— Самое время, — обратился я к тому, кто таился во тьме.

Последовавший за этим звук издал не человек. Это было тихое рычание. Я гадал, что же это за зверь, но был уверен, что он вот-вот на меня нападет. Однако атака задерживалась. Рычание стихло, и то, что таилось в темноте, заговорило вновь:

— Почувствуй страх, — донесся шепот.

— Почувствуй свой, — посоветовал я ему, — пока еще можешь.

Судя по звукам, дыхание его было тяжелым. За моей спиной заплясали языки пламени. Дым удалился из поля зрения на противоположную сторону поляны, насколько ему позволяла длина веревки.

— Я мог бы прикончить тебя, пока ты спал, — раздалось из темноты.

— Ну и дурак, что не сделал этого. Это тебе дорого обойдется.

— Я хочу посмотреть на тебя, Мерлин. Я хочу увидеть тебя озадаченным. Я хочу увидеть твой страх. Я хочу увидеть твои муки, прежде, чем увижу твою кровь.

— Тогда, как я понимаю, это дело скорее личное, чем профессиональное.

До меня донесся странный звук, и лишь спустя некоторое время я понял, что это нечеловеческое горло пыталось издать смешок.

— Давай условимся, что это так, маг, — проговорил он. — Вызови свой Знак, и твоя сосредоточенность поблекнет. Я узнаю его и растерзаю тебя прежде, чем ты сможешь применить его.

— Весьма любезно с твоей стороны, что ты предупредил меня.

— Я просто хотел исключить этот вариант из твоих поисков. Штука, обвивающая твое левое запястье, на этот раз тебе тоже не поможет.

— У тебя хорошее зрение.

— В таких делах — да.

— Теперь ты, наверное, желаешь обсудить со мной философию мести?

— Я жду, когда ты сорвешься и совершишь какую-нибудь глупость, увеличив мое удовольствие. Я ограничу твои действия до чисто физических возможностей, и поэтому ты обречен.

— Тогда жди дальше, — насмешливо пожелал я.

В кустах раздался шум движения. Существо подкралось ближе. Однако я по-прежнему не видел его. Тогда я шагнул, влево, чтобы дать свету от костра добраться до этого затемненного участка. И в нем что-то сверкнуло невысоко над землей. Свет отразился от единственного горящего глаза.

Я опустил оружие, направив его на глаз. Какого черта! Все известные мне твари стараются защитить глаза.

