Выдохнула, прячась за дверью крошечного помещения. Покосилась на свою сумку, запиханную под навесную тумбу… На всякий случай быстро наклонилась, нашарила конверт с деньгами в кармашке, заглянула внутрь…

Содержимое на месте.

Почему-то сил и энтузиазма прибавилось…

Всё хорошо. Осталось довести начатое до конца, и можно будет с чистой совестью потратить всю сумму. Первым делом обмою с Люськой удачную сделку…

Вздрогнула, услышав за стеной мужской голос. Бросила невольный взгляд на дверь…

Это просто за пределами моей реальности — то ли какой-то испанский стыд как за себя, так и за этого доктора, то ли искреннее восхищение непредсказуемостью происходящего…

Торопливо замотала волосы, стянула заляпанные хрен знает чем чулки, включила максимальный напор воды, дабы не подслушивать за тем, как Юрий Евгеньевич абсолютно спокойно вызывает горничную и со всей своей врачебной невозмутимостью чётко и конструктивно обрисовывает цели и задачи уборки. Это или цинизм высшей степени, или похуизм восьмидесятого уровня. В любом случае мне определённо не дано…

Кое-как смыла с себя остатки крови, не рискуя воспользоваться гелем для душа — почему-то я внезапно и совершенно непоколебимо уверилась в том, что для интимной гигиены просто необходимо пользоваться исключительно специальными средствами по уходу, каких тут, увы, не наблюдалось. Уровень РН, баланс нежной кожи в этой зоне, антибактериальное воздействие, так же защита от пересушивания слизистой и отсутствие ощущения стянутости… Откуда я вообще это взяла?! То ли из кучи просмотренных роликов в интернете, то ли из какой-то рекламы… Боже, это всё дурное влияние этого гинеколога, не иначе! Ещё утром я совершенно не загонялась подобным бредом! А теперь — вот, пожалуйста…

Выключила воду, схватила последнее в этом номере маленькое полотенце. Принялась старательно промокать плечи — насколько я помню из курса школьной биологии растирать кожу нельзя, нужно деликатно убирать влагу…

Господи, я что, опять?! Так скоро всем рекомендациям врачей бездумно следовать начну и превращусь в ночующую в поликлинике и стонущую по любому поводу занудную тётку…

Вытиралась же столько лет как положено! Какие к чёрту промакивания…

Назло самой себе растёрла бока и живот аж до красноты — меньше целлюлит будет. С тоской уставилась на себя в зеркало…

Дурацкое состояние — хочется побыстрее выйти к Юре и закончить наконец весь этот фарс, и одновременно страшно показываться, чувствуется потребность зачем-то потянуть время…

Тяжело вздохнула. Ещё раз покосилась на сумку…

Оно того стоит, верно? Как там — есть что вспомнить, но нечего детям рассказать…

Вышла из ванной минут через пять, стиснув зубы и на полном серьёзе уверовав в то, что я — сильная и независимая женщина, я справлюсь с любой ситуацией. Сосредоточено прошла по ковру, стараясь не смотреть на вальяжно развалившегося в кресле в чём мать родила доктора, прикрывшего стратегическое место набедренной повязкой и лениво пролистывающего ленту в мобильном телефоне, при этом даже не утруждающего себя стряхиванием пепла с почти истлевшей сигареты, зажатой в зубах. Позер хренов… Поджала губы, мазнув любопытствующим взглядом по кровати — идеально застеленная белоснежная простынь, алые наволочки на взбитых подушках, двустороннее красно-белое тонкое одеяло с аккуратно и заманчиво откинутым краем, рядом на тумбочке небольшая стопочка маленьких кипенных полотенец из микрофибры…

Будто в тон преобладающей вокруг цветовой гамме порозовели мои собственные щёки — всё-таки отлично, что я не застала в номере постороннего человека, меняющего постельное бельё, да. А вот Юре, судя по всему, похер на обстоятельства…

