- Из суеверия что ли?

- Пожалуй, именно так.

- Не удивлюсь, если скоро болельщики будут ходить туда, как на стадион.

- Ну, это уж вряд ли. И холодно, и сезон заканчивается.

- Но ты же не перестанешь оттачивать своё мастерство?

- Конечно, нет! Как можно отказываться от этих тренировок, если именно они принесли мне успех?

* * *

36 тур. Вторая игра в гостях. Нас ждал аутсайдер. Соперник медленно сползал в подвал турнирной таблицы. Но раненый зверь ничуть не лучше здорового. Перед выходом на поле я высказал своё мнение по этому поводу:

- Играем в пас, не возитесь с мячом. Нам травмы не нужны, а у них только один шанс обыграть нас - за счёт жесткой, и я даже думаю грубой, игры. Открываемся на свободное пространство, и своевременно избавляемся от мяча. Играем больше в пас. И всё делаем максимально быстро.

В команде было много игроков, у которых футбольного опыта было намного больше моего, но никто ничего не сказал по поводу моих напутствий. Может потому, что я до сих пор был лучшим бомбардиром в команде?

Лучше бы я ошибся, но, к несчастью, я оказался прав. Соперник действительно начал матч так агрессивно, что показалось, через некоторое время половина состава у нас, да и у них тоже, будет отправлена в лазареты. Дыхание второй лиги заставляло противника играть максимально активно и придерживаться игровой дисциплины. Игровой, но не футбольной. Хозяева очень быстро выбили у нас наш главный козырь: в бесконечных блокировках, толчках, прихватах, подножках и зацепах растворилась наша скоростная игра. Как исчезла и сама прелесть игры. И отчасти виноват был в этом судья. Мог бы в самом начале матча с корнем вырубить грубость. Но он этого не сделал.

От такой грубой игры ребята стали терять хладнокровие. А после того как один из защитников хозяев чуть не вывернул наизнанку ногу Зайцеву, матч едва не превратился в бойню. Зайцев впервые в своей жизни столкнулся с такой грубой игрой и во второй половине первого тайма просто сник. Ни у кого язык не повернулся предъявить ему претензии. Потерялся и Соколов, в какой-то момент он стал заурядным игроком - без скорости, дриблинга и мысли. Что-то пытался сделать Борзов, но и его индивидуальных действий хватило ненадолго. Беспомощно метался на поле и Медведев, организовать комбинационную игру не удавалось. Очевидно, что хозяева хотели нас запугать, и, отчасти, им это удалось. Отчасти. Потому что, никто не испугался, но подсознательно все стали избегать жестких стыков, никому не хотелось получить серьёзную травму. А именно к этому всё и шло. И тут ещё я попросил ребят поберечь себя и своевременно избавляться от мяча. Вот они это и делали. Я, правда, представлял себе всё это несколько иначе. Первый тайм остался за хозяевами. Оставалось только радоваться, что они не смогли забить нам гол. Необходимо было срочно что-то менять в своей игре, иначе этим всё и закончится.

В перерыве матча все молчали. Тайм отнял много сил. Перед выходом на поле капитан взял слово:

- Этот матч, похоже, проверка на то, кто из нас боец, а кто так себе, тряпка.

Почти все подняли головы и взглянули на Медведева. Сказано было очень жестко. И пусть матч складывался нелегко, но примерять этот ярлык на себя никто не хотел.

- Соберитесь, а то будет стыдно всю оставшуюся жизнь. Нельзя позволять сопернику ломать нас. Мы становимся непохожими на самих себя. Попробуем отдать им побольше пространства, может быть, сможем усыпить бдительность. Зайцев и Борзов на флангах ждут паса. Прорыв по краю на максимальной скорости и передача в центр, куда будем набегать я и Соколов. В обороне играем дружно и максимально подвижно. Супертехнарей у соперника нет, и если мы будем играть плотно, ничего у них не получится.

