Она не осмелилась сказать ничего из того, что ей хотелось. Она думала, что Клара будет одна, что ей ничего не останется, только слушать, как Кэкстон говорит, что ей было страшно в машине, что ее больно схватил вампир, что ее чуть не убили. Это был бы не первый раз, когда Клара исполняла роль жилетки. Впрочем, она не могла и приехать, испортив девчонкам киновечер.
— Я в Филадельфии, — сказала она наконец. — Наверное, на всю ночь. Может, и на завтрашнюю тоже. Можешь покормить собак?
— Э-э-э, да, могу… ты в порядке? То есть ты жива, это факт.
— Да. — Кэкстон почесала бровь.
— Ну, это хорошо. Ты же знаешь, я волнуюсь.
— Я знаю.
Голос Клары изменился. Шум на заднем плане стих, и звук стал четче, но было и еще кое-что. Она внезапно посерьезнела.
— Я просто вышла на улицу, чтобы лучше слышать. Тут холодно. Ты правда в порядке? То есть ты не ранена?
— Нет. — Кэкстон закрыла глаза. — Возвращайся к своему фильму.
Внезапно оказалось, что это все, чего ей хотелось. Чтобы Клара была где-то в тепле и безопасности, окруженная друзьями.
— Хорошо. Возвращайся, как сможешь.
— Не сомневайся, — сказала Кэкстон и выключила телефон.
В тишине, в темном музее, она почувствовала, как что-то черное расправляет крылья. Все страхи и боль готовы были наброситься на нее. Если она позволит им. Когда они нахлынут, она просто скорчится в углу и закачается туда-сюда, бормоча что-то про себя. Она впадет в ступор.
Но это не вариант. Чтобы прогнать тьму, Кэкстон вернулась назад, к гробу, и прочитала, что Малверн напечатала на компьютере.
он был солдатом, вот все, что знаюнеблагодарным за то, что дала я емуне все они любят кровь вкус
— Пользы не много, — сказал Аркли, выходя у нее из-за спины. — Мы уже установили, что именно она сделала его вампиром, так? И то, что он был солдатом, — просто исходя из здравого смысла и принимая во внимание место, где он похоронен.
— Наверное, нужно попробовать задать действительно важные вопросы, — предложила Кэкстон.
— Скажи нам, куда, по-твоему, он зароется. Или как его зовут. Что я действительно хотела бы знать, — заметила она, — это как ему удалось обмануть время. Он лишь вполовину младше тебя, но силы у него как у свежеиспеченного вампира. Как, черт возьми, ему это удается?
Рука Малверн потянулась к клавиатуре. Кэкстон следила за тем, как она скользит по клавишам, ощупывая их контуры. И не в первый раз ей пришло в голову, что рука передвигается как планшетка для спиритических сеансов.
Аркли посмотрел на Лору. Губы скривились с одной стороны.
— Чтобы ответить на это, потребуется некоторое время. Нам его хватит с лихвой, чтобы проверить кости, за которыми я сюда приехал.
Они оставили Малверн печатать и отправились вниз, в подвалы музея Мюттера.
46
Поселенец из белых бедняков, который клялся, что никогда не имел и не хотел иметь рабов, стал моим первым осведомителем. Я едва не сбил его на дороге. Он тащил весь свой скарб на спине и сказал, что направляется в дом своего брата и не может долго мешкать. Тем не менее, когда я дал ему воды и кусок того, что солдаты называют мясными консервами, он оказался довольно словоохотлив.
Он знал приблизительно, где была плантация Чесса, хотя сам никогда и ни за что не пошел бы туда.
— Там обитают призраки, — заверил он меня, — или еще кто похуже.
Судя по тону, он был убежден во втором.
— Старый Марс Джосайя Чесс построил здесь дом в прошлом веке. И уставил разными чудовищными штуковинами. Костями огромных ящериц, выкопанными из земли, слонов, тигров и тому подобного. И человеческими костями, так я слышал. Говорят, помер он из-за своих причуд, а не из-за взбунтовавшегося раба или…
Я рискнул предположить:
— Или чего-нибудь похуже.
Мой собеседник радостно кивнул.
— Его сын Захария принял управление этим местом и сделал из него приличный дом. Уж десять лет как он помер. Его сын Обидая пришел вслед за ним, но больше род продолжать некому. Обидаю же так никто и не видел, с тех пор как начались нынешние неприятности.