— С лёгким паром, Ксения Викторовна, — Юрий Евгеньевич наконец поднял бровь, демонстративно приторно улыбаясь и неосмотрительно роняя табачную золу прямо себе на живот. — Как самочувствие? — он беспечно сдул с себя сигаретный прах, всё-таки выкидывая окурок в злополучный грязный стакан. — Ничего не беспокоит? Продолжать сможете? Я тут подумал… — его лицо внезапно стало серьёзным, но глаза продолжали светиться каким-то издевательским интересом. — Есть более радикальный способ, Ксюш, хоть и достаточно травмирующий — ты сверху. Тогда ты сможешь сама контролировать скорость и глубину проникновения, сама остановишься, если станет больно… Короче, возьмёшь процесс, так сказать, в свои руки. Как тебе такая идея? — он вопросительно поднял подбородок, ожидая моего ответа. По всей видимости, положительного…

— Лентяй, — процедила сквозь зубы, наплевав на скромность и на время позабыв о том, что я — порядочная женщина. Вытащила из чужой пачки сигарету, прикурила, глубоко и от души затягиваясь дымом, села в кресло напротив Юры, благочестиво закинув ногу на ногу, дабы не стесняться излишне короткого полотенца и не вводить присутствующих в искушение. — И ещё в некотором роде трус, как и все мужики. Лишь бы на бабу спихнуть всё… Сама, сама… — у меня аж закружилась голова от очередной резкой затяжки. — Никто не хочет брать на себя лишнюю ответственность! Да, Юрий Евгеньевич? — я презрительно сощурила глаза, наблюдая за тем, как лицо Юры в очередной раз принимает растерянно-офигевшее выражение. — Проще всего сказать — сама! При этом убедить даму в том, что это для её же блага! — я отвернулась, чувствуя, как на глаза против воли наворачиваются ядовитые злые слёзы. Чёрт, надо же, как не вовремя… — А на самом деле всё банально и просто, правда же?! Чуть что, так сразу "я не виноват, это всё ты, с меня не спрашивай"… — я невольно передразнила тон одного из своих давнишних бывших, того ещё мудака, оставившего мне память в виде младшей дочери. — Так ведь, Юрий Евгеньевич?! — я подняла голову, сверля бедного доктора полным раздражения взглядом.

— Ксюша… — Юра вкрадчиво откашлялся. — Я не понимаю сейчас…

С шипением выпустила дым.

— Просто давай договоримся, — перебила вероятные мужские оправдания, на автомате стукнув ладонями по подлокотникам, — ты больше не говоришь мне фразу "делай сама, Ксюх", и на этом мы закончим разговор.

Юрий недовольно поджал губы, как-то странно глядя мне в глаза.

— Понял.

Запоздалое чувство вины заскребло по сердцу — ну чего я взвилась-то?! Может, он и правда хотел как лучше… Но триггеры прошлого часто дают о себе знать в самый неподходящий момент, да. Интересно, и что этот доктор понял хоть? Обиделся только небось…

Аккуратно затушила окурок в стакан. Шумно вздохнула, злясь и на себя, и на Юрия Евгеньевича, и на повисшее в комнате гнетущее молчание…

— Юр… Я…

Юра неожиданно тяжело поднялся с кресла. Сделал стремительный шаг в мою сторону, подался вперёд, загородив собой весь обзор… Вздрогнула и задержала дыхание, когда он внезапно обхватил моё запястье своими крепкими пальцами, потянул вверх, заставляя меня подняться на ноги…

— В таком случае — прошу, Ксения Викторовна, — Юрий Евгеньевич иронично кивнул в сторону свежезаправленной постели. — А позу наездницы из списка вычёркиваем… — в его словах явно присутствовал сарказм, но почему-то мне не было обидно.

Едва не споткнулась, послушно топая за ним к кровати. Остановилась, едва он отпустил мою руку, недоумённо хлопнула глазами, наблюдая за тем, как Юра стягивает со своих бёдер полотенце и перекидывает его через штангу…

Поджала губы, сдерживая импульсивное желание сказать что-то в своё оправдание. Даже прикусила язык… Не помогло.

— Да нет же, Юрий Евгеньевич! Вы не поняли… Я ничего не имею против этой позы! — торопливо залепетала, какого-то чёрта пытаясь вернуть прежнюю лёгкость в наше общение. — Я не в этом смысле…

— Я понял, Ксюш, — Юра повернулся ко мне спиной. — Не переживай.

Правда что ли понял? Сомневаюсь…

Всё-таки заткнулась. Покосилась на широкую мужскую спину, пока Юрий уже знакомым движением раскладывал поверх простыни чистое полотенце, взятое из стопки…