Устало опустила расчёску на стол. Вот настырная же, а…

— Он, Люсь, — выдохнула без энтузиазма. — Но…

Я сделала театральную паузу, не давая возможности подруге испытать эйфорию от собственной догадки.

— Что но?! — Люська с подозрением наклонила голову. — Он женат? Командировочный? Не вышел из прошлых отношений? Что, Ксюша-а-а?! Договаривай давай, не томи!

Я шмыгнула носом, прекрасно понимая, что вот он, подходящий момент признаться во всём. Опустила голову, принимая вид скорбного раскаяния…

— Я тебе не всё рассказала, Люсь.

— Так говори, блядь! — она от нетерпения топнула ногой, зверем глядя на меня.

Выдохнула.

— Понимаешь, мы с Юрой уже, оказывается, были знакомы до того, как… как он лишил меня девственности. И, кстати, он по профессии хирург…

Я снова замолчала, с надеждой косясь на Люську и ожидая, что она сама обо всём догадается…

— И-и-и-и-и?! — подруга свела брови к переносице, явно не догоняя, к чему я веду.

— Хирург-гинеколог, Люсь.

— И-и-и-и-и?! — она повысила тон, едва не взрываясь от нетерпения.

— И это он делал мне гименопластику, Люсь.

Подруга беспомощно похлопала ресницами.

— К-какую гименопластику?

— Да твою мать, Люся! — я тоже заорала, бросив взгляд на время — осталось двадцать минут, а я ещё даже не накрасилась! — Девственность он мне зашивал, что непонятно? Сам зашил, сам порвал… Так получилось…

Люська зачем-то схватилась за сердце, недоверчиво выпучив глаза. Попятилась, плюхнулась на стул позади себя…

— В смысле?!. То есть Юра — этот тот врач, который… А потом он же… — она закатила глаза, хватая ртом воздух и начиная тихо поскуливать от подступившего смеха, вызванного пониманием происходящего. — Получается… Он… А ты… Боже-е-е… Это… Просто… Я… А-а-а-а-а-ха-ха-а-а-а…

Насупилась, косясь на трясущуюся от дикого беззвучного хохота подругу. Ну что смешного, ну всякое бывает… Хотя да, я б на её месте тоже ржала как конь, если бы мне такое сказали. Но не так же откровенно, чтоб аж на пол сползти…

— Люсь, ну чего ты гогочешь-то, ну… — я поджала губы, стараясь не поддаваться заразительному смеху подруги и подкрашивая тушью один глаз. — Мне, знаешь ли, вот вообще не смешно было, когда я Юру там увидела… Да и ему тоже! Он знаешь как охренел в тот момент? А ты тут…

— Ксю… К-ксюша-а-а… А-ха-ха-ха-а-а-а-а… — Люська вся покраснела и держалась за живот, бессильно хрюкая и пытаясь стереть слёзы. — Я… Это…

— Да хватит ржать, ну! — я всё-таки улыбнулась против воли. — Теперь ты понимаешь весь трагизм ситуации…

— Д-да-а-а-а… — подруга залилась пуще прежнего. — Нарочно не придумаешь…

— Угу, — я принялась красить второй глаз. — И я когда на приём вот недавно ходила, мы с ним там тоже… Ну… Ай, неважно! Ну тебя…

— Что-о-о?! Прям во время приёма?! — Люська на секунду заткнулась, снова округлив глазища. — Вот это нихрена себе-е-е… — и она вновь ударилась в истеричное ржание.

— Так! — я стиснула зубы, выдохнула, застёгивая молнию на юбке. — Люсь, ты бесишь. Помоги лучше! — я повернулась к ней лицом, демонстрируя себя со всех сторон. — Как я выгляжу?

— Отлично! — подруга подняла палец вверх. — Не девственница уже, конечно… — она снова прыснула смехом.

— Да иди ты! — я тоже всё-таки рассмеялась, оглядывая себя в зеркале и последним штрихом подкрашивая губы блеском. — Ну всё, Люсь, пошла…

— Давай, Ксюх… — подруга попыталась состроить серьёзное лицо, но у неё это плохо вышло. — Удачи…

Как я и предполагала, звонок раздался ровно в шесть — почему-то я не сомневалась в Юриной пунктуальности.

