Девушка кинула на советника мрачный взгляд, но села. На столе истекала соком копченая кабанья нога, и раяна молча подвинула себе тарелку и вонзила зубы в мясо.
— А ты практична, — советник рассмеялся. — И не строишь из себя ложную скромность. Похвально.
Оникс пожала печами. Она не видела смысла морить себя голодом в угоду гордости, ей нужны силы, чтобы выжить и спасти своего малыша. А травить ее Итор не станет, пока верит, что Ран придет за ней.
Сердце сжалось, и мясо показалось горьким. Аппетита не было, но Оникс заставила себя все съесть и запить водой.
Мужчина молча наблюдал за ней, потягивая вино.
— Ты забавна, раяна, — задумчиво протянул он. — Даже жаль.
— Вы собираетесь меня убить? — небрежно бросила девушка, промокнув губы салфеткой. Рядом с блюдом лежала заостренная лопатка для мяса, и раяна старалась на нее не смотреть, чтобы не выдать себя этим взглядом.
Лишь бы успеть схватить…
— Ну что ты, — Итор вежливо улыбнулся. — Зачем? Твоя жизнь слишком ценная, Светлейшая. Мне нужно лишь небольшое представление. Хочу приковать Лавьера цепью к той стене, — он кивнул на кандалы, которые раяна сразу не заметила. — А потом заставить смотреть на то, как я имею тебя. Думаю, ему будет больно. Очень больно. А потом я займусь им, тебе к тому времени советую лишиться чувств. Все же нас с тобой ждет некая совместная жизнь, не знаю, насколько долгая и счастливая, но тем не менее. Ты ведь не захочешь рискнуть своим ребенком и выйдешь за меня замуж, не так ли? Мне надоело стоять в тени правителей, пожалуй, пора выйти на свет.
Оникс сглотнула. Кабанье мясо взметнулось внутри, грозя вернуться.
— Вы безумец, — она попыталась сказать это насмешливо, но голос дрогнул.
— Конечно, — Итор усмехнулся. — Как и все Сумеречные. Мы все ненормальные уроды, которых стоит уничтожить, закопать и приходить плевать на наши могилы. Но я не озабочен судьбами других, мне это неинтересно.
— А что вам интересно? — Оникс говорила, тянула время, старясь не слишком очевидно шарить взглядом по сторонам. Если схватить лопатку, ударить… Успеет ли? Сможет?
— Игра, — задумчиво протянул Итор. — Игра с достойным противником. Знаешь, Оникс, к чему ведут вседозволенность и сила? К скуке. Мы все безумно скучаем, все проклятые ученики цитадели. Мы можем иметь кого захотим и когда захотим. Можем убивать. Можем владеть тем, что нам приглянется. И все это совершенно бессмысленно, это ни к чему не ведет. Ты ведь знаешь, что Сумеречные живут дольше обычных людей? Но жизнь нам всем надоедает слишком быстро… Наверное, поэтому Сумеречные славятся своим бесстрашием. Мы просто скучаем и надеемся, что хоть у Врат найдется что-нибудь интересное.
— Почему бы вам не отправиться туда прямо сейчас? — мрачно протянула Оникс.
Итор рассмеялся.
— Не так быстро. Я еще не сидел на троне, а мне, кажется, понравится.
— Вы могли бы жить по-другому, — процедила Оникс. Снова потянулась к кружке с водой, подвинула к себе кувшин. — Силу можно направить на добрые дела…
Итор расхохотался.
— Святая невинность! Добрые дела? Это гораздо скучнее, чем убийства!
Итор говорил, и светлые глаза казались затянутыми дымкой. «Небесные! — мелькнуло в голове у Оникс. — Да он пьян!» Радость взметнулась внутри птицей надежды, ободрила.
— За что вы его так ненавидите? — спросила она, пытаясь выгадать время. — Рана Лавьера? За что?
— Ненавижу? — кажется, Итора вопрос удивил. — Ты ошибаешься, Оникс… я всего лишь пытаюсь избавиться от своей слабости. Нас учили этому. Убивать слабости в себе, не позволять им завладеть нами… — его голос стал тише, он прикрыл глаза.
«Еще немного, — взмолилась про себя Оникс. — Выпей еще немного!»
— Откуда вы знаете о ребенке? — чуть переместиться, подвинуть ладонь. Вот так… Совсем близко…
Итор пожал плечами, рассматривая блики огня в камине.
— Я знаю многое, Оникс. Во дворце у меня всегда были свои глаза и уши. Ран совершил ошибку, оставив в живых прислугу. И кстати, в этом тоже виновата ты.
— Я?
