— В таком случае не обращайте на нее внимания или снова оставьте с теткой, как сегодня.

— Неужели вы думаете, что я способна на такую грубость?

Дункан долго молчал, прежде чем вздохнуть:

— Нет, конечно, нет. И я отпущу вас, чтобы не посчитали меня избалованным ребенком, закатывающим истерики, когда не получает желаемого!

— Что вы, ни за что на свете! — рассмеялась Сабрина. — Разве что шотландским дикарем…

— Вот и идите себе, — парировал он с ухмылкой.

— Может, мы снова встретимся как-нибудь во время прогулки, — пообещала она на прощание.

— Особенно если вы в ближайшее время отделаетесь от этой назойливой особы.

Дункан проводил их с теткой до выхода и подождал, пока дворецкий усадит их в карету. Экипаж отъехал, и Ричард позволил себе вольность заметить:

— Милая девушка наша мисс Сабрина.

— Наша? Вы давно ее знаете?

— Да, она почти всю жизнь прожила здесь.

— Она часто гуляет по окрестностям? — допрашивал Дункан.

— Каждый день в любую погоду, — ответил Джейкобс. — Обычно по утрам, но иногда выходит ближе к полудню.

Дункан кивнул, решив пораньше отправиться к холму, но внезапно понял, что часа или двух в ее обществе ему будет недостаточно. Но родственничков хватит удар, если он исчезнет на весь день, в то время как должен усердно искать жену.

После чудесно проведенного вечера — первого со дня приезда в Англию — Дункан отправился спать, раздираемый противоречиями.

А в это время, сидя в экипаже, уносившем их в «Коттедж на излучине», старое название, оставшееся от тех времен, когда особняк еще был частью герцогского поместья, Хилари перебирала в уме подробности праздника. Сабрина почти не слушала тетку, занятая своими воспоминаниями, но в ее сознание вдруг ворвались слова:

— Ты ему нравишься.

Сабрина испуганно встрепенулась, не требуя объяснений, поскольку достаточно хорошо знала тетку, чтобы понять смысл ее слов.

— Да, но не в том смысле, как ты думаешь, — вздохнула она.

Хилари, немедленно оскорбившись за племянницу, возмутилась:

— Почему это «не в том смысле»?

— Посмотрим правде в глаза, тетя Хилари. Если поставить меня подле таких красавиц, как Офелия или Аманда Лок, все сразу увидят серенькую мышку рядом с роскошными розами. Лорд Невилл собрал в своем доме сливки английской аристократии, чтобы внук смог найти достойную пару. Вы сами видели, что там присутствовали совсем не те дебютантки, что приехали в Лондон, надеясь найти мужа. Эти молодые дамы прекрасно знают себе цену. Им нет нужды выходить на брачный рынок. Они самые завидные невесты Англии и достойны высоких титулов и богатства.

— Чушь! Какое отношение это имеет к тому неоспоримому факту, что ты ему нравишься?

— Мы стали друзьями, только и всего, — возразила Сабрина. — Он наверняка выберет себе невесту из самых прекрасных…

— Но и ты не замшелая старая дева, дорогая, хотя и вечно принижаешь себя.

Сабрина промолчала. Конечно, приятно слышать такое, но не следует обольщаться на свой счет, иначе голова закружится и она начнет надеяться на то, чему не суждено сбыться.

— Поверь, я сразу бы поняла, если бы мужчина интересовался мной… как женщиной. Клянусь, тетя Хилари, Дункан не видит во мне будущую жену. Скорее, уж друга, который всегда может дать хороший совет относительно одной из юных прелестниц, из которых ему предстоит выбирать.

— Время покажет, — обронила Хилари, не желавшая отказываться от своих выводов.

Сабрина, не собираясь спорить, в свою очередь, осведомилась, чтобы уйти от неприятной темы:

— Объясни лучше, почему ты так жестоко обошлась с бедным лордом Невиллом?

— Да… нечего тут объяснять. Старая вражда, взаимная неприязнь, только и всего, — пробормотала Хилари, вынужденная защищаться.

Остаток пути она упорно молчала.

На следующее утро Сабрина спала очень долго, поэтому, когда Элис пришла будить ее и жизнерадостно упомянула, что экипаж уже ждет и времени почти не осталось, не успевшая прийти в себя девушка не поняла, о чем толкует тетушка. Кроме того, Элис, очевидно, спешила сама, поскольку тут же выбежала из комнаты, прежде чем Сабрина успела спросить, о каком экипаже идет речь.