Я поблагодарил человека и поспешил. Я был не более чем в миле от своей цели, когда меня остановил караульный и доставил в лагерь, где после многодневного марша стоял Третий добровольческий пехотный полк штата Мэн. Я громко протестовал, но знал, что это бесполезно: меня должен был проверить местный командующий, прежде чем я смогу двинуться дальше в путь. Клянусь, иногда легче передвигаться между линиями врага. Офицер, некий Мозес Лэйкмен, оказался довольно приятным парнем. Я рассказал ему, куда направляюсь, и он поклялся именем Создателя.
— Прямо сейчас у меня там отряд с разведывательной целью! Не говорите мне, что я послал их в пресловутое львиное логово.
Но ничего подобного я утверждать не мог.
47
Следуя за Аркли, Лора прошла по короткому коридору со сводчатым кирпичным потолком. Лампы аварийного освещения, забранные решетками, висели через каждые несколько ярдов, а длинные ржавые трубы шипели по обе стороны от нее. В конце коридора находилось большое открытое помещение, запиравшееся прочной металлической дверью. Внутри мощные кондиционеры у потолка выбрасывали потоки холодного воздуха, и Кэкстон моментально замерзла. Воздух казался странным еще и по другим причинам. Очень сухой. Кирпичные стены поколение за поколением покрывались штукатуркой, но здесь было намного меньше света, чем наверху, и намного больше тени. Помещение было заставлено металлическими эмалированными шкафами. Они стояли длинными рядами как раз на таком расстоянии, чтобы можно было пройти между ними. Одни были простыми картотечными шкафами, другие — достаточно большими, чтобы хранить очень крупные предметы. Каждый шкаф был маркирован еле заметными знаками. Местами чернила были такими старыми и выцветшими, что Кэкстон едва могла разобрать линии цифр и букв.
У нее было чувство, будто она знает, что находится в этих шкафах. Они были не такими красивыми и хорошо отполированными, как выставочные стенды музея, но, похоже, служили той же самой цели. Здесь хранилась истинная коллекция музея Мюттера — все разнообразие костей, биологических аномалий и медицинского оборудования, которое собиралось начальниками музея с 1780-х годов. Эта коллекция по тем или иным причинам не годилась для экспонирования.
Аркли остановился перед высоким шкафом с тремя длинными выдвижными ящиками. Проходя по комнате, он взял переплетенный кожей журнал — большой гроссбух с вытершимся на обложке золотым тиснением. Должно быть, это был каталог содержимого этих многочисленных шкафов. Он наклонился, чтобы сравнить номер шкафа с какими-то данными в журнале, потом вытащил вложенный в него листок белой бумаги.
— У нас есть разрешение находиться здесь? — спросила Кэкстон.
— Гарольд сказал, все в порядке, — ответил он.
— Гарольд — ночной сторож, — нахмурилась Лора. — Он из-за этого может легко расстаться с работой. Он вам что-то должен?
Друзей у Аркли было мало, дело было в чем-то более серьезном.
Старый федерал вздохнул. Он закрыл журнал и положил его на картотеку.
— Лет двадцать назад у Гарольда была семья. В Западной Виргинии, в Ливерпуле, он держал строительный магазин. У него была прелестная жена и прелестная маленькая дочка по имени Саманта.
Кэкстон мысленно связала одно с другим.
— Ливерпуль был местом, где вы впервые столкнулись с Лэрсом. — (Это было первое дело Аркли о вампиpax, то самое, которое изменило всю его жизнь.) — Я помню детали. Там была пижамная вечеринка. Шесть молоденьких девушек. Лэрс…
— Изорвал их в куски. — Аркли смотрел ей прямо в глаза. — Я голыми руками вырвал сердце Лэрса у него из груди, но это не вернуло Гарольду его дочери. И брака тоже. Он начал пить, потерял свой магазин. Переехал в этот штат, сменил несколько случайных работ. С тех пор он так и не оправился. Но есть еще, как говорят в Ливерпуле, добрые люди, а он человек добрый. Гарольд будет держать язык за зубами и предупредит нас, чтобы нас тут не застукали. А теперь помоги мне с этим. Могут понадобиться две руки.