— Конечно. Он просто не хотел убивать тех, кого ты знала, оставил женщин и детей. А из них получаются отличные доносчики… Если бы он поступил так, как учили в цитадели, то вырезал бы всех. И сейчас ты нежилась бы в его объятиях, придумывая ребенку имя. Но он допустил слабость ради тебя. Он вообще сделал слишком многое ради тебя. Оттого и проиграл.
— Прислужница, — нахмурилась Оникс. — Флери? Она соврала! Соврала о сроках моей беременности! И целитель подтвердил…
— И еще несколько служанок скажут то же самое, — Анрей улыбнулся. — И даже пытки Рану не помогут, а он наверняка допросил всех с пристрастием. Но эти людишки верят в то, что говорят.
— Верят? — не поняла раяна. — То есть как это?
Пальцы совсем рядом, уже почти готовы сжать ручку блестящей лопатки…
— О, это занятная история… Пожалуй, я расскажу, если у нас останется время…
Итор прикрыл глаза. Оникс выдохнула. Задремал? Или просто задумался?
Уже не думая, она схватила лопатку и метнулась к двери. Распахнула ее. Шум водопада снова ударил по ушам, ее окатило брызгами, но Оникс не думала ни о чем, несясь по ступенькам. И отлетела назад, словно напоровшись на невидимую стену. Горло стянуло удавкой.
И тут же от скалы отделились невидимые раньше силуэты, стражи в черных мундирах прищурились, рассматривая раяну поверх натянутых арбалетных пружин.
— Аркан, кажется, тебе уже знаком, раяна? — раздался сзади вкрадчивый голос, и ее сжали сильные руки.
Оникс закричала, пытаясь вывернуться и ударить Итора ногой, но его тело было словно каменным, он тащил ее в дом, будто и не чувствовал тяжести. Вцепился ей в запястья, выворачивая до хруста и заставляя выронить вожделенную и бесполезную лопатку.
Занес раяну в дом, захлопнул дверь. И снова наступила тишина, нарушаемая лишь треском дров в камине. Итор толкнул девушку на пол, и она покатилась, ударившись плечом. И даже не успела вскочить, как ее подтянули к стене и защелкнули браслеты на руках, приковывая.
Оникс зашипела, забилась, с ужасом понимая, что он с самого начала наблюдал за ней, выжидая! Играл, с самого начала играл, как кот с глупой мышью!
Итор окинул раяну оценивающим взглядом и спокойно вернулся к столу, наколол мясо на нож, вгрызся зубами.
— Ты зря надеешься, советник! — Оникс не сказала — выплюнула. — Ран не придет сюда! Слышишь? Он не придет!
— Тем хуже для тебя, — Анрей пожал плечами. — Тогда вслед за твоими волосами в подарок Верховному отправятся части тебя. Но он придет. Не переживай, мои люди позволят ему войти в дом. Правда, не совсем целым…
Оникс прислонилась к стене, судорожно дыша. Голова кружилась после ее атаки, и снова тошнило… На спине платье порвалось и обвисло лоскутом, обнажая кожу и щекоча на позвоночнике. Оникс замерла. Облизала губы. Небесные! Как же она могла забыть! Лори! Спасибо богам, у нее есть лори!
Она подышала, успокаиваясь и пытаясь сосредоточиться. Ощущение она уже знала. Выдохнуть. Вдохнуть. И открыть цветок, распахнуть нежные лепестки. Чарующий запах поплыл по комнате…
— Прекрасный аромат, — прошептал Итор. — Прекрасный…
— Освободите меня! — Оникс старалась, чтобы голос не дрожал. — Снимите браслеты! Немедленно!
Советник поднялся, отставив бокал. Подошел. Замер, глядя на девушку.
— Освободите меня! Я приказываю.
Мужчина наклонился, положил ладонь на каменную стену.
— Какая наивная раяна…
И расхохотался. Оникс изумленно вскрикнула.
— Удивлена, что твой прекрасный цветок на меня не действует? — насмешливо спросил Итор, возвращаясь в кресло. — Я обещал тебе историю. Я расскажу. — Он закинул ногу на ногу и к ужасу Оникс достал ножи. Множество сияющих лезвий на черном бархате. Провел одним по ладони, словно раздумывая. — Знаешь, Оникс, большинство учеников цитадели не знают семьи. Дар просыпается примерно лет в пять-шесть, и детей отвозят в Долину Смерти. Но я попал в цитадель немного позже. — Он подкинул нож на ладони, ловко поймал за рукоять. — Мне было восемь. Свою мать я хорошо помню. — Еще одно подбрасывание стали. — Я любил смотреть на нее, ведь она была настоящей красавицей.