Мы добровольно отдали инициативу хозяевам. Не удивительно, что сразу после свистка судьи они нас прижали к нашим воротам. Но мы были к этому готовы. Я старался играть максимально активно. Теперь мне казалось, что моя установка на игру была большой ошибкой. И кому как не мне надо было вдохновить ребят на битву. Как только мяч оказывался у наших игроков, он посылался на Зайцева или Борзова. За счёт природной скорости и огромного желания реабилитировать себя за первый тайм они отрывались от своих преследователей. Угрожая срезать угол с целью выхода на ударную позицию, они заставляли защитников, а иногда и опорных полузащитников отрабатывать по полной программе. Соколов старался открываться в центре штрафной площадки и тоже оттягивал на себя игроков. В итоге перед воротами хозяев, на короткое время, появлялось свободное пространство. Только наносить удар по воротам необходимо было сходу, не обрабатывая мяч. Это сложный приём, поэтому на откаты Борзова и Зайцева выходили игроки с хорошо поставленным ударом: Медведев и реже Болотов. Но иногда и я. Поскольку времени на укрощение мяча не было, половина наших ударов уходила мимо ворот. Вторую половину мячей либо ловил, либо отбивал вратарь. Войти в штрафную площадь нам не давали, но Соколов всё равно лез в неё. Защитники не стеснялись исподтишка бить и локтями, и ногами, судья же по-прежнему никак не реагировал. Очевидно, он считал это английской манерой судить. Он давал нам возможность побороться. На втором десятке наших ударов по воротам мне по-настоящему удался удар, и мяч пошёл точнехонько в самый угол ворот. Вратарь пытался достать круглого, но тот летел с большой скоростью, и, на моё счастье, ему удалось только коснуться его. Камень с души. От облегчения мне вспомнилась знаменитая фраза из школьного прошлого: "А всё-таки она вертится!" Когда я увидел удивлённые лица вокруг, то понял, что произнёс её вслух. А поскольку таких было много, то, похоже, я произнёс её громко. Сопернику не понять, а из одноклубников, может быть, кто-то и последует моему примеру.

Выйдя вперёд, команда, по совету капитана, начала подсушивать игру. Бесконечный перепас мяча, без большого продвижения вперёд. В центральном круге остался караулить свой шанс один Борзов. Как только соперник отряжал на отбор мяча всю команду, следовал пас на Игоря. Ему не всегда удавалось овладеть мячом, но он старался изо всех сил. Каждый пас на Борзова остужал пыл соперника, но желание сравнять счёт гнало вперёд всё большее количество игроков. С одной стороны у нас появлялись возможности для хорошей контратаки. А с другой стороны, отбиваться от противника становилось всё тяжелее и тяжелее. Нас просто медленно прижимали всё ближе и ближе к собственным воротам, и вот уже противник методично обстреливал наши ворота. Володя раз за разом спасал ситуацию. Напрашивался вопрос, как долго он это сможет делать. Нечто подобное уже было совсем недавно. Все понимали, что и противнику может удаться хороший удар. Это было делом времени. Поэтому защитники пытались блокировать каждый удар соперника, не давая возможности осуществить его прицельно. В какой-то момент я обнаружил, что это начали делать все полевые игроки. Очень хотелось сохранить победный счёт. Мы выигрывали и, очевидно, поэтому играли чуть-чуть хладнокровнее соперника. Когда Володя в очередной раз поймал мяч, он далеко вышел из ворот и руками бросил его Игорю. Пас был точен, и нападающему нужно было только продемонстрировать свои скоростные качества, что он и сделал. Вратаря он обводить не стал, а просто перебросил через него мяч. Так счёт стал 2 : 0. Фора в два мяча.

В стане противника началась повальная накачка игроков. Кричал тренер, кричали отдельные болельщики. Временами кричал весь стадион. Все требовали активной игры в атаке, жесткий прессинг. Медведев тоже призывал ребят продолжать интенсивно прессинговать. Бесплодные атаки способны похоронить веру в конечный успех. В целом, этот замысел давал результат. Игроки хозяев были не настолько техничны, чтобы в условиях прессинга сохранять мяч. Их атаки захлебывались на подступах к штрафной площади. Крики тренера ничуть не улучшали ситуацию. Чувствовалось, что у хозяев потихоньку начали опускаться руки. Проигрыш в два мяча и отсутствие своей игры кого хочешь сломают. В конце концов, соперник смирился. Нет, он продолжал атаковать, но в действиях игроков уже не было веры. Это была имитация атакующих действий. Защищаться стало намного легче. Борзов и Зайцев продолжали терроризировать оборону противника. Медведев и Соколов, из последних сил, поддерживали каждый их забег. Прострелы то слева, то справа держали оборону хозяев в напряжении. И после очередного сильного прострела Борзова, защитник срезал мяч в собственные ворота. В этот момент хорошо проявилось отсутствие веры в положительный результат, так как игроки ничего не сказали своему защитнику. Не было ни слов поддержки, ни мягкого укора, ни злых слов, лишь признание факта свершившегося проигрыша. После этого уже все стали откровенно доигрывать матч. Нам же очень хотелось сохранить ворота в неприкосновенности, и было очень приятно, что это удалось сделать.