Однако торопиться Сабрина не стала. Вспомнив о вчерашнем вечере, она с улыбкой потянулась и вновь, как накануне, стала смаковать каждую мелочь, каждое слово, сказанное Дунканом. Недаром она полночи не могла заснуть, думая о нем.

Но тут на пороге показалась Хилари.

— Все готово, дорогая, — объявила она, — мы только тебя и ждем. Поскорее, пожалуйста.

Дверь снова закрылась, и Сабрина, всерьез заинтересовавшись происходящим, откинула одеяло и выбежала в коридор, чтобы догнать Хилари, уже успевшую подойти к лестнице.

— Готово? К чему? Я что-то забыла? Куда нам нужно сегодня ехать?

Хилари нахмурилась:

— Разве моя безмозглая сестрица не сказала? Она должна была разбудить тебя и все объяснить. Знай я, что этим кончится, лучше бы сама все сделала!

— Правда, она упомянула об экипаже…

— Значит, все-таки сказала, — разочарованно протянула Хилари, поняв, что лишилась повода для очередной стычки с Элис. — В таком случае что ты стоишь? Кучер ждет уже целый час!

Нет, понять ничего невозможно!

Сабрина выглянула из окна спальни, выходившего на фасад дома. У парадного входа стояла карета лорда Невилла, которая, по расчетам Сабрины, должна была мирно пребывать на каретном дворе маркиза. Какой ужас! Очевидно, Дункан забыл сказать кучеру, что тот сегодня не понадобится! И теперь из-за его глупой оплошности тетки уверены, что все, включая Офелию, приглашены в Саммерс-Глейд. Что еще они могли вообразить? Сабрина должна была растолковать Дункану, что не сможет гостить у него, пока мисс Рид живет в их доме, а если он все-таки прислал карету, значит, просит приехать всех.

Может, залезть в кровать и спрятаться от всех на целый день? Или хорошенько стукнуть Дункана зонтиком по голове за такую забывчивость? Неплохо бы, но кто носит зонтики в это время года?

Страшно представить, как он разозлится, когда увидит Офелию. Но кто же тут виноват, кроме него самого?

И почему угрызения совести не дают ей покоя? Наверное, потому, что в глубине души она знала: он обязательно свалит вину на нее. И все из-за того, что Офелия вздумала явиться сюда.

Ничего не придумав, Сабрина наспех натянула лучшее утреннее платье, сознавая при этом, что особенно оно ее не украсит, зато придаст мужества. Нужно успеть предупредить теток так, чтобы Офелия не услышала. Пусть симпатия к гостье успела поостыть, не стоит ранить ее чувства, объясняя, что никто не думал посылать ей вожделенное приглашение на праздник.

Остальные уже стояли в передней, так что Сабрине не удалось поговорить с тетушками. Любая попытка отвести одну из них в сторону, несомненно, вызвала бы расспросы. Она даже не успела сделать шаг в сторону Хилари:

Офелия немедленно схватила ее за руку и подтолкнула к карете. Очевидно, ей не терпелось вновь испытать свои чары.

Поездка оказалась настоящей мукой для Сабрины, которая живо представляла, чем может закончиться их появление. Дункану ничего не стоит захлопнуть перед ними дверь. А ведь она могла бы предотвратить несчастье, честно поведав всем правду. Уж Дункан не задумается ранить чувства Офелии!

К счастью, именно нетерпеливость Офелии дала Сабрине возможность предостеречь тетушек. Едва экипаж остановился в Саммерс-Глейд, Офелия первой спрыгнула на землю. Сабрина судорожно стиснула руку Хилари и прошептала:

— Нам не следовало приезжать. Дункан ее не приглашал.

Но Хилари, небрежно похлопав ее по руке, спокойно ответила:

— Должно быть, передумал, дорогая. Кучер сообщил, что ему приказано привезти всех, включая наших гостей, если таковые еще не уехали.

Сабрина мгновенно потеряла способность двигаться и соображать и еще долго сидела на месте, пораженная, так что вошла в дом позже остальных. Она не знала, что и думать. Конечно, приятнее всего было бы считать, будто Дункан снова уступил ради очередного свидания с ней. Но она, кажется, опять замечталась. Пора вернуться к реальности. Не известно, что произошло между этими двумя в гостинице. А вдруг Дункан передумал и решил вернуть Офелию, но пока не хочет, чтобы та об этом узнала? В этом случае он мог воспользоваться Сабриной как идеальным предлогом для примирения с бывшей невестой.