Я уже успела спуститься на два пролёта, не дожидаясь лифта — мне срочно нужно было пройтись, успокоиться, унять волнение и подышать. В идеале хотелось бы ещё перекурить, ну да ладно, успеется…

Сбавила шаг, созерцая входящий вызов на экране. На миг ощутила укол сожаления, переживая о том, зачем я вообще навязалась Юрию Евгеньевичу с этим дурацким свиданием… Но только на миг. Глубоко втянула носом затхлый воздух родного подъезда, выдохнула, призывая на помощь всё своё самообладание. Я никого не заставляла куда-то со мной идти, верно? Он сам предложил встретиться, я лишь высказала свои пожелания, и он их благосклонно принял. Всё хорошо…

Звонок на удивление быстро оборвался — я не успела взять трубку. В смысле я вот как раз собиралась, а оно… вот так…

Господи, он же не передумает теперь? Перезвонить самой? Написать? Что делать-то, чёрт побери это всё…

Снова прибавила шаг, спускаясь по ступенькам почти бегом. Толкнула тяжёлую подъездную дверь, выскочила на улицу, зажав телефон в руке…

Конечно, Юрий Евгеньевич не стоял под козырьком и не ждал моего появления. Может, и вовсе звонил предупредить о том, что он сегодня занят, и всё отменяется…

Остановилась в растерянности, запахивая плащ и кусая губы от досады на саму себя. Чёрт, ну дура же, а! Надо было сразу ответить, а я…

Внезапно одна из припаркованных поодаль машин громко посигналила и тронулась с места, грузно разворачиваясь в сторону моего подъезда.

Он?! Или не он…

Судя по идеально чистым бокам приближающегося авто — вполне может быть он, ибо наверняка его дурацкая врачебная привычка к стерильности работает даже в этом. Но…

Автомобиль остановился прямо напротив придомовой дорожки. Силуэт водителя теперь просматривался очень хорошо…

Сердце, подпрыгнув, ушло в пятки — точно Юрий. Приехал всё-таки… Значит, звонил не за тем, чтобы отменить встречу, уже легче…

Потопала по дорожке к машине, чувствуя себя просто фееричной идиоткой почему-то…

— Привет, Ксения Викторовна! — Юра приоткрыл окно, откидываясь на спинку кресла и исподлобья наблюдая за моим неуклюжим приближением.

Довольно улыбнулась, испытывая искреннюю благодарность к нему за то, что поздоровался первым.

— И тебе добрый вечер, Юрий Евгеньевич! — пропыхтела, огибая капот и лихорадочно прикидывая в уме, куда мне садиться — вперёд или назад…

Юра и здесь избавил меня от необходимости принимать сложное решение — перегнулся через пассажирское сиденье, приоткрыл переднюю дверь…

Идеальный кавалер практически. И очень хорошее начало свидания, как по мне…

Плюхнулась в кресло, неуклюже переставляя ноги из дорожной неглубокой лужи на резиновый коврик вопреки облегающей бёдра юбке. Тут же поправила подол, ёрзая и не зная, куда притулить свою сумочку…

Юра насмешливо покачал головой, но ничего не сказал. Вместо этого отстегнул ремень, полез на заднее сиденье… Вернулся обратно, выуживая между кресел огромный букет, завёрнутый ярко-малиновую гофрированную бумагу. Пихнул бело-розовые цветы мне в лицо, лучась самодовольством и быстро одёргивая ладонь, едва я перехватила тяжёлую упаковку своей рукой…

— Вот. Цветы. Как ты и заказывала, — он слегка озадаченно почесал лоб. — Пойдёт?

Он ещё спрашивает! Мне лет десять цветов не дарили!

Широко улыбнулась, романтично утыкаясь носом в бутоны и втягивая их аромат, как показывают в кино… Чёртов букет почему-то не пах от слова совсем. Но я только крепче прижала его к себе, закрывая глаза и мысленно представляя тонкий цветочный шлейф…

— Они прекрасны, Юрий Евгеньевич… — я даже практически не врала, прикидывая в уме, сколько стоила эта красота. И не зажал ведь… — Пойдёт…

— Ну слава Богу, — Юра очевидно испытал истинное облегчение. Повернулся к лобовому стеклу, тут же вцепился в оплётку руля, вполне довольный моей реакцией и самим собой, явно считая вопрос с цветами полностью исчерпанным и вычеркнутым из списка. — Что теперь, Ксюш? Мороженое вроде? — он решительно надавил на педаль, кривя губы в саркастичной усмешке.

— Угу, — согласно кивнула, продолжая беспечно пялиться на цветы и краем глаза замечая короткие Юрины взгляды, мельком бросаемые в мою сторону. — Ещё прогулка, Юрий Евгеньевич, не забудьте…

Он снова ухмыльнулся, поворачивая руль и выезжая из двора на оживлённую улицу.