка! — сказал Коля. — Ты, наверное, поспать хочешь?

— Хочу. — Лена села на ящик. — У меня очень ноги болят.

Коля энергично уминал солому, устраивая для Лены постель.

— Ты ляг, закрой глаза и подумай о чём-нибудь приятном. Вспомни деда, дом, наше озеро…

— А мы не можем пойти домой? — спросила Лена.

— Домой?.. Вот сейчас я тебе и подушку устрою. Будет у тебя настоящая постель. А когда ты ляжешь, укрою соломой. Солома хорошая, сухая, немного, конечно, пыльная, но пыль потом и стряхнуть недолго.

— Коля, а почему мы не можем идти домой? — опять спросила Лена.

— Домой? — Коля подошёл к Лене и сел рядом с ней на ящик. — Домой нам нельзя. Нет у нас с тобой дома.

Лена молчала. Она опустила голову, и Коля не видел её лица. Он обнял её за плечи.

— Ты сейчас очень устала, — ласково сказал он, — ляг и поспи. Я не могу сказать сейчас, почему нас преследуют, но только нам нужно спасаться, нам нужно прятаться, нам нужно бежать. Но это, Леночка, не всегда так будет. Скоро все будет по-другому. Все будет очень хорошо, замечательно хорошо. Так хорошо, как никогда ещё не было! Ты пока меня ни о чём не спрашивай. Ладно?

— Ладно, — сказала Лена невесело. — Я лягу.

Она легла, Коля укрыл её соломой и сам сел рядом. Она почти сразу уснула и задышала спокойно и ровно.

За окном тихо кудахтали куры. Далеко где-то прошли люди. Голоса их еле доносились, и слов разобрать было невозможно. Потом опять стало тихо, только монотонно жужжала муха.

«Что же делать, что же делать?» — повторял про себя Коля. Он думал и передумывал — и ничего придумать не мог. Доктор Кречетов был единственный человек, которого легко было найти и который мог им помочь. И вот его нет, а сестра его — доносчица, чуть-чуть не погубила их. Куда теперь идти, к кому теперь обратиться? И здесь, в городе, и в любой деревне есть много людей, которые рады будут помочь, спрятать, спасти. Но как их найти, как узнать, как не ошибиться? А если вдруг опять попадётся трус и доносчик вроде старухи Кречетовой? Друзья притаились, друзья скрываются, друзей не узнаешь…

И тут Коля вдруг вспомнил о мальчике, который спас их от погони, который должен прийти за ними. Если, не зная о Коле и Лене ничего, кроме того, что за ними гонятся гитлеровцы, он помог им — значит, это друг, значит, на него положиться можно.

Теперь Коле казалось странным, как он раньше о нем не подумал. Коля вспомнил дыру в стене, заваленную хворостом с двух сторон, условное звяканье замка, девочку, которая ничуть не удивилась, узнав, что нужно спрятать двоих детей. Очевидно, не в первый раз приходится им обманывать фашистов, очевидно, это верные, смелые дети, и, конечно, они связаны с партизанами.

Он даже не скажет им, кто отец Лены. Он про сто скажет, что их преследуют и что им необходимо попасть к партизанам. Не может быть, чтобы дети не помогли им!

У Коли стало гораздо веселей на душе, и он сам не заметил, как заснул.

— Шлушай, шлушай! — говорил кто-то Коле в самое ухо. — Не шпи, шлышишь?

Коля открыл глаза. В подвале было темно. Маленькая фигурка наклонилась над ним. Слабая рука трясла его за плечо.

— Кто тут? — спросил Коля. — Что случилось?

— Это я, Нюша. Вштавать надо.

Коля вскочил и протёр глаза. За окном темнело ночное небо. Долго же он проспал! У него даже сердце замерло.

— Что, Лёша уже приходил? — спросил он.

— Арештовали Лёшу, — сказала девочка, волнуясь и от волнения говоря ещё неразборчивее, чем обычно. — И других мальчишек арештовали.

— Почему арестовали? За что?

— Ваш хочут шхватить. По вшему городу мальчиков и девочек ловят.

— Что же делать? — спросил Коля.

— Ужаш, ужаш! — зашептала Нюша. — Шолдаты вежде поштавлены. Дома обышкивают, шараи, подвалы. Ужаш, ужаш! Шуда придут шкоро.

Коля вскочил, подбежал к окну и, встав на ящик, высунул голову. Высоко над землёй стремительно неслись облака. Порой они заволакивали все небо, порой расходились, и тогда мелькали одинокие звезды или край луны освещал сонную землю. Коля ждал, что услышит шаги полицейских или увидит крадущиеся фигуры, но кругом ничего не двигалось. Вышла луна, — сверкнула в мусорной куче пустая консервная банка, блеснула железная крыша сарая, но луна снова скрылась за облаками, и все погрузилось в темноту. Радуясь ночному покою, восторженно верещал сверчок, курица сонно забормотала и смолкла. Но Коле покой этот казался обманчивым и неверным. В темноте, в тишине чувствовал он опасность. Где-то недалеко уже шарят лучами фонари офицеров и полицейских, и скоро — через полчаса, через час — Лена, Лена, которую надо спасти, попадёт в лучи этих фонарей!

Коля спрыгнул с ящика и стал перед Нюшей. Нюша, подняв голову, смотрела на него, и, когда она заговорила, в голосе её были уважение и любопытство.

— Это вы на прошлой неделе жележную дорогу вжорвали? — спросила она почтительно.

— Какую железную дорогу?