Вспомнила, что лестница, ведущая на первый этаж, находится с левой стороны от двери. Наверное, мне стоит пойти в ту сторону. Я очень надеялась дойти туда без приключений. Но не успела сделать и пары шагов, когда услышала голос Саши.

Мои планы резко поменялись. Настолько резко, что я даже забыла о боли. Стало интересно о чём, а главное, с кем он разговаривает. Стараясь не издавать лишних звуков, я направилась в противоположную сторону. Туда, где, судя по всему, была его спальня.

С каждым шагом я всё яснее слышала его голос. И всё понятнее были его слова. Саша разговаривал с кем-то ровным тоном. Таким тоном дают указания. Мне стало интересно, что он задумал, и в то же время не хотелось портить его сюрприз. Если, конечно, это был сюрприз.

Я остановилась на полпути, решив, что даже если это не тайна века, что если Саша выложит мне всё сразу, то это будет только его решение. Да и вообще, подслушивать некрасиво. По крайней мере, папа мне это с детства внушал.

Я прижалась к стене и дождалась, пока Саша договорит. Вот договорит, тогда и дам о себе знать. А пока…

А пока я наслаждалась звуком его голоса. Его мягкий, приятный баритон нежно щекотал мои нервы, укрывал меня своим звучанием, успокаивал, заставлял чувствовать себя в безопасности. Кажется, я настолько увлеклась, что едва не задремала прямо в коридоре. Стоя. Рискуя остальными, ещё целыми частями тела.

Я едва успела опомниться, когда голос моего Саши внезапно затих. Не успела я выпрямиться и расправить плечи, как слегка приоткрытая дверь отворилась сильнее.

— Подслушиваем? — он лукаво улыбнулся. — И давно ты тут стоишь?

— Я не подслушивала, — нервничать не было смысла, ведь я действительно не делала этого. Устрой он мне сейчас допрос с пристрастием, я бы с успехом выдержала это испытание. Я не слышала о чём шла речь. Я только слушала музыку его голоса. — Я просто стояла тут. Если хочешь, можем провести эксперимент. Ты можешь встать прямо здесь, а я зайду в комнату и попробую поговорить. Ты навряд ли сможешь расслышать что-либо, даже несмотря на то, что мой голос чуть громче твоего. Ну так что, попробуем?

— Не стоит, — его это всё даже забавляло. — Я тебе верю. Ты выглядишь довольно честной.

Он некоторое время испытующе смотрел на меня, потом продолжил:

— Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно, — а вот тут я слукавила. Точнее, нагло соврала. Чувствовала себя изрядно побитой. Наверное, мне просто не хотелось расстраивать его. Скажи я Саше, что ноги болят адски, возле меня приняли бы крутиться все свободные слуги в доме. Возможно, дело дошло бы до врачей скорой помощи, хотя это точно было бы лишним. Мне конечно очень хотелось бы заботы и внимания, но не такого обильного.

— Ну вот и замечательно, — ответил Саша после небольшой паузы, во время которой он внимательно рассматривал меня, как будто пытался понять, всё ли в порядке на самом деле. — Значит, ты в состоянии своими ножками спуститься вниз, к ужину. Боюсь, что не смогу вечно носить тебя на руках. Я уже староват для такого. И, к тому же, лестница — это очень опасное место. Если я нечаянно оступлюсь…

Я рассмеялась.

— Не надо всё время носить меня на руках. И ты ни капли не старый. Очень даже наоборот.

Саша скептически посмотрел на меня, потом тихо хмыкнул и резко отстранился. Наконец я смогла нормально дышать. Мне казалось, от такой опасной близости я вот-вот начну задыхаться. Кажется я на самом деле перестала дышать.

— Ты идёшь? — спросил Саша, обернувшись на середине пути. — Или мне всё-таки отнести тебя?

— Бегу, — ответила я, борясь с краской на лице. — Точнее, уже хромаю.

Спустя неделю я не только скакала на своих двоих. Я вернулась на работу, даже несмотря на протесты Саши. Не хотелось ему отпускать меня на работу ни под каким предлогом. Как он однажды выразился: "Женщина должна сидеть дома".

Но я пришла. Пришла в офис, в котором у меня был выделен небольшой уголок.