— Банзай! — крикнул я, стремительно переходя в атаку. Разговор, кажется, застыл на мертвой точке, и мне не терпелось перейти ближе к делу. Он мгновенно поднялся и с огромной мощью и скоростью ринулся на меня, уклонившись от выпада с моей стороны. Это оказался большой черный корноухий волк, и он ускользнул от отчаянного, рубящего удара, который я сумел нанести, и кинулся прямо мне на горло. Левое предплечье моей руки автоматически взлетело на перехват, и я сунул его в разинутую пасть. В тот же миг я размахнулся и ударил рукоятью меча по голове сбоку. После удара сила захвата зубов ослабла, но они не разжались, пронзив рубашку и кожу. Я упал на левый бок, протащив его за собой, попытался перекатиться и нанес еще один удар концом рукояти по черепу зверя. Тут я сообразил, что мы упали неподалеку от костра и наши головы находятся у самого огня. Я бросил оружие и нащупал правой рукой его глотку с крепкими мускулами, и не было никакой возможности надавить на его сонную артерию. Но я стремился не к этому. Моя рука поднялась повыше, обвила шею и сомкнулась под нижней челюстью, где я и надавил изо всех сил. Потом я нашел точку опоры для ног и оттолкнулся. Надо было преодолеть короткое расстояние, необходимое для того, чтобы столкнуть его голову в костер. Какой-то миг ничего не происходило, только струйка крови прокладывала дорогу по моему запястью в его рот, а оттуда опять вытекала наружу. Его челюсти по-прежнему держали больно и крепко. Через несколько секунд, когда шерсть на его спине и загривок охватило пламя и он попытался отползти от огня, моя рука высвободилась. Меня толкнуло в сторону, когда он поднялся, издав пронзительный вой. Я перекатился на колени и поднял руки, но он не стал нападать, а кинулся мимо меня в лес в направлении, противоположном тому, откуда заявился. Я схватил меч и бросился за ним. Было некогда натянуть сапоги, но я видоизменил свои подошвы, сделав их более задубелыми для защиты от веток и неровностей земли в лесу. Мой противник все еще оставался в поле зрения, так как шерсть на его загривке продолжала тлеть, хотя я мог преследовать его по одному лишь вою, не прекращавшемуся ни на мгновение. И странное дело, тон и характер воя изменился, становясь все более похожим на человеческие крики и все менее и менее на жалобные стенания волка. И не менее странным было то, что зверь бежал теперь с несколько меньшей скоростью и ловкостью, чем я ожидал от существа его породы. Я слышал, как он ломился сквозь кустарник и налетал на деревья. В один из таких моментов он даже издал звук, определенно напоминающий человеческое ругательство. Поэтому я решил держаться поближе к нему и почти настиг его. Неожиданно я понял, куда он направляется. Я снова увидел замеченный мной ранее свет, ставший теперь ярче, так как его источник увеличился, потому что мы двигались в его направлении. Приблизительно равносторонний прямоугольник он был, где-то восьми-девяти футов в высоту, футов пяти в ширину. Я забыл о преследуемом волке и направился к источнику света. Волк тоже явно стремился к нему, и я хотел успеть туда первым. Я прибавил скорость. Волк несся впереди, совсем близко и слева от меня. Шерсть его теперь перестала тлеть, хотя он все еще рычал и повизгивал. Свет перед нами стал еще ярче, и я сумел заглянуть в него и различить нечто. Я увидел сперва, как в тумане, но с каждым шагом все четче и четче склон зеленого холма и стоявшее перед ним высокое каменное здание, к которому вела вымощенная плитами дорожка и каменная лестница. Эта картина была внутри прямоугольника. Там явно был облачный полдень, и эта штука находилась теперь примерно метрах в двадцати от меня посередине поляны. Увидев, что зверь вырвался на поляну, я понял, что не смогу вовремя поспеть к этой штуке и схватить предмет, который, как я знал, находился поблизости. Все же на миг мне подумалось, что у меня есть шанс настичь эту поганую тварь и помешать ей уйти. Но как только волк выскочил на поляну, он прибавил скорости. Я видел картину, к которой он бежал, куда четче, чем все окружающее. Я кинулся вперед, стремясь отвлечь его, но эта уловка не сработала. Мой последний рывок оказался недостаточным. Затем я разглядел то, что искал на земле рядом с порогом. Слишком поздно…

