Но мне не хотелось гнаться за какими-то блуждающими огоньками и провести ночь на ногах. Я только проверил линии обзора со стороны своего лагеря. Даже с этого расстояния мой небольшой костер был едва виден. Я обошел свой участок кругом, вернулся на место и опять растянулся возле огня. Костер уже угасал, я больше не подбрасывал в него хворост. Завернувшись в плащ, прислушивался к тихому шепоту ветра. Уснул я быстро. Долго ли я спал — не знаю. Никаких снов не помню. Меня разбудило бешеное пульсирование Фракира. Я чуть-чуть приоткрыл глаза и повернулся, словно во сне, причем моя правая кисть упала поблизости от рукоятки меча. Дыхание сохранил в прежнем ритме. Я услышал и почувствовал, что поднялся ветер, и увидел, что он раздувает не успевшие догореть угольки до такой степени, что огонь вспыхнул опять. Однако никого вокруг не было видно. Я напряг слух, пытаясь уловить посторонние звуки, но услышал лишь шуршание ветра да потрескивание костра. Казалось глупым вскакивать и занимать оборону, когда я не знал, с какой стороны приближается опасность. К тому же, поступив так, я мог оказаться мишенью. С другой стороны, я намеренно расположился так, что за спиной у меня была сосна с низкими ветвями. Для любого было бы достаточно трудно приблизиться ко мне с тылу, не говоря уже о том, чтобы проделать это бесшумно. Поэтому нападение сзади, кажется, не грозило. Я слегка повернул голову и взглянул на Дыма, начавшего проявлять признаки беспокойства. Фракир продолжал пульсировать до тех пор, пока я не приказал ему прекратить, так как это отвлекало меня. Дым тряс ушами и мотал головой, раздувая ноздри. Понаблюдав, я заметил, что его внимание направлено вправо от меня. Он начал отступать на другую сторону поляны, потянув за собой длинную привязь. Тут я услышал помимо шума, вызванного отступающим Дымом, звук чего-то двигающегося справа. Некоторое время он не повторялся, а затем я услышал его вновь. Звук не походил на шаги. Было похоже, что некое тело задело ветку, издавшую при этом легкий шелест. Я вспомнил расположение деревьев и кустов в том направлении и решил предоставить нападающему возможность подкрасться поближе, прежде чем самому вступить в игру. Мысль вызвать Логрус и подготовить магическую атаку я отбросил. Судя по возне Дыма и тому, что я услышал, приближалось, кажется, только одно существо, И все же я решил применить некоторые заклинания как оборонительные, так и наступательные. Сложность заключалась в том, что для того, чтобы разработать действительно приличную серию заклинаний, отработать и отрепетировать их, чтобы затем применить в любой момент, нужно потратить несколько дней. К слову сказать, в течение нескольких дней они также имеют обыкновение терять силу. Иногда они могут протянуть подольше, иногда поменьше, а зависимости от того количества энергии, которое в них вложено, и от магического климата той Тени, где ты действуешь. Эти немалые затраты времени и энергии не окупаются, если ты не знаешь, на какой определенный ограниченный срок понадобится тебе заклинание. С другой стороны, хороший колдун на всякий случай должен иметь хоть одно заклинание на случай нападения, одно для защиты и одно для бегства. Но я в общем-то несколько ленив, не говоря уже о том, что порядком беспечен и до недавнего времени не видел надобности в подобной системе. Да и заняться этим было недосуг. Поэтому теперь любые возможности применения Логруса, если бы я его вызвал, привели бы к тому, что я просто потратил бы немало сил, управляя им. Пусть нападающий подберется еще ближе, и он столкнется с холодной сталью и удавкой. Теперь я слышал, что существо приближается, раздавался тихий шорох сосновых игл. Еще несколько шагов, враг… Давай! Это все, что мне нужно. Подойти в пределы досягаемости. Существо остановилось и я расслышал ровное дыхание. А затем до меня донесся тихий шепот:

— Теперь ты уже должен узнать обо мне, чародей, так как у нас всех имеются свои маленькие хитрости. К тому же я знаю источник твоих.