Мне сразу бросилось в глаза то, как был украшен мой личный стол. Горы цветов, шикарных букетов в огромных корзинах. Среди всего этого великолепия не было видно даже стола и только в моей памяти он всё ещё оставался типичной светло-серой офисной мебелью.

В офисе на менястали смотреть немного по-другому. Кто-то с уважением, принимая меня за равную (в кои-то веки). Кто-то посматривал на меня с завистью, и не у всех из них она была доброй. Были и такие, которым было абсолютно всё равно. Главное, чтобы их никто не трогал. Чтобы никто не покушался на их рабочие места, и уж тем более, не лез с разными проблемами и даже не делился счастьем.

Больше всего меня напрягали завистники. Я даже чувствовала, как от них исходит неприятная, тёмная энергия. Она холодочком проходила по мне, заставляя шевелиться каждый волосок на моей коже. А эти взгляды, которые тут же отворачивались, когда я обращала на них внимание? Это было просто бррр.

— Ты сегодня какая-то подозрительная, — Саша напугал меня своим резким появлением. — Тебя кто-то преследует? Или не по нраву новый статус?

— Просто непривычно. Никогда не думала, что словосочетание "служебный роман" будет применимо ко мне.

— Мне кажется, или сегодня утром я уже предлагал тебе остаться дома и работать удалённо?

— И сегодня утром, и вчера вечером, и позавчера и поза… нет, тогда был перерыв, поза-позавчера предлагал. И вообще всю неделю ты твердил мне одно и то же — женщина должна сидеть дома, рожать детей, следить за домом и тратить деньги мужа.

— И?

— И я каждый раз отвечала, что не могу тратить чужие деньги без угрызения совести, — я подошла ближе и взяла Сашу за руки. — Пойми, я так не могу. Мне нужно иметь своё личное пространство, свою общественно-полезную жизнь. Я хочу быть среди людей, хочу зарабатывать, хочу что-то приносить в дом, нашим детям…

Я замолчала и резко прикусила губу, опустив глаза вниз. О каких детях я вообще говорю? Да я даже не думала о них. Рановато мне ещё о них думать. Неужели моё подсознание считает иначе?

— Нашим детям? — именно этого я и опасалась. Саша зацепился за мои слова мертвой хваткой. — Неужели? Не может быть, чтобы ты решила разделить мои взгляды на жизнь. Ты же такая молодая, наверняка дети в твоём возрасте…

— Нормальный у меня возраст, — никогда не думала о всяких там гулянках. Работа, карьера, — это всё, о чём я мечтала в своём возрасте. — Вполне себе пригодный для репродукции.

— И тем не менее, ты чего-то боишься.

Как проницательно.

— Я не боюсь, — изо всех сил старалась подобрать слова, но они почему-то разбрелись куда-то и попрятались по углам. — Это не страх. Это…

Я отпустила руки и отошла к столу. Меня сразу же окатило волной ароматов. Так хорошо я себя ещё никогда не чувствовала. Такой желанной, такой любимой. Мои мысли снова начали проясняться и кажется, в этот раз я смогу сформулировать своё мнение.

— Это не страх. Я просто не готова посвящать столько времени ребёнку, пеленкам, разным бутылочкам, распашоночкам. Он же требует круглосуточного внимания, ухода. Всё время на руках. Если не на руках, то рядом. На минуту отойти нельзя будет. Я же не смогу работать. Даже из дома не смогу работать. Это же невозможно будет сосредоточиться. Только я соберусь с мыслями, как он

тут же начнёт истерить. И спать. Некогда будет даже поспать.

— Так, всё, — Саша обнял меня сзади, отчего я снова почувствовала себя неловко. Не дай бог кто-то это увидит. Не хочу чувствовать на себе новые приступы чужой зависти. — Если тебе эта тема неприятна, мы можем вернуться к ней позже, когда будешь готова. Давай не будем омрачать сегодняшний день. Он прекрасен.

— Ну хорошо, мы не будем. Я не буду. Не сейчас. Может быть вечером.

— Боюсь, что сегодня вечером мы будем заняты кое-чем другим.

Я почувствовала, что краснеть мне больше было некуда. Намекать мне об этом здесь, прямо в офисе? Не думала что он настолько озабоченный.