Прямо у меня на глазах зверь опустил голову и схватил зубами прямоугольный предмет, не прерывая бега. Я остановился и отвернулся, нырнув вниз, выронив на лету меч и покатившись. Затем я ощутил силу бесшумного взрыва и несколько ударных волн. Я лежал и мне на ум приходили нехорошие мысли, пока это безобразие не прекратилось. После этого я поднялся и подобрал оружие. Все вокруг снова стало нормальным. Свет звезд… Ветер в соснах… Мне совершенно не требовалось оборачиваться, но я обернулся, чтобы увидеть, что штука, к которой я стремился всего несколько секунд назад, теперь пропала, не осталось никаких признаков того, что тут была дверь. Я побрел обратно к своему бивуаку и провел некоторое время, разговаривая с Дымом и успокаивая его. Затем я надел сапоги и плащ, забросал землей тлеющие в яме угли и повел коня к дороге. Там я сел в седло и двинулся по направлению к Амберу. Час с лишним спустя я выбрал новое место для лагеря под белым, как кость, серпом луны. Остаток ночи прошел без тревог. Меня разбудили рассветные лучи и утреннее щебетание птиц. Я позаботился о Дыме, быстро позавтракал, привел себя, по возможности, в порядок и через полчаса тронулся в путь. Утро было прохладное, далеко влево от меня виднелась гряда кучевых облаков, а над головой было чистое небо. Я не спешил. Ехал домой, предпочитая прогулку верхом перемещению по Козырю, главным образом ради того, чтобы полюбоваться окрестностями Амбера, побыть немного в одиночестве и поразмыслить. Коль скоро Ясра в плену, Люк на больничной койке, а Колесо-призрак занято, то любые крупные угрозы Амберу и лично мне, кажется, временно не грозят, а небольшая передышка является вполне оправданной. Я считал, что действительно близок к той стадии, когда смогу лично справиться со всем в отношении Люка и Ясры, как только разработаю еще некоторые детали. Я был уверен, что смогу после этого разобраться с Колесом-призраком, так как находил наш самый последний разговор довольно ободряющим. Это относительно крупных дел. О мелких неувязках я мог побеспокоиться позже. Слабоватый чародей по имени Шару Гаррул досаждал только, если рассматривать его в комплексе со всем прочим, что тревожило меня. Дуэль с ним не вызвала бы никаких затруднений, будь у меня хоть капля досуга. Хотя мне приходилось признать, что я озадачен тем, что он вообще заинтересовался мной. И потом оставалось дело с существом, ставшим на время Виантой. Хотя я и не видел в ней никакой настоящей угрозы, безусловно оставалась тайна, смущавшая мой душевный покой и, в конечном счете, казавшаяся связанной с моей безопасностью. С этим тоже требовалось разобраться, когда появится свободная минута. А предложение Люка открыть после спасения Ясры жизненно важные для безопасности Амбера сведения меня встревожило. Потому что я верил ему и не сомневался, что он сдержит слово. У меня, однако, было предчувствие, что он не выдал бы тайны, если бы уже не было слишком поздно что-либо предпринимать. Строить догадки, конечно, бесполезно, разве узнаешь, какие именно требовались приготовления. А возможно, само предложение, независимо от его подлинности, также и психологическая атака. Люк всегда был хитрее, чем казался. Для усвоения этого мне потребовалось, к сожалению, немало времени. Я считал, что могу пока отбросить вопрос о голубых камнях, и собирался вскоре избавиться от всяких следов их влияния. Тут никакой проблемы, кроме узелка на память о дополнительной осторожности, просто на всякий случай. А я и так уже находился в таком психологическом настрое, причем длительное время. Оставалось лишь вписать в общую картину схватку с волком минувшей ночью. Он явно не был обычным зверем, и его намерения казались достаточно очевидными. Однако другие, относящиеся к его визиту обстоятельства, казались совершенно не ясными. Кем же он был? Главным действующим лицом или чьим-то посланцем? И если верно последнее, то кто его послал! И, наконец, почему? Его неуклюжесть свидетельствовала, поскольку в прошлом я сам пробовал подобное, что это оборотень, а не обычный волк, благодаря волшебству приобретший дар речи. Большинство людей, грезящих о том, как бы превратиться в какого-нибудь злобного зверя и кинуться перегрызать людям глотки, отрывать руки и ноги, обезображивать ударами лап и пожирать в огромных количествах, в основном склонны пренебрегать критическими обстоятельствами такой ситуации. Когда становишься четвероногим с совершенно иным центром тяжести и