— Кто ты? — спросил я, сжимая рукоять меча и перекатившись в полусогнутую стойку, лицом к темноте, и описывая острием меча полукруг.

— Я твой враг, появления которого ты никак не ожидал…

Мощь… Я вспомнил тот день, когда стоял на вершине скалистой возвышенности. Фиона в лавандовой одежде с серебряным поясом стояла повыше и впереди и несколько справа от меня. В правой руке она держала серебряное зеркальце и смотрела вниз сквозь марево, туда, где возвышалось громадное дерево. Вокруг нас царила полная тишина. Вершина дерева исчезла в низко нависшей завесе тумана, поднимавшегося снизу. Просачивающийся сквозь него свет четко вырисовывал ее на фоне другой волны тумана, поднимавшегося, чтобы соединиться с тем, наверху. В земле, поблизости от корней дерева была протравлена яркая и, казалось, светящаяся сама по себе линия, изгибающаяся и пропадающая в тумане. Далеко слева от меня виднелась короткая дуга, схожая с линией интенсивностью свечения, выходящая из колышущейся белой стены тумана и обратно возвращающаяся в нее.

— Что это, Фиона? — спросил я. — Зачем ты привела меня в это место?

— Ты уже слышал о нем. Я хотела, чтобы ты его увидел.

Я покачал головой и заявил:

— Я никогда о нем не слышал. Я понятия не имею, что это такое.

— Идем, — предложила она и начала спуск.

Фиона двигалась быстро и грациозно, отказавшись опереться на мою руку. Спустившись со скалы, мы подошли ближе к дереву. Там было что-то знакомое, но я не мог уловить, в чем оно заключалось.

— Ты слышал от твоего отца, — вымолвила она наконец. — Он рассказывал тебе свою историю и наверняка не упустил этого эпизода.

Я остановился, так как понемногу стал понимать и вспоминать.

— То дерево… — проронил я.

— Корвин воткнул свой посох, когда приступил к сотворению нового Лабиринта, — подтвердила она мою догадку. — Посох был свежесрезанным и пустил корни.

Я, кажется, ощутил слабую вибрацию почвы. Фиона повернулась спиной к дереву, подняла принесенное ею зеркальце и наклонила его под таким углом, что смогла смотреть через правое плечо.

— Да, — сказала она спустя несколько минут и протянула мне зеркальце. — Посмотри точно так же, как я.

Я взял зеркальце, повторил ее движение, навел его как надо и взглянул. Вид в зеркальце не совпадал с тем, что виделось моему невооруженному глазу. Теперь я мог видеть через туман и различить большую часть странного Лабиринта, ярко извивающегося по земле, направлявшему проходы внутрь к расположенному не точно в центре окончанию, единственному месту, по-прежнему скрытому неподвижной башней белого тумана, в котором, как казалось, горели крохотные огоньки, похожие на звезды.

— Он не похож на Лабиринт в Амбере, — заметил я.

— Да, — подтвердила она. — Он похож чем-нибудь на Логрус?

— В общем-то нет. Логрус на самом деле постоянно меняется. Он более угловатый, так как состоит, по большей части, из кривых и изгибов, — я еще немножко посмотрел на узор, а потом возвратил Фионе зеркальце. — Интересное заклинание на этом зеркале, — заметил я, так как изучил также и его.

— И намного более сложное, чем ты думаешь, — отозвалась она, — потому что там на самом деле не туман. Смотри.

Фиона подошла к началу Лабиринта поблизости от громадного дерева, где проделала такое движение, точно собиралась поставить ногу на яркую черту. Однако, прежде чем это произошло, вверх ударил небольшой электрический разряд в ее подошву. Она быстро отдернула ногу.

— Он отвергает меня, — вздохнула она. — Я не могу ступить на него. Попытайся ты.

Что-то в ее взгляде мне не понравилось, но я подошел к тому месту, где она стояла.

— Почему твое зеркальце не может показать самый центр этой штуки? — внезапно спросил я.

— Кажется, сопротивление нарастает с углублением в него. В центре оно самое сильное. А вот почему — не знаю.

Я поколебался еще с миг.

— Кроме тебя это еще кто-нибудь пробовал?

— Я приводила сюда Блейза. Лабиринт его тоже отверг.