новым аппаратом ввода данных органов чувств, какое-то время бывает совсем не так уж легко свободно передвигаться. Такой зверь, в общем-то, куда более уязвим, чем кажется, судя по его внешнему виду. И уж конечно, он куда менее смертелен и эффективен, чем настоящий, у которого практика с момента рождения. Нет! Я всегда считал такое действие скорее террористической тактикой, чем наступательной. Как бы там ни было, главной причиной моих волнений был прежде всего способ появления и исчезновения зверя. Вероятно, применили Козырные Врата, на что просто так не идут, или, если уж на то пошло, вообще не идут, если этого можно избежать. Установить Козырной контакт с каким-нибудь коварным отдаленным местом, а затем влить тонны энергии в опредмечивание таких Врат, когда форма обретает на время независимое существование — это, конечно, эффектно но безвкусно. Создание Врат, способных простоять даже 15 минут, связано с чрезвычайно огромным расточительством энергии и усилием — даже адские муки переносить гораздо легче. Это может надолго исчерпать все ваши ресурсы. И все же, именно это и произошло. Меня беспокоила не столько стоящая за этим причина, сколько сам факт, что такое вообще случилось. Ибо на такой подвиг способны только истинно посвященные и причастные к Козырям. Это не смог бы проделать кто-нибудь, случайно заполучивший Карту. Что, впрочем, существенно сужало область поиска. Я попытался представить себе задачу оборотня. Сперва ему требовалось разыскать меня… Так… Я вдруг вспомнил мертвых собак возле Лесного Дома в роще и большие следы поблизости, похожие на собачьи. Выходит, этот оборотень обнаружил меня несколько раньше и следил, дожидаясь удобного случая. Когда я выехал вчера вечером, он последовал за мной, а когда я разбил лагерь — атаковал. Он установил сам, или же ему помогли в этом, Козырные Врата для отступления, причем у него и мысли не было о возможной погоне. А затем явился прикончить меня. Я не мог сказать, связано ли это с Шару Гаррулом, тайной Люка, голубыми камнями или маской меняющего тела существа. Придется этот вопрос пока оставить без ответа и сосредоточиться на основном. Я догнал и перегнал караван фургонов, направляющихся в Амбер. Мимо меня проехало несколько всадников, я никого не узнал, хотя некоторые помахали мне. Тучи на небе слева продолжали громоздиться, но гроза скорее всего не предвиделась. День становился прохладным, но солнечным. Дорога несколько раз то поднималась, то опускалась, хотя в общем-то скорее вела вверх, чем вниз. Я остановился передохнуть и перекусить в большом шумном постоялом дворе, быстро и плотно поел и не стал там задерживаться. Дорога стала получше и вскоре я увидел далекие отблески Амбера на вершине Колвира, искрящегося в полуденном свете. Движение оживилось. Пока я ехал, продолжал составлять планы и строить различные предположения, какие только приходили на ум. Когда дорога поднялась на очередную возвышенность, Амбер был уже как на ладони. Так никого и не узнав из встретившихся в пути, я ближе к вечеру добрался до Восточных Ворот — части древних укреплений. Поднявшись по Восточной Лозе, я остановился у городского дома Бейля, куда однажды был приглашен на вечеринку. Я оставил Дыма на конюшне позади дома, затем обошел дом, вышел к парадному входу и постучал. Слуга уведомил меня, что барон отсутствует, и поэтому я назвался и передал ему сообщение от Вианты. Слуга обещал все передать, когда вернется хозяин. Исполнив свой долг, я поднимался дальше по Восточной Лозе пешком. Меня привлек запах пищи и я отбросил идею подождать с едой, пока не вернусь во дворец. Я остановился и осмотрелся в поисках места, откуда доносились чудесные ароматы. Это место я обнаружил в боковой улочке справа от себя, где дорога расширялась в обширную площадку с фонтаном, представляющим собой покрытого патиной медного дракона, который мочился, встав на задние лапы, в бассейн из розового камня. Дракон был обращен мордой к расположенному в полуподвале ресторану с названием «Яма». С десяток столиков, окруженных оградой из медных пик и растениями в горшках по внутреннему периметру, было вынесено на улицу. Я пересек площадку. Миновав фонтан, я заметил в прозрачной воде большое количество экзотических монет, включая и четвертак, выпущенный к двухсотлетию США. Подойдя к огороженному участку, я зашел в него, пробрался между столиками и собирался уже было спуститься по лестнице, когда услышал, как меня окликнули по имени: